В огне любви - Джеми Дэнтон

— Каждый дюйм твоей кожи, Джейн. Ты понимаешь, что я говорю?

Глава четвертая

Каждый дюйм?

Джейн никогда в жизни не дышала так часто. Отчего кружится голова — от переизбытка кислорода или от магического чувственного заклятья, которое Бен без труда на нее наложил?

Она полностью отрешилась от реальности и, расстегнув последние пуговицы его рубашки, прижалась губами к теплой коже.

— Итак? — Джейн стянула рубашку с плеч и спустила ее по рукам Бена, позволив ей упасть на пол. — Что тебя останавливает?

Кончиком языка она прошлась по его маленьким соскам и слегка прикусила их, чтобы он испытал то же самое сладостное чувство, которое потрясло ее. Она осыпала поцелуями его грудь, гладила его плечи. Откуда-то из глубины его существа вырвался хрипловатый стон, который придал ей смелости.

Его руки, скользнув по ее грудям, легли на талию. Бен осторожно расстегнул ремешок и застежку ее юбки и отступил на шаг, чтобы стянуть юбку с ее бедер. Джейн предстала перед Беном, облаченная только в трусики и высокие, до бедер, чулки. Восхищение, светившееся в его глазах, заставило забыть о стыдливости и смущении.

— Ты просто невероятна, — сказал он с таким благоговением, что оно покончило с последними остатками ее здравого смысла. — Ты потрясающая женщина.

Джейн прильнула к нему, обвила Бена руками вокруг талии, чтобы он почувствовал все ее тело. Жаркая мужская плоть сквозь ткань его брюк уперлась ей в живот, отчего вдоль всего позвоночника электрическим ударом прошла горячая волна. Она вздрогнула.

— Холодно? — спросил он.

Джейн нежно погладила его по шее, после чего, откинув голову, посмотрела ему в глаза.

— Мне никогда в жизни не было так жарко.

У него потемнели глаза от страсти.

— Если ты и дальше будешь говорить такие слова, мы никогда не доберемся до постели.

Джейн подарила ему самую чувственную улыбку, которую он когда-либо видел.

— Никто не говорит, что мы должны делать это только в постели.

Обвив Джейн руками, Бен медленно провел ладони под эластичный поясок трусиков и, сжав ее ягодицы, еще ближе притянул к себе.

— Ты отчаянная женщина. Мне это нравится.

Она дугой выгнула спину, вжимаясь попкой в его твердые ладони.

— Хмм, — пробормотала она, пока его пальцы нежно мяли ее плоть. — Что еще тебе нравится?

— Фантазии. Расскажи мне о своих фантазиях, Джейн.

Его руки скользнули пониже, с мучительной неторопливостью добираясь к самому главному месту. Наклонив голову, он осторожно прикусил ей мочку уха.

— Расскажи мне.

Горячее дыхание опалило ей ухо в тот самый момент, когда кончики его пальцев коснулись влажных завитков; прикосновение было столь легким и невесомым, что она не могла отличить реальность от тех фантазий, о которых она должна рассказать. Ради бога, почему он ждет от нее каких-то слов, когда она может думать лишь о чувстве острого наслаждения, когда его пальцы медленно и настойчиво проникали в ее тело, вынуждая ее все теснее прижиматься к этим дразнящим рукам.

— Лучше ты покажи мне свои фантазии, — тихо прошептала Джейн.

От жадного и греховного выражения его глаз у нее перехватило дыхание.

— Сегодня моя фантазия — это ты.

У нее еле хватило времени, чтобы осознать это предельно эротическое заявление прежде, чем он перехватил обе ее руки своей рукой. Он буквально пришпилил ее к стене, заставив вскинуть руки над головой, и теперь его свободная рука могла делать с ней все что угодно. Вот это и было его фантазией.

Кончиками пальцев Бен скользнул ей по губам, провел подушечкой большого пальца по нижней губе, а после этого нежно коснулся горла. По пути пальцев проследовали его губы. Его ласки и влажный жар его рта спускались все ниже, возбуждая ее груди, и еще ниже, в расщелину той долины, что крылась в ее теле.

Горячая ладонь, ласкавшая ее кожу, была грубоватой и мозолистой, но тем не менее все ее движения были проникнуты нежностью и заботой. Языком он провел жаркую дорожку по ее животу, отчего в чувствах Джейн воцарился полный хаос.

Когда она уже окончательно поняла, что сейчас сойдет с ума от желания, полыхающего в низу живота, Бен отпустил ей руки и медленно опустился перед ней на колени. Ни его горячий рот, ни язык не отрывались от ее кожи, которая горела жаром страсти. Чтобы обрести поддержку, Джейн прижала ладони к стене. Большими пальцами он зацепил трусики с обеих сторон и неторопливо спустил их с бедер, с таким благоговением целуя обнажающееся тело, что у нее сжалось сердце от нежности.

Отбросив кружевные трусики в сторону, Бен провел руками по бедрам, нежно и осторожно, словно имея дело с оранжерейным цветком, он развел ей ноги и прикоснулся к ее лону. Только на этот раз его прикосновение было более настойчивым и требовательным, стоило ему коснуться влажных складок и ввести пальцы внутрь ее тела.

На какое-то время Джейн забыла, что надо дышать.

Она перестала думать. Теперь она могла… только чувствовать.

Красота поглотившего ее возбуждения. Касания его пальцев. Потрясающее напряжение. Прикосновение его губ к влажным завиткам. Живущее в ней пламя. Его язык, который кругами скользил вокруг самого чувствительного места ее тела.

Испытав все эти ощущения, Джейн жадно хотела чего-то большего.

— Не останавливайся, — прошептала она.

Бен умело поддерживал огонь в этой адской топке. Огонь опалял ее таким жаром, которого она никогда в жизни не испытывала. Вздымающиеся в ней языки пламени подталкивали ее все ближе к…

Он остановился.

У Джейн были готовы подломиться колени, но его руки тут же поднялись к бедрам и удержали ее. Она распахнула глаза.

Он остановился?

— Нет! — протестуя, выкрикнула она, но Бен уже поднимался на ноги.

Она замотала головой.

— Нет! — Ее не волновало, что она умоляет Бена закончить то, что он начал. Что он с ней сделал? Она была так близка к финалу — во всяком случае, ближе, чем когда-либо в жизни. Проклятье, она же сказала ему — не останавливаться!

И у этого мужчины хватило наглости улыбнуться ей.

— Почему?

У Джейн открылся рот, и, переждав полдюжины оглушительных ударов сердца, она уставилась на него.

— Почему? — наконец передразнила она. Конечно же, она не должна объяснять ему. Не может быть, чтобы он был настолько туп.

Он кивнул.

— Да. Почему?

Если он нагнется взять свою рубашку, она даст ему пинка прямо под зад.

— Потому! — Вот уж, действительно, не самый умный ответ.

Расплывшись в улыбке, которая превратилась в ухмылку, Бен твердо и жестко поцеловал ее уже припухшие губы.