Наследник Буйного (СИ) - Ромуш Джулия

После встречи с заказчиком, и я получаю на руку огромный залог. Сумма и правда поражает. Когда одна остаюсь, ещё в себя прихожу минут пятнадцать. Руки дрожат, сердце в груди как ненормальное колотится. Это значит, что я могу переехать. У меня есть деньги. Я могу съехать от Алексея. Арендовать квартиру, которую вчера присмотрела на сайте.

Следующий мой шаг — это я звоню в агентство недвижимости. Мне везёт, потому что показать квартиру могут уже через полчаса. А уже через три часа я подписываю договор аренды и не могу поверить в то, что я правда всё это сделала. Теперь остаётся главное - поговорить с Алексеем и собрать вещи.

Я набираю Лёшу, хочу договориться о встрече, но он скидывает мой звонок раз за разом. Но я настолько настроена решить всё именно сейчас, что решаюсь взять такси и поехать сразу к нему на работу. Я хочу сегодня во всём поставить точку. Сегодня поговорить. Собрать вещи. И переехать.

Офис Лёши находится практически в центре. Захожу в помещение, первое, что удивляет - на месте секретаря пусто. Марины Анатольевны нет на своём месте. И нет её компьютера и яркой сумки. Пожимаю плечами: ну мало ли, может, компьютер сломался, а сумки нет, потому что Марина Анатольевна куда-то отошла.

Стучусь, нажимаю на ручку и толкаю дверь вперёд. - Лёш, ты здесь? Я не могу тебе дозвон...

Переступаю порог кабинета и как вкопанная останавливаюсь. В нос ударяет знакомый запах. Настолько знакомый, что коленки дрожать начинают. Рукой о стену успеваю упереться, чтобы не упасть. Господи, бред какой. Мне точно на сеанс нужно, потому что...

Лёша не отвечает. Ни единого звука не издаёт. Делаю глубокий вдох. Взглядом по кабинету пробегаюсь, и колени дрожать ещё сильнее начинают. Возле окна мужчина стоит. Высокий. Крепкий. Широкоплечий. Ко мне спиной стоит. Это не Лёша. Точно не он. Я взглядом по фигуре прохожусь. Бред какой. Господи. Я с ума схожу. Точно крыша едет.

- Простите, а где Лёша? - Хриплю, на ногах еле стою. Пытаюсь себя в чувства привести. Сердце как будто специально в пятки падает и там колотится. А после... Мужчина оборачивается.

- Не так я нашу встречу планировал. Но с тобой хрен что спланируешь, да, кукла?

Глава 7

Хриплые нотки в голосе ложатся лезвием на кожу. До нутра ранят, а это рваное "кукла" коротит проводки в голове.

Мои ногти царапают дверной косяк. Впиваюсь, стараясь устоять на ногах. Мой мир шататься начинает.

– Твоего удода тут нет, - чеканит. – Я за него побуду. Подходит?

Голос доносится словно издалека. Моё сердце так сильно колотится, что заглушает любые другие звуки. Я словно… Я брежу. Я сознание потеряла? Эмир мне снова снится? Он не может здесь быть.

Я впиваюсь в него взглядом. Изучаю. Пусть это сон – всё равно не могу отвернуться. Жадно рассматриваю. Эмир не такой, каким я его запомнила. Более крупный, мощный. Его тело даже под костюмом – точёный гранит. Чуть старше. Морщинки сильнее во время того, как мужчина хмурится. А щетина гуще, темнее.

Эмир сжимает челюсть, наблюдая за моей реакцией. Желваки играют. А я замечаю то, чего не было раньше. Грубый шрам на лице. Справа. Как от ожога. Словно огонь поцеловал его кожу, оставив отметину.

– Ты не можешь, - хриплю, обхватывая пальцами горло, - не можешь здесь быть. Ты же…

– Злата.

Я жмурюсь, слыша своё имя. Будто кислотой на сердце брызгают. Роковые капельки прижигают.

Ноги подкашиваются, я медленно оседаю вниз. Мотаю головой, ладони вперёд выставляю. Не позволяю Эмиру приблизиться. Но он игнорирует. Конечно. Даже призраком мужчина не слушается. Надвигается на меня грозной скалой. Всё? Моя кукушка улетела, хлопая крылышками? Или это я… Того? Отправилась в загробную жизнь, где меня Буйный встречает?

Конечно. Почти логично. Такой хороший день не мог быть взаправду. Работа, аванс, квартира… Это всё фантазия? Бред? А я где-то под автобус попала. Отвезла детей, спешила и…

– Мне нельзя умирать. У меня дети.

