Дай! Дай! Дай! - Дарья Калинина

– Никита тогда был маленьким мальчиком. Вряд ли он что-либо понимал. Тогда Борис жил на набережной Невы, в огромной квартире с хрустальными люстрами, коврами и антикварной мебелью.

– А откуда у него взялась такая квартира?

– Борис унаследовал ее от своей жены.

– Жены? Он был женат? И жена умерла?

– Наверное. Иначе как бы Борис унаследовал после нее квартиру со всей обстановкой?

– А чем занимался Борис Аркадьевич в то время?

– Он имел степень искусствоведа. И сидел оценщиком в Гатчине.

– Где?

– В Гатчинском дворце.

– А что он оценивал?

– Поступающие экспонаты. Он выполнял работу эксперта. Только сдается мне…

И тут Наталья Владимирова замялась.

– О мертвых обычно плохо говорить не принято, – произнесла она, – но раз уж решается судьба моего мальчика, то я скажу. Мне кажется, что Борис был нечист на руку!

– Что?

– Да. Он должен был получать за свою работу в музее жалкие гроши. А между тем он ездил на машине, что в те времена было большой роскошью. И каждый день он обедал в лучших ресторанах города. Пусть тогда поход в ресторан и не стоил таких запредельных денег, как сейчас, но все равно позволить себе питаться исключительно в ресторанах могли немногие.

– Значит, Борис Аркадьевич был богат? И вы подозреваете его в грязных махинациях с произведениями искусства?

– Я не могу этого утверждать, – развела руками Наталья Владимировна. – Сам Борис всегда говорил, что проживает имущество своей покойной супруги. И сначала я ему верила, но потом… Потом я стала понимать, что антиквариата и ценных вещей в квартире Бориса с каждым нашим посещением меньше не становится. И даже наоборот, прибавляются все новые и новые экспонаты. И значит, вместо того чтобы продавать, он приобретает.

– А как вы вообще познакомились с Борисом?

– На похоронах. На похоронах моего дорогого Владика – отца Никиты.

– Выходит, раньше вы не знали Бориса?

– Нет.

– Как же так? А долго вы пробыли замужем?

– Семь лет. Семь прекрасных, незабываемых лет!

– И за все эти семь лет Борис ни разу не приходил к вам в дом?

– Нет.

– И вы к нему не ходили?

– Нет.

– Но как же так? Вы не находите это странным?

– Ничего странного в этом не было. Когда мы с Владиком познакомились и поженились, он уже не общался с братом и его женой.

– Но почему? Почему?

– Хотите знать почему? – ядовито усмехнулась Наталья Владимировна. – Мы с мужем были людьми небогатыми. А жена Бориса была дочкой профессора. Очень чванливая особа. И муж рассказывал мне, что она с первой же минуты поставила себя в их с Борисом семье хозяйкой. Она же наложила вето на посещения их дома родней Бориса. Заявила, что мы все нищие, а у нее в доме полно ценных вещей. Намек ясен?

– О да! Более чем! Она подозревала, что вы можете что-нибудь из ценных вещей украсть.

– Владик сказал, что никогда его еще так не оскорбляли. И больше всего его задела реакция Бориса.

– А что такое?

– Борис не только не вступился за него, не встал на сторону брата, но еще и добавил, что Славочка совершенно права. И что у него слишком много бедных родственников, которые того и гляди сядут им со Славочкой на голову.

– Жену Бориса звали Славочка?

– Да. Слава – любовно Славочка.

– То есть полностью имя этой женщины было Вячеслава?

– Нет. Именно Слава. В честь какой-то годовщины победы над фашистской Германией.

Да, прежде было модно давать людям имена в честь каких-нибудь великих людей или событий. Что же, Слава – это еще не совсем плохо. Хуже приходилось людям с именами Газпрома или Домна в честь той или иной отрасли советской промышленности.

– Но ведь как-то Борис узнал о смерти вашего мужа?

– Да.

– Как же, если вы не общались?

– Я позвонила ему сама. Обзванивала всех родственников, чтобы сообщить им об ужасном несчастье, которое приключилось с моим мужем, и случайно наткнулась на телефон Бориса. Ну и позвонила. Решила, что пусть он и был плохим братом, но все же имеет право знать о том, что случилось с моим Владиком. Да и лишние деньги нам в тот момент совсем бы не помешали.

Борис на похороны брата приехал. И денег вдове дал. Держался он, правда, обособленно. Ни с кем из родных не разговаривал. Но Наталья Владимировна не удивилась. Ведь Борис позволил своей жене изгнать этих людей из своей жизни. Вряд ли они после этого питали к Борису теплые чувства.

– Но вы разговорились с Борисом?

