Не твоя - Роман Виолетта

– Да ладно, не бойся, мать не узнает.

Паша поморщился.

– Да есть в нашем классе один урод. Любит себя показать за счет слабых.

– А тебе не нравится это?

– Не нравится. А разве должно нравиться, когда девчонок обижают? Да и на меня он постоянно наезжает.

– Дерешься хорошо?

На губах Паши заискрилась улыбка.

– Козлу наподдал хорошенько.

Засмеялся. Мой парень, моя кровь.

– Короче так, Паш. Если хоть одна тварь обижать будет, звони дяде Гере. Порешаем с любой п*длой, – произнес строго. Павлик кивнул.

– Вообще-то, дядь Гер, помощь уже нужна, – он вдруг замялся, так и не договорив. Опустил глаза в пол. Не любит просить. И это хорошая черта. Но иногда надо.

– Да отец этого придурка, с которым мы деремся, вроде как большая шишка. Директриса замучила мать вызывать в школу. Меня грозятся исключить, пока мама не пойдет к его папаше, не попросит прощения. А я не хочу, чтобы она просила извинения у козла этого… – он поднял на меня глаза с мольбой.

А у меня в очередной раз даже слов не нашлось, настолько дерьмово внутри было. Это что ж, бл*ть, такое творится?! Чтобы какая-то мразь нагибала моего сына и его мать?

–Фамилию и имя этого придурка скажешь, все решу. И мамке никуда идти не надо, понял?

–Понял, – улыбнулся довольно. – Вы не подумайте, я бы за себя никогда просить не стал. Но мама у меня хорошая. Красивая очень, но отпора дать не сможет. Как отец погиб, так она совсем грустная стала. Не хочу, чтобы он обидел ее, – в его голос слышалась печаль. Так много горя познал малец, еще и пожить толком не успел.

–У нее кроме меня никого нет. А от взрослого я ее еще не смогу защитить.

Не по себе стало. Считает своим отцом этого ублюдка Кобзаря. И как ему сказать? Как признаться в том, что я его отец? Что ему больше ничего ненужно бояться. Что он – мой! Моя кровь и плоть. И я его никому не отдам.

– Дядь Гер, – снова позвал. – Я никому про тебя не говорил. Ни в школе, ни маме. Сказал, как ты и просил, что с дядь Мишей гуляю. Но мне кажется, что ты понравишься ей. Вам бы встретиться, пообщаться. У меня через две недели день рождения и выступление в школе. Мы там стихи будем читать учителям. Придешь? Я тебя с мамкой познакомлю. Глядишь и понравишься ты ей.

Я засмеялся.

– Боюсь, что твоей маме я точно не понравлюсь. Я же бандит.

–А мы ей не скажем, что ты бандит, – он задумался немного, а потом добавил.

– Ты просто пистолет при ней не доставай.

Взлохматил ему волосы, засмеялся. Даже Македон заржал с переднего сидения. И в это момент я поймал себя на мысли, что рядом с ним чувствую себя как никогда легко и спокойно. И смех не наигранный. От души идет, от самого сердца. Смотрю на него и себя маленьким вспоминаю. Когда все просто и понятно было. Трава зеленой, а небо голубым. Были друзья и враги. А сейчас все смешалось в одну массу серую. И черт не разберет в этой жизни, кто есть кто.

– Приехали, шеф, – сбил с мыслей голос Македонского. Я осмотрелся по сторонам. Мы были у салона.

– Ром, ты с нами, – кивнул бойцу. Вышел из тачки и подождал, пока выберется Паша.

Мы зашли в здание вместе. На первом этаже помещения был выставочный зал. Пока шли мимо, Паша во все глаза смотрел на тачки.

– Нравится?

Сын кивнул.

– Ага. Вон та красная.

Я улыбнулся.

– Прокатимся потом. Прости, старичок, сейчас времени нет.

– Добрый день, Глеб Александрович, – к нам подошла администратор Катя. Девушка работает у меня давно. Несмотря на довольно миниатюрную фигуру и кукольную внешность, она держит всех в ежовых рукавицах. Продавцы боятся ее как геенны огненной. И как итог, салон дает лучшие показатели в городе.

– Все нормально? – спросил, остановившись. Девушка с интересом посмотрела на Пашу.

– Да, кофе принести?

