Ключ без права передачи - Георгий Полонский

- Товарищи, как же это? Ведь мы подслушиваем… - словно очнувшись, сказала Ирина Ивановна Смородина.

- Что-что? - не поняла Клавдия Петровна, однако нажала клавишу "стоп".

- Я лучше пойду… Я эту педагогику не знаю, конечно, только как-то нехорошо… - Ирина Ивановна двигалась спиной к двери, горестно глядя на Назарова. - До свиданья. - И ушла.

Клавдия Петровна всплеснула руками:

- Если хотите правду, вот уж кто действительно ревнует своего сына к этой Марине, так это она! И по-моему, неспроста… А здесь вот струсила!

- Не о храбрости речь, Клавдия Петровна, - глухо сказал Назаров, уставившись на кассеты. - Если не ошибаюсь, магнитофон принадлежит вашей дочери?

- Да, это наш ей подарок… А сама-то она кому принадлежит? Я могу это спросить, не усмехайтесь, я жизнь на нее положила! - Клавдия Петровна направилась к графину с водой. Выпила два стакана подряд. -…Когда я послушала разговоры эти, я поняла наконец, откуда у девчонки такой тон со старшими. Оказывается, это можно. Вот "разобрали" Эмму Павловну… И вас, Кирилл Алексеич, заодно! Ей знаний не хватает, вам - лирики, видите ли. От любого немного останется, если его так разобрать, никто не святой, правильно? Одна Марина Максимовна!

- По-моему, комментарии тут излишни, - вмешалась Ольга Денисовна. - Мы подумаем, разберемся… - она сверхвыразительно глядела на Назарова.

- Вот-вот. А то получается по пословице: сильнее кошки зверя нет!

- Вы можете эту пленку доверить нам? На день-два? - спросил Назаров. Ему не терпелось прекратить эту аудиенцию.

- Да, берите с аппаратом вместе… А ей я что-нибудь придумаю. Берите, берите, интересы у нас одни, правильно? Только, Кирилл Алексеич, Юля-то моя здесь тоже распустила язык… Надеюсь, по ней моя откровенность не ударит? Десятый класс…

- Не ударит. - Назаров ухватил магнитофон за кожаный ремешок, буркнул "до свидания" и вышел.

Дали звонок с урока.

- Ах, господи! - Клавдия Петровна досадливо щелкнула пальцами. - Тогда уж я пересижу у вас перемену, а?

Она подсела к Ольге Денисовне.

- Думала: приду, выложу все - станет легче. Нет, камень тут. - Она дотронулась до груди. - И себе не облегчила, и вам тяжесть навесила…

Ольга Денисовна согласилась:

- Золотые слова.

- Директор разнервничался… Между нами, женщинами, там ничего такого нет?

- Где "там"? Не понимаю…

- Я говорю: может, уже раскручена эта самая "лирика"? Я ж не из пальца, вы сами слышали: "лирического учреждения" ей надо!… Это как - утепленного? Худо, дескать, зябко в одинокой постельке? Ни стихи не помогают, ни песенки? А французские - еще хуже…

Внезапно Ольга Денисовна залилась краской, разгневалась - такой мы еще не видели ее.

- Послушайте! Речь все-таки идет об учителе вашей дочери! Нельзя так, нехорошо! Мы с вами не девчонки, калякающие в туалете!

Она взяла стопку тетрадей и вышла, прежде чем Клавдия Петровна успела оправдаться.

А через полминуты вдруг вернулся Назаров, ударом ладони распахнул дверь. Шея у него была красная.

- Во что вы меня превращаете, мамаша? Иду в кабинет - навстречу весь 10-й "Б"… а я - с этой штукой. Красиво? Я ж педагог, черт возьми, директор, коммунист!

Лицо Баюшкиной хлопотливо выразило понимание и сочувствие.

- Действительно… Не хватало вам еще от них прятаться! Директору - от ребят… смешно! Был один заграничный фильм, длинное такое название - про дело человека, который вне всяких подозрений… Вот это - вы! - говорила она, отобрав у него магнитофон и укладывая его в желтый мужской портфель.

- Благодарю вас. Я смотрел. Как раз он там убийца, - не улыбнувшись, напомнил Назаров.

- Серьезно? Пример, значит, глупый, беру назад… Так хорошо будет? - Она передала ему портфель.

Он несолидно показал большой палец, чтобы больше не произносить ничего. Боялся произнести то, что вертелось на языке.

22

В коридоре он встретил Марину.

- Спасибо большое, Кирилл Алексеич, - сказала она. - Мы там выключили.

- Да? А мы тут включили…

- Что? - она, естественно, не поняла.

Он переложил портфель из правой руки в левую и распорядился:

- Зайдите ко мне после уроков, есть разговор…

- Хорошо, - сказала она рассеянно. - Но зря вы с нами не смотрели: такие вещи бывают раз в год, надо все бросать и смотреть…

- Дела, знаете, работа! - отозвался он едко. - Не всегда для души, как у вас, а все же не бросишь: зарплата идет!

