Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник) - Георгий Савицкий

Осмотревшись в очередной раз, старший лейтенант Волин запросил посадку и повел Як-1 на снижение. Зарулив на стоянку, летчик выключил мотор и выбрался из кабины.

– Как машина? – спросил его техник.

– Нормально. Подрегулировать только, и можно в бой! И не на таком в сорок первом летали…

Волину вдруг вспомнилось прошлое лето. Это было по-настоящему страшно. Самолеты с черными крестами роились в небе, словно полчища кровожадных мух. Они жалили и жалили беспрестанно колонны беженцев, уходящих в тыл, и колонны пехоты, идущей умирать на своем последнем рубеже. Умирать под бомбами все тех же пикировщиков с черными крестами.

Лейтенант Волин вместе с другими летчиками полка делал по четыре-пять боевых вылетов, люди валились с ног от усталости, но сдержать натиск асов Люфтваффе было невозможно.

«Мессершмитты» с желтыми носами били «ишачков» и «чаек» влет. Современных истребителей – «яков», «лаггов», «мигов» – не хватало катастрофически. Да и тактика их боевого применения еще не была отработана вовсе.

А немецкие летчики, с войны в Испании использовавшие те же свои «Мессершмитты», «Юнкерсы»-пикировщики и тяжелые «Хейнкели», прекрасно освоили тактику современной воздушной войны и методы взаимодействия своих самолетов между собой и с наземными войсками.

А наши «ястребки» летали поначалу тройками, использовали преимущественно горизонтальный маневр и не могли в отсутствие радиосвязи нормально координировать свои действия между собой и с наземными войсками.

Опыт войны приходил с большой кровью и на своей территории.

Но летчики, принявшие огневое крещение в небе июня сорок первого, стали драться искусно и яростно. Опыт боев на Халхин-Голе и в Испании позволил им выжить, а новые тактические приемы рождались прямо в бою. Это был жестокий естественный отбор лучших из лучших в «собачьих свалках» [10] с асами Люфтваффе. Дрались наши летчики яростно и самозабвенно, нередко тараня немецкие самолеты.

В тех боях выковалось мастерство и Александра Волина.

После полета он пошел немного передохнуть перед предстоящим перелетом. В землянке летного состава старшего лейтенанта встретили несколько совсем молодых летчиков, сержантов и старших сержантов. Кто-то отдыхал на грубо сколоченных двухъярусных деревянных нарах, два пилота играли в шахматы за столом, еще один перебирал струны гитары.

При виде вошедшего в палатку офицера с орденами на груди все вскочили со своих мест, тихо тренькнула гитара. Молодых летчиков впечатлили его ордена, а в особенности (про себя горько усмехнулся Волин) его пятнистое от ожогов лицо.

– Здравия желаем, товарищ старший лейтенант!

– Вольно, ребята, а то еще своих товарищей разбудите…

– Когда на фронт, товарищ старший лейтенант?!

– Через два часа, – усмехнулся Волин. – Вы все из одного училища?

– Так точно, Оренбуржское летное, ускоренный выпуск.

– Ясно… Ладно, бойцы, дайте вздремнуть часок.

– Конечно, прилягте, товарищ старший лейтенант.

Но сон не шел. Александр Волин смотрел на этих ребят, молодых, чуточку самоуверенных, веселых. Вот жгучий брюнет снова взялся за гитару, а двое вихрастых, явно моложе своих лет, ребят снова засели за шахматы. Еще один корпел над истрепанной книжкой – «Руководство по летной эксплуатации Як-1 с мотором ВК-105ПА». Здоровый детина взялся за тяжелые чугунные утюги, которыми накачивал мускулатуру. «Совсем как мы в госпитале», – усмехнулся про себя Волин.

Постепенно его все же сморил сон, и летчик откинулся головой на подушку…

Через час летчики собрались на старте, где под маскировочной сетью был устроен полевой командно-диспетчерский пункт. Стол с рацией, полевой телефон к штабу и динамик громкой связи – вот и все оборудование. Да еще у руководителя полетов ракетница и набор сигнальных патронов.

Рядом на ящиках из-под 20-миллиметровых снарядов к пушкам ШВАК была разложена карта с проложенным маршрутом полета. Молодые сержанты-летчики, вчерашние курсанты с общим налетом дай бог, чтоб по пять часов, внимательно смотрели на карту и наносили маршрут к себе в планшеты.

– Запомните, товарищи летчики, – осмотрительность и еще раз осмотрительность! Не теряйте связи с группой, держитесь за вашего ведущего. И не отрывайтесь от строя. Мы летим в прифронтовой полосе, здесь рыщут «мессеры»-«охотники». Так что вертите головой на триста шестьдесят градусов! Зевнете – сожрут на хрен! И ни в коем случае не отрывайтесь от вашего ведущего. Ведомый – это щит пары! Вместе два самолета – сильны, поодиночке ничего не стоят.