– Он сам ко мне подошел. Представился. Выразил соболезнования. И сунул конверт с деньгами. Вот уж это совсем было не нужно!

Однако конвертик Наталья Владимировна взяла. И потом еще неоднократно брала аналогичные подарки, пока не почувствовала, что Борис откровенно тяготится ее появлениями в его доме.

– С тех пор мы и перестали общаться. И для меня стало настоящим открытием, что Никита с недавнего времени вновь ходит в гости к своему дяде.

– Вы об этом не знали? – удивилась Мариша.

– Это стало для меня сюрпризом. Я и понятия не имела, что Никита возобновил отношения с Борисом. И вообще, как сказали соседи Бориса, был в его доме очень частым гостем.

– Тем не менее это так.

– Я очень удивлена, – покачала головой Наталья Владимировна. – Не могу понять, как такое получилось. Никита никогда не спрашивал у меня ни нового адреса, ни телефона Бориса.

– Возможно, тот сам его нашел.

– Но как?

– Борис ведь знал ваш адрес, не так ли?

– Да.

– Значит, он мог прийти к вам в дом, когда вас самой не было дома?

– Ну да, теоретически мог. А что бы это ему дало?

– Вас не было, а дома был один лишь Никита. Дядя и племянник вспомнили друг друга и стали общаться снова.

– Это возможно, но почему Никита скрыл от меня визит своего дяди?

На этот вопрос у подруг пока не было ответа. Но они очень надеялись, что в скором времени он у них появится. Но у Мариши и Риты было о чем посудачить между собой.

– Что-то мне не нравится эта информация о дружбе твоего Никитки с его дядей, – поделилась Мариша с подругой. – И эти внеплановые визиты в рабочее время! Почему Никита врал тебе, что идет на работу, а сам шел к дяде? Чем они там занимались?

Ритка в ответ лишь недоумевала. По ее словам, у Никиты и его дяди было очень мало общего. Никита не интересовался старинными вещами. Он любил спорт. И, до того как получил травму колена, играл в футбол. А вот дядя Боря был типичным домоседом. В гости он ходил лишь в самых исключительных случаях. И даже на работу в свой антикварный салон он ходил с явной неохотой.

– Антикварный салон?

– Ну, я же тебе говорила. Дядя Боря работал в антикварном салоне, куда люди приносят на оценку или на продажу свои вещи.

Мариша покачала головой. Однако для простого оценщика у дяди Бори была слишком дорогая квартира. Интересно, она больше или меньше прежних владений Бориса Аркадьевича?

– А та квартира на Неве, где вы бывали с Никитой, она была большая? – спросила она у Натальи Владимировны.

– Две комнаты.

– А тут у дяди Бори целых четыре!

– Но там был вид на Неву и Петропавловскую крепость! Правда, там последний этаж. И Борис не один раз говорил мне, что это его сильно напрягает.

Значит, Борис Аркадьевич поменял свою двухкомнатную квартиру на Неве на четырехкомнатную квартиру с видом на Мойку. Не самый худший обмен. Наверняка новая квартира стоила дороже предыдущей.

– И откуда деньги? Ведь четыре комнаты еще нужно обставить. А вся мебель в квартире у Бориса Аркадьевича была старинной.

Да, как бы густо ни были заставлены две комнаты, их вряд ли бы хватило на четыре и тоже больших. Значит, антикварную мебель старик докупал. И где? И, главное, на что? Все на ту же зарплату оценщика?

– Странно это все, – сказала Марина подруге. – Похоже, у старика имелся какой-то дополнительный бизнес, о котором нам пока что ничего не известно.

– И ты думаешь, его из-за этого бизнеса и грохнули?

– Возможно.

– А мой Никита тут с какого боку?

– Он мог помогать твоему дяде в…

И тут Мариша задумалась. А в самом деле, чем занимался дядя Боря? У кого бы узнать? Свекровь Ритки в этом плане совершенно бесперспективна. Она с Борисом Аркадьевичем не общалась довольно продолжительное время. А когда и общалась, то все равно ничего о нем толком не знала.

Тетя Люся тоже общалась с Борисом Аркадьевичем только по делам хозяйским. И еще, очень было похоже на то, что пожилой обеспеченный холостяк старался ограничивать общение со своей домработницей, которая наверняка имела виды и на него, и на его квартиру. Сама-то тетя Люся живет в коммуналке. И комната у нее хотя и светлая и просторная, но всего одна! Конечно, тетя Люся мечтала перебраться в многокомнатные хоромы, сменив амплуа нищей и слегка придурковатой художницы на амплуа замужней и счастливой в семейной жизни дамы.

Но все равно подруги позвонили тете Люсе и спросили у нее про друзей Бориса Аркадьевича. Кто к нему приходил? С кем она была знакома?