Я зажимаю рот ладонями, притягивая к себе колени. А Эмир резко останавливается. Будто врезался в стену. Тормозит. Его глаза темнеют. Лицо искажается, будто от гримасы боли. Или это я уже плакать начинаю? Я ничего не понимаю. Невозможно. Просто не может быть такого, чтобы…

– Кукла, ты ёбнулась? – Рычание эхом отскакивает от стен. – Какое нахрен умирать? Я тебя не трону.

– Конечно, не тронешь, - я отрешённо киваю. – Ты не можешь тронуть, ведь ты мёртв. Ты умер, и ты… Т-ты… За мной пришёл? - Я всхлипываю, снова и снова. Сильнее зажимаю рот ладонями, но рыдания прорываются наружу. Меня колотит, эмоции пика достигают. Взрываются бомбами, оседая радиоактивной пыли. Внутри я – сплошной крик. Боли, непонимания.

– Кукла, блядь. - Выдыхает рвано, присаживаясь рядом.

Я пытаюсь его оттолкнуть. И притянуть обратно. Касаюсь. Ошпариваюсь о горячую кожу. Пальцы словно прилипают к коже мужчины.

– Злата, посмотри на меня.

Я пытаюсь, но ничего за слезами не видно. Осознать не получается. Всё в какой-то дымке.

Эмир матерится, с силой обхватывает моё запястье. Тянет к себе. Моя ладонь прижимается к его груди.

– Чувствуешь?! – Мужчина чуть встряхивает меня.

– Бьётся. - Я выдыхаю поражённо, чувствуя пульс пальцами. Там за рёбрами – сердце бьётся. Гудит. – Живой… Я всхлипываю, прижимаясь к мужчине. Ничего не могу с собой поделать. Пальцы мне не подчиняются. Надавливаю чуть сильнее. Пульс вибрирует на кончиках пальцев. Веду дальше. Я не могу остановиться. Дорвалась, а теперь должна каждую секунду касаться. Широких напряжённых плеч. Мощной шеи. Там венка выступает. Поглаживаю её, про себя отсчитываю удары сердца. А щетина всё такая же жёсткая и колючая. Как я и помнила.

Касаюсь огрубевшей коже на лице, из-за чего Эмир дёргается. Но я не отстраняюсь. Продолжаю ощупывать его. Мне надо... Я же оплакивала его. Я бы на кладбище рядом легла, если бы не ребёнок. Меня будто в той же машине взорвало! И я горела. Все эти года горела. А вот он. Теперь рядом. Только почему легче не становится? Почему под кожей свербит сильнее прежнего?

– Живой. - Повторяю, не в силах поверить.

Встречаюсь с тёмными омутами. Пытаюсь прочитать там ответы на все вопросы.

Я была на похоронах. Я видела, как гроб опускали в сырую землю. Я четыре года по ночам оплакивала мужчину, который когда-то для меня стал всем. Видела его во всех. Искала. Я думала, что схожу с ума. Особенно в последние дни, когда его призрак следом за мной крался.

Я медленно прихожу в себя. Отшатываюсь, осознавая происходящее. Слёзы мгновенно высыхают, а дыра в груди лишь становится больше. А Эмир… Четыре года он жил спокойно, пока я оплакивала его. Жила на автомате. Только потому, что надо, а не хочется. Живой?! Так я это исправлю! Сделаю так, чтобы место на кладбище не простаивало. Я думала, что он погиб! Я верила в это. А Эмир продолжал жить, вдали от меня. Он… Получается, он бросил меня? Самим жестоким способом?

На смену горечи приходит ярость. Красными вспышками затмевает всё прошлое. Оставляет лишь одно желание - разобраться с Эмиром за ту боль, что он мне причинил. Взрыв его не убил, а я смогу!

Внутри как будто что-то взрывается. Сильное. Яркое. На осколки мелкие разлетается, и каждый из них в меня впивается, ранки создавая.

Я провожу рукой по его щеке. Глазами, полными слёз, скольжу по каждому миллиметру его кожи. А после замахиваюсь и отвешиваю звонкую пощёчину. Сильную. Настолько, что гул в ушах стоит и ладонь вибрирует от удара.

- Блядь, кукла! Ты охуела?! - Эмир рычит, кулаком в стену врезает. Потому что я по шраму ударила. По самому больному. Как он. Учусь у лучших.

— Это ты охуел! - Рявкаю в ответ. За стену придерживаюсь, потому что ноги всё ещё дрожат. Хрипло вдыхаю. Слёзы по щекам градом скачут. Я ртом воздух хватаю, а всё равно задыхаюсь. Лёгкие огнём обжигает, в пепел превращаются. И я этим пеплом давлюсь.

- Кукла, блядь!

Удар за ударом. В стену. Колотит. Костяшки в кровь разбивает. Значит, больно. Это хорошо. Это самое малое, что я сейчас хочу ему причинить.