Приглашение на свадьбу - Лора Эллиот

Но прежде, чем она успела повернуться, он поймал ее за руку.

– Нехорошо врать, Джулиана. Рано или поздно я все равно узнаю правду.

Она уставилась на него.

– И как же, интересно, ты собираешься это сделать?

Он пожал плечами.

– Это моя специальность – вычислять, почему люди пытаются изображать из себя совсем не то, что они собой представляют.

– Но это не твоя проблема, что я из себя изображаю.

Она выдернула у него свою руку и потянулась к двери. Но он снова ловко поймал ее за руку и повернул к себе.

– Посмотри на меня, Джулиана.

Она продолжала стоять, потупив глаза. Тогда он взял ее за подбородок и поднял ее голову. В ее глазах стояли слезы. Он обхватил ее руками и прижал к себе. Уткнувшись ему в плечо, она разрыдалась.

– Послушай, Джулиана, почему бы тебе не позвонить ему? – со вздохом сказал он. – Если парень любит тебя, то он тебя простит.

– Простит меня?! – Она резко сбросила его руки.

Лицо Эдварда стало непроницаемым.

– Но ведь это ты сбежала от него? И даже не хочешь звонить ему, чтобы избавить от беспокойства.

Она горько усмехнулась и направилась к двери. Открыв дверь, задержалась и обернулась.

– Ты ничего обо мне не знаешь, Эдвард. И, похоже, мало разбираешься в чем-то… кроме лошадей. Твоей квалификации вряд ли достаточно, чтобы учить меня жить.

– Что ж, похоже, было бы лучше, если бы я разводил собак, – сказал он шелковым голосом.

Ярость, о существовании которой Джулиана раньше и не подозревала, охватила ее с невероятной силой. Сжав кулаки, она бросилась к Эдварду. Но он ловко подхватил ее на руки и, толкнув ногой дверь, вынес на веранду. Она колотила его кулачками по груди, болтала ногами, визжала. Но это не производило на него никакого эффекта. Он спокойно спустился с веранды и остановился, держа ее над поилкой для лошадей.

– Если утром я смог только окатить тебя душем, то теперь, похоже, пора искупать в ванной, – сказал он.

– Ты не посмеешь! – выкрикнула она, с ужасом поглядывая в мутную воду.

– Поспорим, что посмею?

И… опустил ее в корыто. Она вскрикнула, почувствовав себя в объятиях холодной воды, и тут же вскочила. Вода струями стекала с ее одежды. Задыхаясь от гнева, она выбралась из корыта, провела рукой по мокрым волосам и заметила, что он еле сдерживает смех.

– Не пойму, что ты находишь в этом смешного! – яростно выкрикнула она.

– Знаешь, – мягко сказал он, – нам, простым людям, так не хватает здесь развлечений. Приходится что-то придумывать.

Она сверкнула на него глазами.

– Посмею тебе напомнить, что я – адвокат, а не игрушка!

– Правда? Вот не подумал бы, – с сарказмом в голосе сказал он. – По тому, как ты себя вела, появившись в моем доме, я решил, что ты до предела избалованная дочь миллионера.

Джулиана провела рукой по мокрым, слипшимся волосам, потом смахнула капли воды с лица и заметила, что у нее потекла тушь. Черт, с подтеками туши под глазами она наверняка сейчас похожа на Арлекина…

– Даже если я и принадлежу к богатой семье, то вряд ли виновата в том, что меня избаловали, – сказала она гордо. – И все, что касается моей личной жизни, это совсем не твое дело.

– Неужели? – спросил он. – А мне кажется, что мое. Я хочу тебя, Джулиана. Не спрашивай меня, почему, потому что я задавал себе этот вопрос все утро, но так и не нашел ответа. С того момента, как ты вошла в мой дом, все, что связано с тобой, стало моим делом.

Джулиана почувствовала комок в горле.

– Это наверняка примитивный животный инстинкт. Глупое гормональное притяжение. Чистая химия, – поспешно ответила она.

Он задержал взгляд на ее лице.

– Значит, я не ошибся. Ты тоже это чувствуешь.

– Ничего подобного, Эдвард Гарвин. Я ничего такого по отношению к тебе не чувствую. В конце следующей недели я выхожу замуж, и то, что ты говоришь, абсолютно…

– Глупо? – договорил он за нее. – Абсурдно, нелепо, смешно?

– И больше, чем я способна вынести, – бросила она. – Перед свадьбой люди обычно нервничают и не способны справиться с эмоциями. И ты, Эдвард, просто решил воспользоваться этим.

– Но не каждый за десять дней до свадьбы отправляется в путешествие за тридевять земель, – спокойно заметил он.

– Посмею тебе напомнить, что это мое личное дело. – Она опустила глаза и принялась поправлять рубашку, прилипшую к телу.

– Хотелось бы верить, – сухо сказал он. – Особенно вспоминая, как ты сопротивляешься, когда я прикасаюсь к тебе.

