Эксклюзив (СИ) - Юнина Наталья

– Чем так воняет? – вновь меня приводит в чувство голос Федора. Не сразу понимаю, что он подает мне кусок замороженной курицы. Прикладываю к пальцу и нехотя поднимаю взгляд на мужчину.

– Носками? – осторожно предполагаю я.

– Вонючими носками.

– Так колпачки пахнут. Но они очень вкусные. Вы скоро в этом убедитесь. Когда они поджарены, носками совсем не пахнет.

– Почему Кеннеди? – вдруг спрашивает он. – Ну можно же было назвать кого-то другого. Да хоть бы Рейгана.

– Что первое пришло на ум, то и сказала.

Кажется, Федор хочет еще что-то сказать, но вместо этого в очередной раз блуждает по мне взглядом. Вот что ему надо?

– Где твоя подружка?

– Пошла в туа…

Я даже не успеваю закончить фразу, как в кухню вбегает взбудораженная Люся. Такой я ее, пожалуй, никогда не видела. И хоть она быстро меняет выражение лица на привычно невозмутимое, я понимаю, что случилось что-то реально страшное.

– А вот и она.

– Давайте быстрее готовьте, – грубо бросает Федор и выходит из кухни.

Убедившись, что за дверью никого нет, Люся садится за стол и, хлопнув очередную порцию алкоголя, дрожащим голосом произносит:

– Я подслушала разговор этого главного говнюка и падлюки, которая меня ударила. Валера этот сказал, что нас надо убрать, а Федор, что-то типа «девчонка приведет нас к знакомому Виктора, исключим факт наличия у них флешки, и только тогда пустим их в расход». Нам надо во что бы то ни стало ночью сбежать. Иначе нас убьют, Лиз. Это просто вопрос времени. Никогда не думала, что это скажу, но лучше к ментам обратиться и отсидеть за закапывание трупа, нежели стать самим трупами. Но это еще не все. Когда Федор свалил, этот Валера сказал тому, который со шрамом, что, прежде чем пустить в расход, нас пустят по кругу.

– Это что значит?

– О, Господи, Лиза! Изнасилуют тебя и меня по кругу все участники гоп компании. Групповое изнасилование, слышала о таком?

– Мамочки… Подожди, мне кажется, Федор хороший бандит. Ну знаешь, мало ли там у него родителей в заложниках держат или деньги на что-то нужны, вот он и согласился преступить закон и стал на этот путь, но я чувствую, что он неплохой, – убираю в сторону кусок замороженной курицы.

– Ты зенки-то протри, сказочница!

Мы обе моментально затихаем, когда в кухню заходит Василий. Во время приготовление ночного ужина, мы больше не произносим ни звука. И только когда Федор и Василий садятся за стол, Люся не выдерживает и взрывается:

– Оставляйте свою обувь на пороге! Хватит мне грязь носить.

Для бандитов они крайне послушные люди. Люся не отхватывает ни люлей, ни словесных угроз. Мужчины молча встают и оставляют свою обувь за порогом. А после возвращаются за стол.

Аппетит пропал. Сон, несмотря на глубокую ночь, и подавно. Люся же наминает за обе щеки картофель с грибами, не забывая при этом зевать. Я сжимаю в руке, поднятый с пола, папоротник, и принимаюсь про себя молиться. Я многое смогу пережить, но точно не групповое изнасилование. Лучше уж и правда в тюрьму. Никогда не думала, что скажу это, но как же хорошо, что мама с папой не дожили до этого момента.

– Чего не ешь? – вдруг выводит меня из очередных раздумий голос Федора.

– Перехотела.

– Элизабет, ты меня пугаешь. Стандартный ответ – это не про тебя. Мне не нравится. Кстати, ты грибы пересолила.

– Не нравится, не ешьте.

– А вот мне очень нравится. Пальцы проглотишь. Молодец, Лиза, мужу твоему повезет, – улыбаясь произносит Василий. И тут же подмигивает мне.

***

Я поняла, что все в очередной раз пошло через одно место, когда мы собрались спать. Вопреки нашим ожиданиям, спать вместе на одной кровати нам с Люсей не дали. Она нехотя направилась с Василием наверх, предварительно шепнув мне на ухо: «беги, обо мне не думай».

Я же осталась стоять как вкопанная, смотря на разобранный диван. Он маленький. Ну прям сильно маленький.

