Купец - Руслан Мельников

Ехали молча. Виктор и А-Ка расположились в автоповозке. Костоправ с раненым Киркой сидели в телеге, двигавшейся следом. Вот и весь обоз.

Скверно, очень скверно… Виктор остро переживал из-за каждого человека, которому уже не суждено было вернуться домой. Ведь именно он организовывал этот поход. Он набирал команду, убеждал, уговаривал, сулил хорошую плату за службу. И люди шли за ним, полностью ему доверившись. И вот, пожалуйста… Сам он жив. А почти все его обозники либо мертвы, либо скоро примут смерть на жертвенном алтаре зеленокожих.

Разумом Виктор понимал, что на самом деле в том, что произошло, нет его вины, даже косвенной. Ничего он не мог сделать, чтобы предотвратить случившееся. Да и никто не смог бы на его месте. Наемники, отправлявшиеся в экспедицию, знали, куда и на что идут. Никому Виктор не обещал безопасного пути и не гарантировал возвращения. Наоборот, честно предупреждал спутников о том, что ждет обоз в пути. И люди, принимавшие предложение купца, шли на риск по своей воле и своему разумению. Эта была их работа и их выбор.

Да, Виктор все это понимал. Только понимание сейчас помогало мало. На душе было — паршивей некуда. Идущих за тобой и с тобой людей всегда терять тяжело. Тяжелее, чем самый ценный товар. И хотя людские потери в опасной торговле были делом обычным, привыкнуть к этому Виктор никак не мог.

— Рожок пуст, — негромкий голос А-Ка отвлек от невеселых дум и заставил вернуться к такой же безрадостной действительности. — Патроны того… тю-тю. Все расстрелял. До последнего.

Стрелец с тоской смотрел на автомат, проку от которого теперь было меньше, чем от обычного меча.

— Если опять навалятся зеленокожие, трудно будет отбиться, — посетовал А-Ка.

Трудно, кто ж спорит. Но, по крайней мере, свои патроны Стрелец израсходовал не впустую. А-Ка положил автоматным огнем как минимум два десятка дикарей. Причем выбил наиболее опасных противников.

Виктор вздохнул. Автомат был самым грозным их оружием. А без боеприпасов — самым бесполезным.

— В Приуральске патроны компенсирую, — пообещал Виктор. — Если доберемся.

И если торговля будет удачная. И если на базаре будут боеприпасы на продажу… Порубежникам тоже ведь патроны нужны. И патроны, и старое оружие. А с этим сейчас беда. И с каждым годом становится только хуже.

Большая часть военных складов была уничтожена во время Бойни. А если что и осталось на территории нынешних Котлов, где раньше располагались крупные города и военные базы, так кто ж туда полезет?

Нет, находились порой отчаянные головы, отправлявшиеся в Котлы на промысел, но возвращались оттуда единицы и приносили с собой — так… кошкины слезы. Если вообще что-нибудь находили. Чтобы найти что-то стоящее, надо хотя бы знать, где искать. И еще надо, чтобы тебя самого не искали котловые мутанты. А их там — кишмя кишит, так что каждый добытый в Котле патрон обходится большой кровью.

Невыгодно, в общем. Бессмысленно.

Это еще большая удача, что к тому времени, как радиация и прочая зараза перестали убивать все живое, а скрывавшиеся под землей мутанты полезли из своих нор на поверхность, человекообразные обитатели Котлов одичали уже настолько, что забыли, как пользоваться благами погибшей цивилизации. В том числе и старым оружием. Если его, конечно, можно отнести к благам.

Деградировавшие зеленокожие, длительное время изолированные от внешнего мира и жившие в подземных убежищах разрозненными кланами, начинали свое развитие заново. Так что если кто-то из них и находил автомат, то в глазах дикаря эта корявая железка значительно уступала выжженной на огне боевой палице из камень-дерева. А если зеленокожие видели автомат в действии, как сегодня, к примеру, то постичь принцип этого самого действия пока было выше дикарского разумения. Зеленокожие не могли освоить даже примитивных самопалов. Опять-таки пока…

Как оно будет дальше, никто не знает, но в настоящее время пользоваться оружием опаснее дубинки или заостренной палки дикари, слава Богу, не умели. Правда, они приобрели взамен другое оружие: необычайную плодовитость и убийственную, порой даже самоубийственную агрессивность, подкрепленную кровавыми культами неведомых котловых богов.

И все-таки это было лучше, чем толпы зеленокожих выродков, наступающих с автоматами наперевес.

