Принц драконов - Мелани Роун

После пешего пути через лес она вышла на поляну. Яркий солнечный свет согрел ее тело и заплясал на видневшихся далеко внизу волнах. Высокие мачтовые сосны стояли кольцом вокруг невысокой пирамиды из обломков скал, с которой стекал устремлявшийся к морю ручей. Сьонед постояла рядом с кругом, сняла с себя одежду и легко пошла к источнику по ковру из голубых и пурпурных цветов.

У каждой из пяти сосен было свое имя: Дерево Девочек, Девичье Дерево, Женское Дерево, Материнское Дерево и Дерево Старух. Одетая лишь в плащ из своих длинных рыже-золотистых волос, Сьонед встала на колени у пирамиды, набрала в ладони воду, вылила несколько капель под два первых дерева, а потом повернулась к Женскому Дереву. Она приходила сюда дважды: в первый раз маленькой девочкой, чтобы предложить дереву немного воды и прядь своих волос, а затем через год, когда первые месячные показали, что она больше не ребенок. Сейчас она была готова к новой ступени: объявить себя женщиной. В предыдущую ночь она впервые познала объятия мужчины.

Сьонед вернулась к источнику и преклонила колени, обернувшись лицом к Женскому Дереву. Негромкий шелест накатывавшегося на холмистые берега прибоя напоминал ей тихий звук соприкосновения двух тел, соединившихся прошлой ночью. Они не сказали друг другу ни слова, а полная темнота так и не дала узнать, каким был ее первый мужчина. Впрочем, зачем? Ни одна девушка не знала и не пыталась узнать это: на сей счет существовала могущественная клятва, которую они давали перед обрядом. Принимались все предосторожности, чтобы от этой связи не было потомства: перед выходом замуж Сьонед должна была прийти в рощу и попросить Материнское Дерево послать видение детей, которых ей предстояло выносить.

Но это еще нескоро… Должно пройти несколько лет: ведь ей только-только исполнилось шестнадцать. Улыбка появилась на лице Сьонед при воспоминании о безмолвном свидании, о нежности, возбуждении и мужской силе того, кто ласкал ее в темноте. И все же здесь было что-то не так. Да, она ощущала влечение, испытывала радость познания и наслаждение, но не хватало того единства с возлюбленным, которое ее подруга Камигвен испытывала со своим Избранным, Оствелем. Сьонед мечтала о том же. Возможно, Женское Дерево покажет ей мужчину, с которым она будет счастлива.

Зачесав волосы назад, она посмотрела на дерево и подумала о том, что чувствуют мальчики и юноши Крепости, тоже проводившие здесь свои ритуалы. Они называли эти сосны по-другому: Дерево Мальчиков, Юношеское Дерево, Мужское Дерево, Отцовское Дерево и Дерево Седобородых. Никто никогда не рассказывал о том, что происходило с ними, но Сьонед надеялась, что и другие слышали песню ручья и свои имена, шелестевшие в соснах. Она улыбнулась этим звукам, а потом подняла руки вверх.

Только вчера Сьонед получила свое первое кольцо, означавшее, что она умеет вызывать Огонь; как бы в подтверждение этого, на ее призыв откликнулись крошечные язычки пламени, загоревшиеся на вершине пирамиды. Ее собственное дыхание было Воздухом, заставившим пламя стать ярче, взметнуться выше и наконец отразиться в Воде. Сьонед вырвала из головы один-единственный волосок, символизировавший Землю, из которой было сделано человеческое тело, и опустила его в тихую воду, в которой отражалось ее собственное лицо — бледное, большеглазое, девически нежное, обрамленное копной огненных волос. Она погрузила руки в воду и затаив дыхание поглядела на Женское Дерево.

Яркая вспышка Огня, охватившего камни, напугала ее. У Сьонед задрожали погруженные в воду руки. Ее лицо изменилось: щеки слегка запали, скулы стали более высокими, а подбородок — более гордым. Зеленые глаза потемнели, посуровели, а губы потеряли детскую пухлость. Такова была женщина, которой ей предстояло стать. Самолюбие Сьонед было польщено, хотя девушка и осудила себя за тщеславие.

Сьонед навеки запомнила лицо этой женщины, его гармоничные черты и смелые глаза. Но пока девушка смотрела на отражение ее будущего. Огонь вспыхнул снова. Теперь в воде виднелось другое лицо, светившееся собственным светом, который затмевал мелькавшие в хрустальной влаге отблески пламени. Это было лицо мужчины со светлыми волосами, падавшими на высокий лоб, и глазами цвета речной волны, лицо с крутыми скулами и неулыбчивым ртом. Однако в очертаниях губ читалась нежность, а упрямый подбородок уравновешивало благородство черт.

Огонь скользнул по скалам, зажег озерцо, и Сьонед испуганно вскрикнула, закинув назад волосы. Единственный красно-золотой волосок, плававший в воде, свернулся и стал тонкой полоской пламени, охватившей лоб незнакомца подобием обруча, который носят короли, а затем вытянулся и стал такой же короной на голове женщины…

Прошло очень много времени, прежде чем Сьонед поднялась с колен. Огонь давно умер, картинка в Воде исчезла, Воздух отправился свистеть в соснах, Земля у озерца остыла, а широко открытые глаза девушки все еще не могли оторваться от пирамиды и родника. И только когда холод приближавшегося вечера коснулся обнаженного тела и Сьонед задрожала, чары наконец развеялись…

На следующий день она пошла к леди Андраде, до глубины души потрясенная увиденным.

— Это правда? — настойчиво спросила она. — То, что я видела вчера, сбудется?

— Возможно. Если видение пришлось тебе не по душе, его можно изменить. Это ведь не высечено в камне, дитя. А даже если бы и было высечено, камни тоже можно разбить. — Леди задумчиво поглядела на разливавшийся снаружи яркий солнечный свет. — Когда я была в твоем возрасте, то тоже посмотрела в Воду и увидела лицо суженого. Это был не тот человек, которого бы мне хотелось сделать своим Избранным, и я приложила все усилия, чтобы заставить видение измениться. Теперь я знаю: то, что показала мне Богиня, было предупреждением, а не обещанием. Возможно, она предупредила и тебя.

— Нет, — пробормотала Сьонед. — Это было обещанием.

Усмешка заиграла на губах леди.

— Пусть так. Но помни, что мужчина — нечто большее, чем лицо, тело и имя. Иногда он носит в себе целый мир, не будучи ни знатным лордом, ни принцем.

— Я видела в его глазах целый мир, — хмуро возразила Сьонед. — Вы ведь это имели в виду?

— Как ты молода… — снисходительно промолвила леди Андраде, и девушка вспыхнула.

Теперь, пять лет спустя, Сьонед знала, что ее лицо изменилось и стало очень похожим на то, которое она видела в тот памятный день. Не хватало только обруча и мужчины из плоти и крови. Все последние годы она тщательно осматривала каждого прибывавшего в Крепость молодого человека, ища своего голубоглазого блондина, но не находила среди них никого похожего. Кто же он?