Пирамида - Роберт Абернати

И все же функциональная заменяемость была превыше всего. Это понятие лежало в основе философских взглядов тагатлийцев. Важно не выживание того или иного вида как такового, а сохранение определенных параметров мира, наличие устойчивой пирамиды как модели всей жизни планеты, ибо особи и даже виды не бессмертны. С этой точки зрения эксперимент с человечеством на Тегете был успешным.

Как и предполагалось, человек оказался прекрасным орудием в борьбе с сурками, которые шестьсот лет назад угрожали экологическому равновесию. Дальнейшие и непредвиденные последствия его интродукции имели второстепенное значение, поскольку вели лишь к замене одного звена цепи другим, что не нарушало связей внутри системы, подобно тому как перестановка слагаемых не может изменить их суммы.

Именно так обстояло дело в глазах тагатлийцев. И все же Зилли продолжал беспокоить вопрос: а как смотрят на все это они? Она заставила себя переключить внимание на лежавший перед ней документ и неожиданно поняла, что в нем насторожило ее. Возникло тоскливое чувство испуга. Она резко окликнула секретаря:

— Моргу!

Мужчина опустил сурка на подоконник и повернулся с безмятежным, как всегда, видом:

— Да, Ваше Плодородие?

Эта программа по заводу № 4, — медленно начала Зилли, — она… ошибочна. Она намечает рост производства в два раза, что неизбежно влечет за собой истощение ресурсов.

Лицо Моргу не выдало обуревавших его чувств. Самообладание было одним из ценнейших достоинств секретаря.

Но под этой неподвижной маской он яростно проклинал свою неудачу. И надо же, чтобы это произошло именно сейчас, когда он ввязался в смертельную схватку с Яно, когда Яно использует все честные и бесчестные средства, чтобы загнать его и других членов семьи Моргу в угол, когда жизненно необходимо, чтобы спекуляция на азотных удобрениях дала барыш, способный поддержать другие его предприятия и нанести ответный удар Яно!

Зилли смотрела на него в упор:

— Моргу! Отвечайте! Что здесь происходит?

Усмехнувшись, Моргу представил себе, как бы реагировала Координатор, если бы узнала, что тут происходит в действительности: например, что самое здание Бюро Экологии, от фундамента до крыши, заложено с целью поддержать проекты Моргу или что некие заинтересованные лица, пожелавшие остаться неизвестными, предложили ее доверенному секретарю чуть ли не миллион за его уход с этого поста. Но объяснить Зилли такие вещи было практически невозможно. Как бы ни были умны тагатлийцы, в ряде отношений они мало отличались от низших животных, блуждающих по лесам с полным отсутствием понимания вопросов политики и экономики.

Его мысли метались в поисках выхода. В другое время он бы признал «ошибку», смирился бы с потерей, но нынешний кризис в делах перечеркивал этот путь. Аргумент о растущем спросе на удобрения не подходит: Зилли заинтересовалась бы причиной, и всплыл бы щекотливый вопрос о земельных площадях, которым, в соответствии с действующим планом севооборотов, положено находиться под паром. Нельзя было сослаться и на то, что если разработка азотных болот и приведет к истощению последних, то можно будет обратиться к искусственному связыванию азота. Моргу знал основной принцип Бюро Экологии: технология должна поддерживать, а не подменять деятельность живых организмов. Он никогда не мог полностью понять концепцию, лежавшую в основе этой доктрины. Согласно тагатлийским теориям, применение технологий, влекущее за собой экологическое недоиспользование даже болотной тины, означало нечто вроде предательства по отношению к органичному содружеству живых организмов со стороны разумных его членов. Подкупить Зилли было тоже нельзя. Оставалось лишь попытаться оттянуть время. К счастью, приказ об увеличении производства азота был уже разослан за подписью самого Моргу и по специальным каналам доведен до управляющих — людей, которые уже давно смотрели на некоторые формальности как на ненужную помеху. И если Моргу поведет себя правильно и выиграет время, его финансовое положение успеет достаточно укрепиться к тому времени, когда все это выплывет на свет.

Моргу изобразил на лице беспокойство и тревогу.

— Вероятно, тут какая-то ошибка, Ваше Плодородие! — признал он. — Придется задержать это распоряжение до выяснения всех обстоятельств. Я лично займусь самой тщательной проверкой.

Он тихонько протянул руку к проклятому документу. Но тонкие, с изящными коготками пальцы Зилли крепко держали бумагу, а глаза внимательно изучали секретаря. Для Зилли теперь многое вставало на свои места: замеченные и забытые потом фразы, мелкие несоответствия, мимо которых она проходила, свидетельства…

— Нет, — сказала Зилли глухо, — я требую объяснения. И немедленно.

Ну что ж, раз так — значит, так! Моргу расправил плечи и набрал воздуха, чтобы произнести слова, которые вызовут взрыв, но все разрешилось совершенно неожиданным образом.

Дверь, затрещав, рухнула, и трое мужчин ворвались в кабинет. Они были одеты в форму городской полиции, в руках сверкали длинные ножи.

Моргу хотел было нагнуться, но угрожающие клинки заставили его выпрямиться. Двое налетчиков оттеснили его к стенке, третий, не обращая внимания на Зилли, начал рыться в бумагах.

— Зилли! — дернулся Моргу. — Кнопка… внизу…

Голос его прервался — клинок больно кольнул живот.

Онемевшая перед лицом этой неслыханной наглости, Зилли начала шарить под столом, но она не знала, где находилась потайная кнопка для вызова дежурных полицейских, которых оплачивал Моргу.

Бандит, рывшийся в бумагах, закричал:

— Стать спиной к стенке! И ты тоже!

Он избегал взгляда тагатлийки, но его тон был безжалостным, как клинок зажатого в кулаке ножа.

Зилли, пошатнувшись, отступила назад. Она выдавила:

— Что… что все это означает?

Ответил ей Моргу:

— Это наемники Яно. Посланы, чтобы перехватить приказ об азоте. Я знал, что его уведомили, но не думал, что они пойдут на такой риск…

Взгляд Моргу был прикован к налетчику, нагнувшемуся над столом. С ясностью, как если бы он сам слышал голос Яно, отдававший приказ, Моргу понял: он будет уничтожен, как только обнаружат нужную бумагу, но никак не раньше, — на тот случай, если придется силой вытягивать из него сведения о ее местонахождении. Если Моргу будет мертв, а приказ не получит официального одобрения, положение Яно станет неуязвимым.

К счастью, бандит был почти неграмотен. Минуты медленно текли, пока он, шевеля губами, вникал в смысл верхнего документа. Наконец он понял, что это та самая бумага. Когда он повернулся с видом триумфатора, Моргу затрепетал.