Летчики внимательно слушали старшего лейтенанта, ловя каждое его слово. Сейчас они, вчерашние мальчишки, едва только научившиеся держаться в воздухе, попадут на передовую. В бой. В когти немецких стервятников. Сумеют ли они вывернуться из этих когтей?.. Им бы еще подучиться пару месяцев… Да времени нет. Гитлеровцы рвутся к Волге, их бронетанковые соединения при поддержке авиации накатывают черной стальной волной. И остановить эту страшную волну могут только вот они, молодые ребята.

А ведь не только парни, но и девчонки, вчерашние школьницы, садятся в кабины легеньких У-2, чтобы стать грозными «ночными ведьмами». И стать добычей ночных истребителей Люфтваффе Bf-110. Эх, война, проклятая война, проклятые фашисты!..

– Все ясно?

– Так точно!

– По самолетам!

Взревели двигатели, истребители стали парами подниматься в небо. Первым взлетел сам Александр Волин и кружил на высоте, наблюдая за своими подопечными.

Собравшись над аэродромом, группа из десяти самолетов взяла курс на полевой аэродром.

Александр Волин постоянно оглядывался на строй и постоянно оглядывал горизонт. Ведомым у него шел тот самый гитарист, Георгий Туманишвили из Цхалтубо. Пока все шло нормально, небо оставалось чистым. Только один раз летчики встретили тройку тяжеловесных гигантов ТБ-3. Сейчас эти устаревшие бомбардировщики Туполева использовались только лишь как транспортные самолеты. А вот год назад такие машины посылали на бомбежку немецких колонн – днем и без истребительного прикрытия! И те становились легкой добычей немецких асов-«экспертов».

Внезапно слева и справа хлестнули огненные плети пулеметно-пушечных трасс! Твою мать – «охотники»! Легки на помине…

С первого же захода пара Bf-109 срезала замыкающий самолет. «Як» молодого сержанта, перевернувшись через крыло, вошел в штопор, разматывая за собой черный хвост дыма. Покинуть горящий самолет он не успел…

Задрав нос своего истребителя, Волин дал короткую очередь вдогонку, но, естественно, мимо.

– Группа, я – «Леопард», внимание: сохраняйте строй! Прикрывайте друг друга! Нас атакуют «охотники»!

Краснозвездные «яки» разбились на пары и стали маневрировать, стараясь держаться вместе. А немецкие летчики старались оторвать от строя самолеты и расстрелять их.

Две длинные стремительные тени с как бы обрубленными крыльями косо перечеркнули небо над фонарем кабины, мелькнули, мгновенно отпечатавшись на сетчатке глаз, черные кресты с белой окантовкой. Желтые коки винтов и законцовки крыльев растворились в нестерпимом сиянии солнца. Но на этот раз трассы пуль и снарядов прошли мимо.

Внезапно краснозвездный «як» старшего сержанта Туманишвили вырвался вперед машины Александра Волина. Истребитель заложил вираж, заходя в хвост ведомому «Мессершмитту-109» пары немецких «воздушных охотников».

– «Второй», немедленно вернись в строй! Держись своего ведущего!

Но истребитель Туманишвили в ответ лишь покачал крыльями. Приемник и передатчик радиостанции были установлены только в кабинах ведущих машин, у ведомых были только приемники. Так что ответить старший сержант Георгий Туманишвили не мог. Но покачивание крыльями было более чем красноречивым: «Прикрой – атакую!»

– Твою же мать! – Волин двинул сектор газа вперед и взял ручку управления на себя, догоняя самолет излишне горячего ведомого.

А тем временем Туманишвили открыл огонь по «мессеру». Старший сержант допустил самую распространенную ошибку, которая свойственна молодым пилотам: открыл огонь с большой дистанции. Но ему повезло: строчка трассеров пропорола правую плоскость немецкого стервятника. «Мессершмитт» дернулся в воздухе, но продолжил полет, перейдя в левый вираж. Як-1 старшего сержанта Туманишвили прочно сидел у него на хвосте. Длинная очередь прошла рядом с угловатой кабиной «сто девятого», однако немец переворотом ушел вниз, и молодой советский летчик последовал за ним. Это уже было грубой тактической ошибкой: немецкий истребитель был тяжелее русского и двигатель у него был мощнее. На пикировании Bf-109F4 мог уйти от любого истребителя.

И в этот самый момент ведущий немецкий истребитель атаковал Туманишвили. Снова рядом промелькнула зловещая тень с черными крестами. Огненные трассы изорвали перкаль на плоскости с красной звездой, вгрызлись в лонжерон крыла.