Виктору даже стало немного не по себе, когда он представил такую картину. Если в один далеко не прекрасный день из Большого Котла действительно выйдут хорошо вооруженные кланы двуногих мутантов, Сибирское Княжество не устоит. Зеленокожие попросту сметут сибиряков, да и не только их. Хомо сапиенс окончательно уйдет в прошлое. Наступит время новой зеленокожей расы. Не только Котлы — вся планета станет Terra Mutantica.

А может, оно и к лучшему? Может, хватит трепыхаться экс-царю природы, бездарно профукавшему свой мир? Может, пора уступить место другому временному царьку — зеленому человечку из Большого Котла?

Б-р-р! На фиг — на фиг — на фиг! Виктор тряхнул головой. Ну и мысли приходят в голову, когда на душе кошки скребут. Не-е, так дело не пойдет. Раскисать нельзя. Нужно держать себя в руках и вести обоз дальше. Хомо сапиенс еще поднимется с колен. Загонит всю мутантистую нечисть пинками обратно в Котлы. А когда-нибудь — даст Бог — раздавит там тварей и вернет себе контроль над планетой.

Вот только бы… Только бы вооружиться ему как следует.

Виктор снова покосился на автомат Стрельца.

Те невеликие запасы старого оружия, которые удалось отыскать вне Котлов, со временем приходили в негодность, а боеприпасы расходовались слишком быстро. Сначала — на борьбу друг с другом за скудные ресурсы. Сапиенс даже после Бойни не поумнел настолько, чтобы прекратить истреблять себе подобных. Для многих и сейчас проще было убить ближнего, чем договориться с ним.

Правда, когда из Большого зауральского Котла и Котлов поменьше поперло всякое, пришлось все же договариваться. Грызшиеся между собой лесные сибирские князьки объединились под великим князем. Но вот пополнить истощившиеся арсеналы оказалось, увы, нечем. Оно и понятно. Старые оружейные заводы разгромлены. Необходимая инфраструктура и почти вся сырьевая база — уничтожены. А наладить новое производство у выживших кишка была тонка. Не хватало опыта, специалистов, техники, да и просто рабочих рук.

В итоге максимум на что оказались способны выпавшие из гнезда цивилизации сапиенсы — так это возродить примитивную металлургию, запустить нехитрое (уголь, сера, селитра — что тут сложного?) производство пороха и начать кустарную нефтеперегонку на скважинах, которые во время Бойни враг то ли не успел уничтожить, то ли оставил в надежде на победу.

Плохонькое, некачественно очищенное топливо шло на заправку работающих еще машин, которые, впрочем, быстро ломались и уже навсегда выходили из строя, не выдерживая конкуренции со старым добрым гужевым транспортом. Недостаток автоматов и пулеметов восполнялся мечами, арбалетами, бомбардами и самопалами.

По большому счету, люди, уцелевшие вне Котлов, тоже деградировали, как и котловые мутанты. Просто назад по эволюционной лестнице их отбросило не так далеко. Не совсем уж в каменный век, а куда-то в Средневековье. Пусть новое, пусть малость продвинутое, но все же Средневековье. А как иначе все это назвать? Защищенные крепостными стенами поселения и городки. Натуральное хозяйство. Опасные дороги. Князья, дружинники. Мечи, сабли, луки со стрелами, пугачи-самопалы…

Преимущество перед зеленокожими было только одно. Если котловые дикари вылезли из своих нор этакими троглодитами с напрочь отшибленной памятью, то остатки человечества сохранили некоторые знания и умения из прошлой жизни. Сапиенсы даже использовали полезные «артефакты» сгинувшей в самоубийственной Бойне цивилизации. «Артефакты», дорабатывающие свой век и, увы, зачастую не поддающиеся починке.

Виктор глянул на автоповозку. Тоже ведь не вечная: долго не протянет.

Собственно, и те, кто выжил вне Котлов, оказались в бо-о-ольшой заднице. Но окружающая их задница была все же немного освещена воспоминаниями о былом. Хотя с другой стороны…

Может быть, им тоже стоило забыть все? Не было бы тогда этой жгучей горечи, которая всякий раз возникает при мысли о том, как люди жили раньше и как они живут теперь. Все-таки начинать свой путь в блаженном неведении, с чистого листа проще, чем с тяжким грузом памяти. Пусть не своей, пусть памяти предыдущих поколений, которые так и не сумели забыть о Бойне и о том, чего она лишила их самих и их потомков.

— Хорошо дрался сегодня, купец, — вновь заговорил А-Ка.

Виктор промолчал.

— Слышь, Золотой, я вот все понять не могу, зачем ты вообще в торговлю подался?

Хороший вопрос. Виктор и сам часто думал над этим и ответа не находил. Нельзя сказать, чтобы он получал удовольствие от торговли как таковой. А ведь для других купцов Сибирской гильдии она была сродни наркотику.