Она даже задохнулась от этого выпада и ответить не успела: директор спешил.

23

Алеша Смородин, застигнув свою маму в раздевалке, допытывался у нее:

- Мам, не выкручивайся. Зачем ты пришла?

- Ерунда, Алеша, не обращай внимания… думала, что ключ дома забыла, а он - вот он - нашелся… - Ирина Ивановна, уже одетая, без надобности рылась в сумочке, лишь бы не смотреть на сына.

- Здравствуйте, Ирина Ивановна! - подбежал Адамян, а с ним Ельцов. - Неужели вас вызвали?

- Здравствуй, Женя. Давно вас не видела. Похудели вы что-то, - ушла она от вопроса.

Но сын настаивал:

- Мама, зачем ты приходила?

- Если уж смородинских родителей вызывают, - сказал Ельцов, - тогда я уже ничего не понимаю…

И, не сумев спрятаться от честных глаз сына и его друзей, Ирина Ивановна вдруг взмахнула рукой, сердито глянула наверх и сказала:

- Языкатые вы слишком, несдержанные… Особенно ты, Женя. Навредили вы своей учительнице этими длинными языками.

- Кому? Мариночке?!

- Вот видите: она для вас "Мариночка"… А разве это можно?

24

По иронии школьного расписания после телевизионного урока о Моцарте и Сальери у 10-го "Б" была химия, "Голгофа".

- Кого нет? - выясняла Эмма Павловна.

Дежурная осмотрелась и несколько удивленно стала перечислять:

- Адамяна Жени… И Смородина не видно. Еще Ельцова…

- Адамяна нет? Слава богу! Один раз отдохнуть… от его великой учености и великого нахальства! Он думает, что если его папа химик, то…

Дверь отворилась: прибыли Адамян, Смородин и Ельцов. У них замкнутые недобрые лица.

- Разрешите?

- Ну вот, только обрадовалась! Адамян, я уже отметила тебя как отсутствующего. Так что или ты уходишь, или на весь урок делаешься как рыба!

Женя фыркнул и отпарировал:

- Ну нет… Вам легче зачеркнуть вашу пометочку, чем мне отрастить жабры и метать икру…

Класс одобряет его смехом.

- Начинается! Все, сели, тишина! К доске идут Сысоев и Баюшкина. Сысоев решает задачу - вот она, а Баюшкина расскажет нам про бензол и вообще про ароматические углеводороды - их строение, свойства и так дальше…

Урок пошел сравнительно гладко: Юля неохотно, небойко, но все же сносно докладывала о бензоле, писала кольцевые формулы на доске, Сысоев пыхтел над задачей, у остальных были свои заботы, далекие, в большинстве случаев, от химии.

Алеша шептал Адамяну:

- В чем они могут ее обвинить, в чем? Все, о чем мы говорили, можно повторить на площади, в рупор!

- Не скажи… Ее ответы мягкие по форме, но суть…

- А кто ей вопросы дурацкие задавал? Кто? - грозным свистящим шепотом напомнил Алеша.

- Ну кто знал, что Юлька свою игрушку поставит на запись?

- Ладно, молчи.

- А сама эта идея испытания…

- Молчи, говорю!

Женька виновато затих. Но не было ему покоя: он метнул несколько жгучих взглядов назад, на Майданова, тот не сразу заметил, потом поднял бровь: дескать, в чем дело? Женя размашисто написал записку и, прицелившись, пустил ее по воздуху так, что она шлепнулась как раз перед носом адресата.

Майданов прочел и напрягся весь.

25

Алина, секретарь дирекции, с удивлением приникла к кожаной двери, приоткрыла ее: в рабочее время товарищ Назаров слушал песенки! Алина позволила себе войти и осталась незамеченной: директор стоял, отвернувшись к окну. Портативный магнитофон на столе пел ему голосами Марины Максимовны и представителей 10-го "Б":

Девушка, двигайся ближе к камину,

Смело бери ананас!

Пейте, милорды, шипучие вина

- Платит Искусство за нас…

Алина бесшумно вышла…

26

Эмма Павловна рассеянно прочитала то, что изобразил на доске Сысоев, и сказала:

- Ну так, Сысоев - "четыре", Баюшкина - "три". Дневники мне на стол.

Адамян поднял руку.

- Что тебе? - прямо-таки с испугом спросила химичка. - Я же сказала: ты у меня отсутствуешь!

Женя встал:

- Но это субъективный идеализм, Эмма Пална. Всякий материалист скажет вам, что я присутствую. А следовательно, могу задать вопрос: в чем ошибка Сысоева? Почему "четыре", а не "пять" или "три"?

- Граждане, когда же это кончится? - воскликнула Эмма Павловна. - Почему я должна давать ему отчет?!

- Но вопрос по существу, Эмма Пална, - кротким взглядом своих черных бархатных глаз Адамян показывал полную лояльность. - Человек правильно вычислил объем газа, полученного…

- Молчать! - закричала Эмма Павловна так, что все перепугались. - Вон из класса!

- За что? - спросила Юля. - Несправедливо!