Пляж призраков - Роберт Стайн

— Что будем делать? — еле слышно прошептала она.

— Давай войдем! — ответил я и шагнул в темноту.

12

Как только мы попали в темноту пещеры, мое сердце бешено заколотилось. Подошвы заскользили по гладкому и мокрому полу. Воздух стал сырым и каким-то затхлым.

— Ой! — вскрикнул я, почувствовав, как Терри схватила меня за руку.

— Смотри, свет! — возбужденно прошептала она.

Мерцание исходило из глубины пещеры. Прижимаясь друг к другу, мы сделали несколько шагов вперед. Подошвы громко шлепали по влажному полу. Стало теплее.

— Это п-п-похоже на тоннель, — заикаясь, выговорил я.

Коридор пещеры сузился, дальше был поворот. Мы остановились. Мерцание продолжалось, но нам стало совсем уж не по себе.

Я с трудом сглотнул комок в горле.

— Может быть, пройдем еще немного? Терри колебалась.

— Уж очень здесь жутко, — тихонько пожаловалась она.

Откуда-то спереди донесся странный звук, похожий на приглушенное чириканье.

— Глупо останавливаться, раз уж мы сюда забрались, — попытался я убедить сестренку и себя. — Всего несколько шагов.

Пригибаясь под низким потолком, мы продвинулись немного дальше навстречу мерцанию. Где-то поблизости капала вода: кап-кап-кап…. Стало еще теплее, воздух был как в ванной.

Коридор вильнул в сторону, затем вдруг резко расширился, превратившись в большой круглый зал.

Снова раздалось знакомое чириканье, и мы остановились. Кроме чириканья теперь слышалось очень мягкое приглушенное трепетание. Постепенно оно становилось громче.

— Что это так шумит?! — вскрикнула Терри, и голос ее многократным эхом отразился от стен пещеры.

Прежде чем я успел ответить, трепетание превратилось в оглушительное хлопанье крыльев.

— Не-е-т! — заорал я, но мой крик утонул в наполнившем воздух шуме.

Что-то заставило меня посмотреть вверх, и я увидел, как черный потолок пещеры, вспучившись, обрушивается прямо на нас.

13

— Не-е-т!

Продолжая вопить, я упал на влажный каменный пол и обеими руками закрыл голову.

Потом замолчал и весь превратился в ожидание. Ожидание удара и невыносимой боли.

Удара и боли не последовало, но шум и хлопанье вверху не утихали. К тому же там теперь слышались резкий свист и короткое частое попискивание.

Я осторожно поднял голову — и увидел летучих мышей.

Громко хлопая крыльями, они тысячами носились по залу, то и дело снижаясь почти до пола и тут же взмывая вверх.

Потолок, оказывается, и не думал падать. Войдя в зал, мы с Терри потревожили летучих мышей. И вот теперь они, пересвистываясь и мерзко шипя, носились в воздухе, едва не задевая нас крыльями.

— Бежим отсюда! — крикнул я, помогая Терри подняться. — Терпеть не могу летучих мышей!

— Так вот почему Агата и Брэд хотят, чтобы мы держались отсюда подальше! — с трудом перекрикивая шум, отозвалась Терри.

Мы повернулись уходить, но тут я краем глаза поймал мерцающий в глубине зала огонек и остановился.

Всего несколько шагов. Буквально несколько шагов в глубину зала, и мы узнаем, в чем здесь дело.

И никогда больше нам не придется ломать голову над загадкой этой злосчастной пещеры.

— Постой! Не туда! — снова заорал я, схватил Терри за руку и поволок ее прочь от выхода.

Летучие мыши продолжали метаться над нашими головами. Мы бежали, низко наклонившись, лавируя между стремительными черными тенями.

Вот и задняя стена зала. В ней обнаружился еще один проход, гораздо уже первого. Не отпуская руки сестры, я втиснулся в него боком и начал продвигаться вперед.

Мерцающий свет стал ярче.

Мы явно приближались к его источнику.

Новый тоннель привел нас во второй зал, примерно такой же по размерам, как и первый. Этот зал заливал настолько яркий свет, что после темноты нам с Терри пришлось прикрыть глаза.

Спустя несколько секунд глаза привыкли, и тогда я увидел… Свечи.

В выемках и на выступах стен зала стояли десятки коротких белых свечей. Все они горели. И все они мерцали.

— Это все объясняет, — прошептал я. — Мерцающий свет свечей.

— Ничего это не объясняет, — возразила Терри, на лице которой трепетали блики. — Кто расставил здесь все эти свечи?

Мужчину мы увидели одновременно.