– Ты давай к стеночке, – неожиданно произносит Федор, стягивая с себя футболку. Я не из тех девушек, падких на красивые тела мужчин. Ну торс и торс. Но одно дело видеть по телевизору, и совершенно другое в нескольких сантиметрах от себя. Красивое рельефное тело, чего уж греха таить. Ну и грудные мышцы у Федора что надо. Ему бы с Люсей соревноваться. Моя грудь нервно курит в сторонке.

– Извините, Федор, но мне нельзя спать с мужчиной, – поднимаю на него взгляд.

– В каком смысле?

– В прямом… до брака не положено. Даже просто спать. У меня очень религиозные родственники. Меня потом просто не примут в лоно семьи, узнав, что я делила ложе без официального заключения брака.

– Уверен, что лоно простит тебе такой маленькой грешок, после того как узнает, что ты закопала труп.

– Технически, я только раскопала яму.

– Технически, либо ты сама лезешь на ложе, без печати в паспорте о заключении брака, либо я закидываю твое тело к стене сам.

– Ну, можно я с Люсей буду спать, пожалуйста, – складываю руки в молитвенном жесте.

– Нельзя. Считаю до пяти. Один, два, три, четыре, пять.

– Гав!

Судя по тому, как Федор вздрагивает, это снова срабатывает. Правда ненадолго. Только я хочу дернуться в сторону, как главный приподнимает меня с пола и совсем не бережно закидывает на диван. Я аж подпрыгиваю. Но тут же поворачиваюсь к нему спиной и максимально вжимаюсь в стену. Слышу, как лязгает пряжка ремня. Мамочки. Только бы не изнасиловал. Не о таком первом разе я мечтаю.

– Дядя Федя, джинсы-то хоть не снимайте. Пожалуйста.

– Я не из рода долбанутых, кто спит в уличной одежде.

Ясно. Намек на мое платье. Да и пожалуйста. Федор ложится на диван и, на удивление, не предпринимает никаких поползновений на мое тело.

Когда я вся вымоталась и уже перестала себя тешить надеждой о побеге, главный взял и… захрапел. Не веря своему счастью, я выждала еще некоторое время, дабы убедиться, что он действительно заснул.

Еще никогда я не была такой грациозной и осторожной. Я аккуратно слезаю с дивана и также тихо беру джинсы Федора. Если проснется, отсутствующие джинсы явно поумерят его пыл бежать за мной.

Кажется, я не издаю ни единого звука. Оказавшись на улице, я аккуратно спускаюсь по лестнице и направляю к выходу. Вот только в следующий момент меня хватают за воротник платья.

– Куда собралась, Элизабет Евгеньевна?

Глава 6

Глава 6

Куда-куда, на кудыкину гору. И, как назло, ни одной дельной мысли в голову не лезет. Проклятые джинсы все портят. Ведь этот гад точно спросит на черта они мне. Нехотя поворачиваюсь к не Достоевскому. И взгляд как-то сам падает на его единственный элемент одежды. Ничего себе.

– Хорошие трусики. Сиреневый цвет вам к лицу. В смысле, к попе и… ну вы поняли.

– Так куда собралась, Элизабет? – повторяет свой вопрос, скрестив руки на груди.

– В ведро.

– Куда?

– Ну… в ведро. Писать. Люся забыла поставить его в коридор. Вот я и вышла за ним.

– За ведром?

– Ну да. А что вы так удивляетесь? Вы свои нужды не в ведро справляли?

– Я свои нужды под куст справлял.

– Я бы вам не рекомендовала это делать. Я слышала, что только конский навоз полезен для растений.

– Ну так-то под куст я еще не срал.

– Понятно. Ну вот и не какайте…под куст.

– Ну раз ты просишь, то не буду. А джинсы тебе мои зачем?

– Так, чтобы на ведро положить. Ну… обложить края, чтобы его не заляпать, – да уж, ляпнула, так ляпнула.

– Ты сама вернешься в хату или тебе помочь?

– Я туда не пойду. Мне домой срочно надо. У меня бабушка болеет.

– Считаю до трех.

Я не агрессивный человек, но, когда маячит перспектива быть изнасилованной и убитой, надо бы эту агрессию включить. Я замахиваюсь со всей силы джинсами в лицо Федора и срываюсь с места.

Кажется, так быстро я еще никогда не бегала. Не оборачиваюсь, бегу, что есть сил. И я бы однозначно победила в этой схватке, ввиду отсутствия обуви на Федоре, если бы не поскользнулась. Боли от падения, как ни странно, не ощущаю. А вот то, что меня приподнимают, как нашкодившего котенка за многострадальный воротник платья – да.