Тайны волков - Дороти Херст

Аззуен сидел молча, разобиженный тем, что ему не позволили пойти к людям.

— Есть способ, — сказал он с ноткой нетерпения, как будто досадуя, что никто больше до этого не додумался. Я впервые услышала в его голосе непочтительность к старшим.

— Какой? — предостерегающе спросил Рууко.

Вместо Аззуена ответил Тлитоо, встав между Рууко и Риссой.

— Не нужно никуда идти, ворчун. Мы приведем людей к вам.

— С какой стати им за вами следовать? — спросил Рууко.

Тлитоо вынул из шерсти Риссы жучка и проглотил его.

— Мы много раз приводили людей к добыче, — сказал он. — Как и вас.

Вороны часто приводят волков к добыче, живой или мертвой. Они способны найти ее гораздо быстрее, чем мы, но не могут убить лошадь или оленя. Хотя у них сильные клювы, воронам трудно пробить толстую шкуру, чтобы добраться до мяса. Когда они показывают нам добычу, мы убиваем ее или раздираем падаль, а потом делимся с воронами. Я всегда думала, что с ними дружим только мы. Рууко, видимо, тоже так считал.

— Вы приводите людей к добыче? — переспросил он. — Когда волкам самим порой не хватает еды?

— Мы помогаем людям, когда нам от этого есть прок, — ответил Тлитоо. — Они оставляют больше мяса, чем вы, и недостаточно проворны, чтобы поймать ворона. Вы думаете, мы станем голодать всякий раз, когда вы плохо гоняете дичь?

— Ты об этом знал? — спросил Рууко у Аззуена.

— Я один раз следил за ними, когда ходил к племени Брелана, — признал тот, назвав человеческую стаю на их манер. Человек Аззуена, Брелан, и его брат Миклан принадлежали к племени, жившему в половине дня пути от стойбища Тали.

— Я видел, как вороны привели людей к антилопе, которая свалилась с обрыва и умирала, — продолжал Аззуен, задрав нос и рискуя нарваться на неприятности за грубость. — Потом я расспросил Тлитоо.

— Вам нужна помощь или нет? — уточнил ворон, расправляя крылья. — Если нет, я найду тех, кому нужна. Например, стаю Скалистой Вершины или Древесной Тропы.

— Да, — перебил Тревегг, прежде чем Рууко успел ответить. — Мы охотно примем помощь воронов. Это честь для нас.

Тлитоо ненадолго задумался.

— Так я и скажу своим друзьям. Мы приведем людей. Да, волк, ваших людей, — добавил он, когда я открыла рот. — Я знаю, где они. Они почти такие же глупыши, как и волки. — Ворон снова обернулся к Рууко. — Когда добудете что-нибудь покрупнее земляной белки, я к вам прилечу.

Он улетел, а мы принялись строить планы.

Через два дня я положила кусок оленьей брюшины на груду мяса, которое мы откладывали для людей. Иллин и Минн отгоняли воришек от остатков туши северного оленя. Гиен, разумеется. Они всегда появлялись первыми, когда кому-то удавалось что-нибудь добыть. Минн и Иллин были молодыми волками — всего на год старше нас, щенков. Иллин помогала мне в детстве и убеждала не сдаваться, в то время как другие члены стаи думали, что я умру маленькой. Многие считали, что эта сильная волчица однажды станет вожаком. Минн любил задираться, и я держалась от него подальше. Они бегали быстрее старших и были крупнее нас, поэтому в их обязанности входило отпугивать падальщиков. Именно они пригнали оленей от Ольховой Рощи на Великую Равнину — огромную, плоскую, поросшую травой, пыльную, полную высоких скал в форме полумесяца. Один олень отстал от стада и совершенно выбился из сил, добравшись до Великой Равнины. Мы без труда его убили и съели лишь кое-какие лучшие части — вкусные внутренности и жирное брюхо. И немного отложили на потом. Остальное должно было пойти людям.

Пока Иллин и Минн отгоняли гиен, я побежала к Тревеггу, стоявшему над тушей. Веррна — помощница Рууко и Риссы — была рядом и жаловалась, что приходится тратить такое хорошее мясо на людей.

— Они этого не оценят, — проворчала она, наблюдая, как Рууко отложил в сторону огромный жирный кусок. Глаза на покрытой шрамами морде Веррны беспокойно метались. Она родилась не в стае Быстрой Реки, а присоединилась к ней уже трехлеткой. Взрослую самку редко принимают в новую стаю — она представляет чересчур большую угрозу для спутницы вожака. Веррна была необыкновенно сильной и стойкой — превосходная ищейка, которая никогда не уклонялась от драки или вызова. Она стала ценным пополнением в стае. Видимо, Рисса ничуть не сомневалась в собственной силе, раз уж позволила Веррне остаться. Никто не рассказывал нам, щенкам, откуда у Веррны эти шрамы, и никому недоставало смелости спросить. Веррна легко выходила из себя.

