Час ворот - Алан Фостер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не бойся, товарищ. Я отыщу его. – Массивное тело в тяжелой броне развернулось к югу, зычный голос воззвал, перекрывая шум бури: – Пог! Товарищ Пог!
Ровный уверенный голос долго доносился до них, наконец и он исчез вдалеке за грохотом бури. Джон-Том смотрел, пока огромная черная фигура не растворилась в ночи, а потом втянул голову под крышу, вытирая воду с волос и лица.
– За ним отправился Фаламеезар, – сообщил юноша встревоженным спутникам. – Непогода для него не помеха, но я сомневаюсь, что ему удастся легко отыскать Пога, если только буря не бросит его прямо на пути дракона.
– Возможно, его унесло не на одну лигу, – скорбел Каз. – Черт бы побрал это проклятое ненастье! – И он в гневе ударил кулаком по стене.
– Пог вел себя неуважительно и нахально, но, при всех своих стонах, прекрасно справлялся с делами, – расстроился Клотагорб. – Хороший был фамулус. Мне будет не хватать его.
– Волшебник, рано говорить о Поге в прошедшем времени. – Флор попыталась подбодрить Клотагорба. – Фаламеезар может все-таки отыскать его. Quien sabe[1], возможно, его унесло не так уж далеко.
– Спасибо тебе за добрые речи, моя дорогая. Правильно говоришь.
Фургон трясся, над ними промчался новый порыв ураганного ветра. Все старались удержаться на ногах.
– Однако, как говорит наш чаропевец, погодка все гаже и гаже. А Пог не силач. Так что не знаю…
На следующий день ни мыш, ни Фаламеезар так и не появились, а буря не думала утихать. Теперь Клотагорб беспокоился уже о том, что дракон заблудился и потерял фургон. Или что Фаламеезару попадется какая-нибудь речка, и, решив, что приключения ему наскучили, дракон попросту канет на дно.
– Едва ли, сэр, – усомнился Джон-Том. – Фаламеезар привязан к нам по политическим мотивам. Мы – его товарищи. И он вернется. Бросить нас дракон может лишь из-за какого-нибудь внутреннего кризиса, а его мало что может пронять.
– Тем не менее лучше бы они оба были здесь, время уже поджимает. – Маг-черепаха глубоко вздохнул. – Если завтра прояснится, а я рассчитываю на это, подождем еще один день. Но потом придется продолжать путь или же бросить дело.
– Хоть бы погода помогла, – с надеждой пробормотал Мадж, заворачиваясь в одеяло.
Глава 3
Проснувшись на следующее утро, Джон-Том первым делом поглядел на задний полог. Брезент был аккуратно подвернут вверх, и внутрь фургона лился солнечный свет. Стоя на коленях, Флор выглядывала наружу, ее черные волосы водопадом струились по плечам. Вся она словно искрилась.
Он сел, отбросив все одеяла. Странно было не слышать голос ветра после стольких бурных дней. Не хватало и сделавшегося уже привычным стука капель по брезенту над головой. Опершись о борт, Джон-Том выглянул. Лишь несколько дождевых облаков упрямо висели посреди ясного неба.
Он подобрался поближе к Флор. Мягкий ветерок ерошил гладь Мечтравной степи; бесконечный изумрудный простор с виду был нежнее пушка на девичьих ножках. На фоне далекого ровного горизонта торчали одинокие шапки древовидных одуванчиков.
– Доброе утро, Джон-Том.
– Buenos dias. Que pasa[2], красавица?
– Ни в чем. Просто наслаждаюсь видом и солнцем. Неделю просидели в этом проклятом фургоне. – Она распушила волосы. – Как белки в клетке.
– Душной клетке. – Юноша глубоко вдыхал свежий воздух, пропитанный запахом влажной после дождя травы. А потом перебрался через борт на заднее сиденье фургона.
Он медленно огляделся. Нигде не было видно ничего, кроме синего неба и зеленой травы. На таком фоне даже сам Фаламеезар показался бы угольной кучей на белом снегу. Но ни дракона, ни Пога не было видно.
– Ни того, ни другого, – разочарованно констатировал Джон-Том и, повернувшись, оглядел фургон. Талея только что высунула голову из-под одеяла и сонно моргала, уставясь на него; рыжие кудряшки, обрамлявшие личико, казались нарисованными.
– Я очень озабочен, – начал Клотагорб. Он сидел в передней части фургона и помешивал в горшочке горячий чай. На переносной плитке весело пыхтел небольшой медный чайник. – Возможно, что… – Он смолк, показал на Джон-Тома и открыл рот. Джон-Том расслышал только начало фразы:
– Я полагаю, что здесь кто-то есть, пото…
Джон-Тома дернули за лодыжки. Размахивая руками, как ветряная мельница, он полетел с помоста, крепко при этом приложившись. Трава лишь незначительно смягчила удар.
Перед глазами поплыла черная, усеянная яркими звездами пелена, однако Джон-Том все-таки не вырубился. Тьма лишь ненадолго затмила его глаза. Но к тому времени, когда в голове молодого человека просветлело, руки его вытянули над головой, кисти и лодыжки стянула тугая веревка. Поглядев на ноги, он обнаружил на них путы, а чуть повыше оказалась на диво уродливая физиономия.
Обладатель ее ростом не превышал двух с половиной футов. Создание напоминало пародию на человека. На взгляд Джон-Тома, получилось нечто среднее между эльфом и коренастым пропойцей. Округлую физиономию украшала густая черная борода.
Из сих джунглей смотрели два больших карих глаза. Между ними бульбочкой выпирал округлый нос, и все это обрамляла пара огромных обвислых ушей, непонятным способом пробивавшихся из густых жестких волос. Внизу под всклоченной шевелюрой виднелось нечто вроде одежды.
Толстые корявые пальцы проверили прочность веревок. Громадные ступни украшала пара сандалий, подходящих по размеру даже распростертому юноше.
Другие узлы довязывал еще один урод – поменьше. Он оказался блондином. В противоположность первому глаза его были водянисто-голубыми.
Кто-то вспрыгнул на грудь Джон-Тому, не давая ему вздохнуть. Новоявленный пришелец был словно выкован из железа и оказался весьма мускулистым. В мышцах его не было стройности культуриста, они скорее напоминали обманчиво гладкую, прикрытую жирком мускулатуру тяжелоатлета.
Это была самка. Из подбородка ее торчало несколько рыжих редких волосинок. Она и выглядела не симпатичнее обоих самцов. Самка размахивала кулаком перед носом Джон-Тома и безостановочно трещала. Впервые после встречи с Маджем – на лужку – слова в этом мире ничего ему не говорили.
Он отвернулся, чтобы не видеть докучливого кулака. Из фургона доносились гневные голоса и удары. Он поглядел направо, но трава укрывала все, что там творилось.
Уверен Джон-Том был только в одном: степь кишела дюжинами этих быстрых и раздраженных тварей.
Ломовые ящерицы задергались и нервно зашипели, когда маленькие чудища принялись возиться с упряжью и вожжами. Оглохнувший от пчелиного жужжания нападающих Джон-Том с трудом разбирал голоса. Выделялся Каз, говоривший на незнакомом языке, напоминавшем речь их пленителей. Мадж попеременно ругался и оплакивал горькую судьбину, Талея же грозила нападавшим и утверждала, что если с груди ее немедленно не уберут эти самые огромные лапы, то из всех окрестных бород она наделает фитилей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});