Щеки Джулианы вспыхнули.

– Если бы ты знал, что такое элементарное приличие, ты бы не посмел ко мне прикасаться.

– Если бы ты это знала, ты бы не реагировала. Кроме того, я потерял понятие об «элементарном приличии» еще в детстве. Так намного проще жить, как ты думаешь?

– Жаль, что я об этом не знала. Но мы заключили сделку, вот и все. И я выполняю то, что обещала.

Эдвард одобрительно кивнул.

– Надеюсь, что это так. И если весь дом блистает такой же чистотой, как кухня, то мне, пожалуй, не стоит жалеть о том, что я нанял тебя.

От его беспримерной наглости у Джулианы открылся рот.

– Нанял меня? – повторила она. – Это очень интересно. Посмею тебе напомнить, что ты шантажом принудил меня остаться.

– Я всего лишь сделал тебе одолжение, – поправил он. – Я предложил тебе сделку. Хотя ты, если бы очень хотела, могла бы пожить и в лесу.

– А что, неплохая идея, – резко сказала она. – Наверное, так и придется сделать.

– Не сомневаюсь, что у тебя получится.

Джулиана гордо вскинула голову.

– Готова поспорить, что в лесу будет гораздо чище, чем в твоем проклятом доме. Я все утро провозилась, вылизывая твою жуткую кухню. Кстати, советую приобрести посудомойку.

Его глаза ярко блеснули.

– Джулиана, – тихо сказал он.

– Что? – бездумно спросила она.

– У меня есть посудомойка. Она находится под раковиной.

Мысль о том, что она несколько часов бездарно скребла грязные кастрюли и сковородки, не зная о том, что под раковиной находится посудомойка, повергла ее в ярость.

– Ты… – процедила она сквозь зубы.

Но Эдвард не дал ей договорить. Он взял ее за руку и повел в дом.

– Я бы с радостью выслушал твою очередную тираду, но, боюсь, что если ты не переоденешься, то подхватишь воспаление легких.

Она откинула назад прядь мокрых волос.

– Какая трогательная забота. Очень мило с твоей стороны. – Она безуспешно попыталась вырвать у него свою руку. – Но я сама способна о себе позаботиться.

Эдвард остановился и насмешливо посмотрел на нее.

– Прошу прощения, мэм, но в данный момент, как мне кажется, ты вряд ли могла бы позаботиться даже о том, чтобы принять горячий душ. Пойдем. Будет лучше, если ты поторопишься.

Их взгляды встретились, но Джулиана быстро опустила глаза. Отчаянно кусая губы, не в силах выдержать напора, с которым этот ужасный человек тащил ее за руку, она, задыхаясь, побежала за ним к дому. Они поднялись на веранду, и Эдвард распахнул дверь в кухню, но она неожиданно остановилась.

– Послушай, может хватит упрямиться? – с нетерпением сказал он. – Я пытаюсь сделать что-то для тебя, а не с тобой.

– Тогда войдем через главную дверь, – процедила она.

– Почему?

– Потому что я не хочу входить через эту дверь.

– Не говори глупостей. Или ты вдруг вспомнила, что ты слишком важная персона, чтобы болтаться на кухне?

Она отпрянула от него и топнула ногой.

– Не командуй мною!

Он поднял брови.

– Кажется, я начинаю понимать. У хладнокровной юристки из Лондона приступ истерики. Ты что, собираешься потом забиться в угол и надуться?

– Это никакая не истерика! – выкрикнула она. – Я просто обращаюсь к тебе с разумной просьбой!

Он с насмешкой посмотрел на нее.

– Прости, не понял. Особенно то, что касается разумности.

Джулиане казалось, что от гнева она сейчас взорвется.

– Похоже, что тебе ее как раз и недостает! Это мой пол, и я не хочу ходить по нему!

Эдвард уставился на нее, потом вздохнул и понимающе кивнул.

– Конечно, это твой пол. И зачем, спрашивается, тебе по нему ходить? То есть я хочу сказать, что нужно выслушать и мнение пола. Его так долго топтали ногами. В конце концов, у пола тоже есть права, не так ли?

По его губам скользнула улыбка, на щеке появилась симпатичная ямочка. Но Джулиане хотелось одного: влепить прямо по этой милой ямочке пощечину. Она едва сдержалась и открыла было рот, чтобы сказать что-то, но он снова опередил ее.

– Расскажите, когда у вас началась эта одержимость полами? – проговорил он тоном телерепортера. – На вас так действуют только деревянные полы? И если так, то что является основой ваших убеждений?

Со смеющимися глазами он поднес к ее губам воображаемый микрофон. Пытаясь сдержать гнев, Джулиана глубоко вздохнула.

– Эдвард Гарвин, ты перестанешь смеяться надо мной? Перестанешь относиться ко мне так, будто у меня съехала крыша? – произнесла она, как могла спокойно.