Тревегг рассмеялся.

— Не жадничай, ты не щенок. Я видел, как ты съела два больших куска печенки. И потом, осталось еще много грезлина.

Грезлином мы называем лучшую часть добычи — внутренности и брюшной жир, которого так хотелось Веррне.

— И все равно… тратить мясо на тупоголовых людей… — проворчала Веррна.

— Мы ничего не добьемся, если принесем им одни хрящи и кости, — сказал Тревегг. В его глазах зажегся лукавый огонек. — Но я готов побиться с тобой об заклад.

— О чем, старик? — спросила она, неохотно растягивая пасть в улыбке. Я лишь недавно узнала, что взрослые волки в нашей стае любили держать пари.

— Ставлю свою часть грезлина из следующей добычи, что когда мы шесть раз принесем людям хорошее мясо, они пригласят нас в свои жилища.

Веррна фыркнула.

— Не хочу лишать старого волка пищи, — сказала она. — Понадобится самое малое двадцать раз, прежде чем мы подойдем к человеческим кострам хотя бы на расстояние чиха.

— Спорим! — потребовал Тревегг, виляя хвостом. — О-о, я вкусно поем!

Я изумленно смотрела на них. Как можно спорить на нечто столь важное?

С усмешкой, при виде которой мне стало очень приятно, что я не добыча, Веррна схватила огромный кусок брюшины и потащила в заросли. Тревегг наблюдал за ней, и на мгновение смех на его морде сменился тревогой. Поймав мой взгляд, он ткнул меня носом в ребра, бросился к туше и принялся помогать Рууко и Риссе тащить оленя в чащу. Я двинулась следом, но не успела сделать и шага, как крики воронов предупредили о приближении людей.

Рууко резко тявкнул. Тревегг выпустил тушу, и мы вместе кинулись к груде мяса, предназначенной для людей. Мы сложили мясо на ярко освещенной прогалине, чтобы люди непременно на него наткнулись. Туша лежала на самом краю равнины, слева, на расстоянии тридцати волков. Мы хотели, чтобы люди увидели убитого оленя и поняли, что мы загнали дичь, которую и предлагаем им. А еще мы намеревались забрать с собой то, что осталось от туши. Рисса сказала: нет нужды проявлять чрезмерную щедрость.

Веррна и Уннан выскочили из леса и вместе с Риссой стали на страже над тушей. Рууко оставил их там и вместе с остальными спрятался в тени огромного валуна справа, на расстоянии двадцати волков от кучи мяса. Рисса сказала, что если люди увидят нас скопом, то слишком испугаются, чтобы принять подарок. Крутой склон и высокая трава вокруг позволяли стае наблюдать за людьми, оставаясь незамеченной, могли послужить защитой, если бы люди вздумали атаковать, и скрывали от слабых человеческих глаз. Иллин и Минн стерегли Аззуена и Марру, которые недвусмысленно выражали обиду, оттого что им не позволили пойти к людям. Рууко пристроился на самом краю скалы, готовый прийти на помощь, если понадобится. Стая ждала.

По равнине пронесся порыв ветра, и я почувствовала сильный запах можжевельника, волка и дыма. Я столько раз надеялась его учуять, что поначалу решила: мне мерещится. Я потрясла головой, чтобы отогнать запах, но он стал лишь крепче. Ошибиться было невозможно. Запах исходил откуда-то сзади. Не отрывая ног от земли, я обернулась как можно дальше.

— Каала, — зашипел Тревегг, — внимательнее. Ты не волчонок, чтобы отвлекаться на ветерок. Неужели мне придется сказать Рууко, что ты не готова пойти вместе со мной к людям?

Я с трудом удержала разочарованный рык. Я должна была следовать за этим запахом, но мы ведь условились отдать людям мясо. Ветер утих, и запах пропал. Я опустила уши, подчиняясь Тревеггу, и сказала:

— Прости.

Он уже собирался добавить еще что-то, когда звук человеческих шагов подсказал нам, что люди уже близко. Тревегг сердито взглянул на меня, и я поняла, что потом-то он отведет душу.

Люди, выйдя из зарослей, оказались на расстоянии каких-нибудь сорока волков от того места, где мы ждали, — почти прямо передо мной и Тревеггом. Тлитоо, верный слову, привел Брелана, Тали и еще нескольких. Он летел над головами и кричал, а потом приземлился прямо под ноги одному из них, рослому, крепкому молодому самцу. Тот споткнулся и рухнул на четвереньки, выронив две острые палки, которые нес. У остальных было по одной. Самец встал, яростно глядя на ворона. Рядом с Тлитоо опустился сородич и немедленно начал прихорашиваться.