Радужные надежды - Шеннон Уэверли

Грэм посмотрел на него с недоверием.

— Может, ты ошибаешься?

— Я абсолютно уверен. Обвинения Марион лишены всякого смысла, она считает, будто у меня роман, тогда как между мной и Тиффани никогда ничего не было, кроме дружеских отношений и взаимного уважения. — Он помолчал. — Знаешь, Тиффани действительно очень хороший юрист.

— И к тому же очень красивый юрист. Так-то, дружище, — добавил Грэм. Джеффу не понравился взгляд Грэма.

— Ладно, Тифф — красавица. На свете много красивых женщин, но, увидев Марион, я перестал замечать их. Красивые или не очень — мне все равно. Единственная желанная мне женщина — это Марион.

— Даже теперь? — спросил Грэм.

— Теперь я ей не нужен. У нее собственный магазин, ювелирное дело, новые друзья и всякие комитеты, так что люблю я ее или нет — для нее неважно.

Грэм заметил, как дрогнул голос Джеффа, и решил переменить тему разговора. Налегая на начо и одновременно поглядывая на экран телевизора, он спросил:

— Как ты думаешь, Джефф, бостонская «Ред Стокс» в этом сезоне станет чемпионом?

Марион проснулась — и первой ее мыслью был Джефф. Он еще дома? Может ли она встать и бегать по дому, не боясь столкнуться с ним?

Она взглянула на часы — четверть десятого. Обычно в восемь она уже была в мастерской. Однако этой ночью она очень плохо спала.

Марион хорошо помнила, что, когда она вчера легла спать, Джефф еще не пришел. Тем более ей незачем видеть его — после того, как он провел весь вечер с этой Тиффани!

Она встала и отправилась по коридору в комнату, которую занимал теперь Джефф. Постель аккуратно застелена. Марион выглянула в окно — стоит ли его машина. Машины не было. Марион облегченно вздохнула. Выйдя из комнаты и с силой захлопнув за собой дверь, она пошла принять душ.

Через час она приехала в поместье Пауэллов, чтобы записать Робин на венчание в их церкви. Свою подругу Бронвин она нашла в музее Пауэллов, приютившемся в левом крыле особняка.

— Что случилось? — воскликнула та.

— Приготовься услышать самую большую новость — Робин и Нейт решили пожениться.

— Когда? Расскажи все поподробнее, — попросила Бронвин.

— Пока никаких подробностей нет. Все зависит от того, на какое число мы с тобой их запишем.

— На какой месяц их записать? — поинтересовалась Бронвин.

Марион усмехнулась:

— На этот.

— На этот?!

— Ну да. До конца июня.

— Да ты шутишь!

— Как раз нет, — проговорила Марион и вкратце обрисовала ситуацию.

— Боюсь, что ничего не получится. Все расписано по октябрь включительно. — Бронвин открыла книгу записей. — Как я поняла, вы нацелились на субботу?

Марион кивнула.

— Посмотрим, что у нас через субботу. Пять свадеб, Марион.

— О, Брон, что же мне делать?

Бронвин перевернула страницу.

— Ага!

— Что значит — ага? — нетерпеливо спросила Марион.

— Может, за неделю до их отъезда?.. — предложила Бронвин.

— Ты хочешь сказать, через три недели? — испуганно произнесла Марион.

— Да. В последнюю субботу июня у меня свободны двенадцать и два часа.

— Боже мой! Три недели! — ужаснулась Марион. — Разве можно подготовить свадьбу за три недели?

— Ни за три, ни за четыре недели подготовить свадьбу невозможно.

Марион, застонав, схватилась за сердце. И долго молчала. Наконец она проговорила:

— Давай позвоним Робин и спросим ее мнение.

Естественно, Робин сказала, что дата свадьбы ее устраивает и все просто замечательно. Для влюбленной Робин все вокруг было замечательным.

— Приглашенных ожидается много? — поинтересовалась Бронвин.

— Что-то около шестидесяти. К моей свадьбе родители готовились почти год…

Наступило неловкое молчание.

— За эти дни твои отношения с Джеффом улучшились? — спросила у Марион подруга.

— Как тебе сказать… Он вернулся.

Бронвин мгновенно оживилась и срывающимся от волнения голосом проговорила:

— Я это предвидела! Я ни на минуту не сомневалась, что вы опять будете вместе!

— Нет, нет, ничего подобного. Это на время, пока не отпразднуем свадьбу Робин. Мы с Джеффом решили, что не стоит огорчать моих родителей и омрачать свадьбу Робин нашими неприятностями. После свадьбы Робин Джефф уйдет навсегда.

Но Бронвин эти доводы не убедили.

— Вы с Джеффом должны помириться и жить вместе.

Марион с недоумением посмотрела на подругу. Она что, не расслышала?

— Вы же венчались в нашей церкви, — продолжала Бронвин. — Или ты забыла?

Марион пристально посмотрела на подругу и начала раздраженно сыпать словами:

— У меня что, на лбу написано, что я венчалась в этой церкви?

— Но…

— Никаких «но»! У тебя ясная голова, ты умная женщина, но в отношении этой церкви у тебя какой-то пунктик! Стоит заговорить о ней, как ты сразу становишься такой… — слова вроде «наивная» и «недалекая» вертелись на языке у Марион, — такой неразумной, что сводишь меня с ума, — закончила Марион. Она встала и подошла к окну, стараясь не смотреть на явно обидевшуюся Бронвин. — Я не верю, что мы с Джеффом первые из венчавшихся в этой церкви, у кого не сложилась семейная жизнь.

— Но я в самом деле никогда еще не встречала супружескую пару, где бы муж и жена были созданы друг для друга, как вы с Джеффри.

Марион смотрела в окно отсутствующим взглядом, чувствуя, что вот-вот заплачет.

— Ты могла бы не обманывать меня, Брон.

— Марион, напрасно ты переживаешь из-за этой Тиффани!

На прошлой неделе, когда ей была необходима хоть какая-нибудь поддержка, Марион, расстроенная и подавленная, пришла к Бронвин и рассказала ей о сцене, свидетельницей которой она стала в конторе Джеффа.

— Да будет тебе известно, что Тиффани — юрист. Она необыкновенно красива и без ума от моего мужа, — возразила Марион.

— Ты преувеличиваешь, она ничего из себя не представляет! Костюм за пятьсот долларов, наманикюренные ногти да налаченные волосы — только и всего. Джефф никогда не сможет увлечься ею. И вообще никем, если уж на то пошло. Твой Джефф — преданный и верный муж.

— Как бы не так! — прошептала Марион, грустно глядя в окно.

— И с чего ты взяла, что у Джеффа роман? По-моему, ты поспешила с выводами.

Марион пожала плечами:

— Жене виднее.

— Факты! — настаивала Бронвин.

Марион вздохнула. Ее подозрения так расплывчаты…

— Вот видишь, — сказала Бронвин, — у тебя нет веских доказательств в пользу твоей версии.

У Марион наконец лопнуло терпение.

— Ради всего святого, Бронвин, очнись! Они же всегда вместе!