– Нет, идем, – кивнул ей поднимаясь по лестнице на второй этаж. Македон остался у дверей кабинета. Паша тут же запрыгнул на диван в углу помещения, а я устроился за столом. На следующей неделе должна быть поставка новой партии машин. Но на границе проблемы и произошла заминка. А это плохо. Каждый день задержки будет стоить несколько тысяч долларов.

– Катя, дай мне телефон этого козла с таможни. Я потерял куда-то его визитку.

Девушка порылась в папке с документами, протянула мне листок с номером. Я достал мобильный и поднялся из-за стола.

– Паш, если хочешь, можешь в комп порубиться. Косынку разложить, у меня, правда, игр других нет.

– Ага – пацаненок соскочил с дивана и запрыгнул в мое кресло. Я ухмыльнулся, посмотрев на него. Вышел за дверь.

Набрал номер, ожидая ответа. Вдруг со стороны первого этажа послышались громкие голоса и какой-то шум. А потом два громких выстрела. Бл*.

Македон тут же вытянул из-за пояса ствол.

– Шеф, идите в кабинет, – он направился к лестнице.

– Это ограбление! Руки вверх! – кричал мужской голос. Я прикрыл глаза, выругавшись. Это что за у*бки решили сюда влезть?! Да еще и когда я сына привез!

Заглянул в кабинет. Пашка испуганно вжался в кресло.

– Паш, быстро прячься под стол. И пока я не приду, не вылезай!

Тот кивнул и сделал, как я его просил. Я прикрыл за собой дверь и спустился по лестнице вниз. Македон был уже там. Вышел из-за поворота, как вдруг раздались громкие выстрелы. Началась пальба. Девчонки продавцы лежали на полу с заведенными за головы руками. Плакали. По выставочному залу перемещалось трое в черном. Охранник салона лежал у входа, держался за окровавленную руку.

Я тихонько приблизился к одному из нападавших. Он стоял ко мне спиной, держал на мушке Македона. Саданул ему по башке, тот свалился мешком. Македон выстрелил ему в живот. Обернулся – двое других теперь тоже лежали на полу. Мой водитель, Артем, положил обоих. Все стихло, только женские всхлипы разрывали тишину.

–Кто это такие?! – взревел Рома.

Я обошёл труп того, что был ближе. Стянул с него маску. Лицо мне не знакомо. Я бы тоже хотел знать, какого хрена тут произошло. Осмотрелся. Девчонки поднимались с пола, парни помогали им. У двух тачек были разбиты стекла. Хороший, бл*ть, денек.

– Македон, этих в лес. Телефоны изъять и к вечеру доложить, что за чмыри.

– Понял. Сделаю.

– Через десять минут буду спускаться сыном. Чтобы ни одного жмура здесь не было.

Поднялся наверх и открыл дверь в кабинет. Парнишка сидел под столом. Я подошел и опустился на пол рядом. Поймал себя на мысли, что испугался сейчас. Я давно уже чувства этого не испытывал, а тут страшно стало.

Хорошо, что все так. А если бы дошли до второго этажа? Или мы с Пашей зашли в офис в момент нападения? Я просто, нахрен, не простил бы себе, если бы с ним что-то случилось. Паша поднял на меня глаза. Молчал. А потом увидел пистолет в моих руках и сглотнул громко. Видел в глазах паренька страх. Кулаки сжимает, но виду подавать не хочет.

– Иди сюда, все позади, – протянул ему руку. Он вцепился намертво в мою ладонь. Вытянул его и прижал к себе. Крепко так, едва не раздавив. А он обвил мою шею руками, как так и надо. Не знаю сколько мы так сидели. Просто вдыхал его запах, и внутри дрожь такая… мой мальчик, мой сын.

А потом мысли все прочь. Не случилось бы с ним ничего. Это залетные какие-то. Наркоши или придурки, желающие бабла срубить. По незнанке сунулись к нам. У них и оружия нормального не было. Пару обрезов, да ствол. Не добрались бы они до него. А даже если так, я бы подушкой встал между пулей и мальцом. Но ему ничего не угрожает. И никогда не будет.

В этот момент я одну вещь понял. Четко ее осознал. Не смогу его больше отпустить. И мать его не отдам. Ни менту, ни кому бы то ни было другому. Только упертая она баба. Не пойдет. Значит и спрашивать не будем. Будет моей, даже если против воли. Плевать. Я уже много времени потерял. Больше терять не хочу.

Отстранился от паренька. Тот улыбнулся.

– Ну что, пошли тренироваться?

Кивнул. Паша поднял рюкзак.

– Ты только никому не рассказывай про то, что было сейчас.