Он был старый, с большим, похожим на клюв носом и седыми волосами, прямыми и длинными. Бледный и настолько худой, что прямо страшно смотреть, он, сгорбившись, сидел за грубым, неуклюжим столом, сделанным из выброшенного волнами дерева. Глаза его были закрыты. Старая изношенная рубашка висела на его плечах как на вешалке.

Казалось, он мерцает вместе со светом свечей. Словно был частью этого света. Частью этого призрачного мерцания.

Мы с Терри, замерев, смотрели на него. Видит ли он нас? Живой ли он? Человек ли он? Или же и в самом деле призрак?

Глаза человека-призрака открылись. Большие черные глаза, глубоко посаженные в глазницах. Некоторое время он смотрел на нас молча. Потом медленно поднял вперед руку и поманил к себе длинным костлявым пальцем:

— Подойдите.

Голос его был тихий и холодный. Холодный как смерть. И, прежде чем мы успели опомниться, он встал из-за стола и двинулся к нам.

14

Мне хотелось убежать, но я не мог. Ноги словно приросли к полу. Я не мог даже пошевелиться. Это было так, словно человек-призрак обладал какой-то волшебной силой, превратившей меня в камень.

Сзади донесся сдавленный крик Терри. Потом я почувствовал сильный толчок в спину

Судя по всему, она просто налетела на меня, споткнувшись, но этот толчок вернул мне власть над своим телом. Я бросил последний взгляд на тусклую мерцающую фигуру.

Человек-призрак двигался к нам, его губы скривились в странной усмешке. Черные ничего не выражающие глаза были пугающе неподвижными, словно глаза-угольки снеговика.

Потом мы повернулись и бросились наутек. Первой в тоннель вбежала Терри. Ее тапочки громко шлепали по влажному полу Поскальзываясь и спотыкаясь, я несся следом. Ноги словно налились свинцом и весили не меньше тонны каждая. Кровь пульсировала в висках с такой силой, что я испугался, как бы моя голова не лопнула.

— Быстрее! Быстрее! Быстрее! — не переставая, повторял я.

Во втором зале я не выдержал и оглянулся.

Он бежал за нами по пятам!

— Не-е-е-т! — закричал я.

Лучше бы я не оборачивался! Под ногу по нал крупный камень, и в следующее мгновение я растянулся на полу пещеры.

Быстро поднявшись на четвереньки, я снова оглянулся…

И увидел тянувшиеся к моему горлу длинные костлявые пальцы…

15

Я заорал дурным голосом, каким-то чудом ускользнул от этих зловещих пальцев и снова вскочил на ноги.

Терри, остановившаяся в нескольких шагах впереди, смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. Рот ее был широко открыт в беззвучном крике.

Человек-призрак зарычал и протянул ко мне сразу обе руки.

Я опять как-то увернулся и бросился бежать.

Терри тоже сорвалась с места.

Мы добежали до конца зала летучих мышей, тихого и пустого теперь. На одном дыхании пронеслись через первый тоннель и увидели перед собой залитый лунным светом выход из пещеры. Не останавливаясь, почти кубарем скатились к подножию скалы… И лишь на песчаном пляже, не в силах удержаться, посмотрели назад. Отверстие пещеры теперь было темным. Темнее ночного неба.

Бегом мы пересекли песчаный пляж, не останавливаясь, миновали сосновый бор и оказались у коттеджа. Оба мы тяжело, с шумом дышали.

Я толкнул дверь, пропустив вперед Терри, ввалился следом, захлопнул дверь и налег на нее спиной.

— Терри? Джерри? Это вы? — услышали мы из кухни спокойный голос Агаты. Она вышла в прихожую, вытирая руки клетчатым полотенцем. — Вы нашли его?

— А? — Я непонимающе уставился на нее, все так же тяжело дыша.

Нашли ли мы призрак?

Неужели Агата спрашивает об этом?

— Нашли или нет? — переспросила она. — Пляжное полотенце? — И в свою очередь непонимающе уставилась на нас: мы с Терри зашлись в приступе полуистерического смеха.

В ту ночь я не мог уснуть. Перед глазами неотступно стоял человек-призрак. Его длинные седые волосы… Глубоко посаженные глаза… Протянутые ко мне костлявые пальцы…

Я все время спрашивал себя: правильно ли мы с Терри поступили, ничего не сказав Брэду и Агате?

— Нас просто отругают за то, что мы лазили в пещеру, — сказал я сестре.

— И разумеется, никто нам не поверит, — добавила она.

— И вообще, зачем нам их расстраивать? — продолжал я. — Они так хорошо к нам относятся, а мы их совсем не слушаемся.

Так что мы ни слова не проронили о пещере, свечах и призраке.

И теперь, ворочаясь с боку на бок, я терзался угрызениями совести и сомнениями в нашей правоте.