Двенадцатый жнец - Дмитрий Павлович Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такое происходит с каждым, кто в первый раз оказался в смертельной опасности и выжил. Во время боя разум не позволяет себе вольностей по поводу метафизических размышлений о жизни человека. Этим он займётся потом, а сейчас у него довольно примитивные цели, выжить и убить противника. У замершей девушки в мешковатом одеянии монаха похоже наступила вторая стадия, когда разум начал осмыслять всю опасность ситуации в которой она была несколько мгновений назад.
Состояние ступора у девушки длилось короткое время и этот факт Амадею понравился. По правде говоря сейчас он немного опасался за своё решение выбрать жнецом женщину. Никогда за всю его историю, арбитром не становилась женщина. У них слишком много эмоций, а в бою они только мешают. Хотя с другой стороны она скорее всего не протянет и нескольких месяцев. Разнообразных тварей сейчас становится гораздо больше и возможно она достанется кому-то из них, а не демону. В любом случае арбитром она пробудет недолго, а значит ему следует направляться к следующей крепости.
Приняв для себя решение, Амадей направился к девушке. Экзарх тоже не остался в стороне и его глаза пылали гневом, когда он посмотрел на неё. Будь его воля он немедленно бы выгнал её из храма, но она и сама уже уходит, к тому же теперь она арбитр и не подвластна его законам.
— Твоё имя? — обратился Амадей к девушке.
— Рена, — тихо ответила она.
— Как она здесь оказалась?
На этот раз вопрос был адресован уже экзарху. Гнев в его глазах утих, но не исчез окончательно, ведь теперь ему самому нужно держать ответ перед жнецом.
— Пятнадцать лет назад мы участвовали в зачистке одной из дальних деревень от демонов, — ответил экзарх. — К тому моменту, когда мы добрались до неё все жители деревни уже были мертвы. В одном из домов где я обнаружил и убил пытавшегося затаиться там демона, я и нашёл её. Пятилетняя девочка пряталась в печке и ей сильно повезло, что демон был занят совершенно другими делами, а не поиском пропитания. Я не мог отдать её в приют, ведь по мере взросления её обязательно обвинят в том, что она ведьма. Это было ясно уже в том возрасте и я не мог поступить иначе.
— Ты всё сделал правильно экзарх, она слишком привлекательна, чтобы люди не заметили этого и не попытались её обвинить в том, чего она не совершала. А её внешность так и говорит, чтобы её пометили скверной. Хорошо, что ты её спас и теперь она может постоять за себя, но ты не ответил на мой вопрос, как она оказалась здесь во время отбора арбитра?
— После того когда мы прибыли в крепость, она всюду ходила за мной словно хвостик. Особенно её интересовал внутренний двор где проходили тренировки догматов. Мои попытки оградить её от жестокости, которую она видела во время тренировок ни к чему не привели. Да и если говорить на чистоту то после того, что она увидела в пятилетнем возрасте во время нападения демонов, этого уже никакие жестокие тренировки не затмят.
Экзарх замолчал и оглядел развороченный двор храма, затем продолжил.
— В то время я подумал, что лучшее, что я могу ей подарить, это научить противостоять скверне и защищать себя от любого зла. Постепенно она взрослела и я позволил ей заниматься во внутреннем дворе, когда он свободен от догматов. Всё остальное время она помогала в храме в качестве прислужницы. Видимо и сейчас она была занята тренировками, когда внутренний двор закрыли и догматы выставили стражу на входе в клуатр.
— Ясно, — кивнул жнец и повернулся к девушке. — У тебя двадцать минут на сборы, после чего мы покинем крепость-монастырь. Подбери себе дорожную одежду и надеюсь она будет лучше чужого монашеского платья.
Рена кивнула и торопливо покинула двор храма, чтобы собраться в дорогу. Она ещё не полностью осознала то, что её жизнь с этого момента кардинально изменилась. Разумом она это понимала, но вот полного принятия душой пока не случилось. Человек вообще не сразу принимает то, что ему выпадает в жизни, особенно, когда это полностью меняет его представление о будущем.
Рена хотя ещё и не полностью приняла изменение её жизненного пути, но она прекрасно осознавала, что за стенами крепости-монастыря её ждёт мир полный опасностей. И она надеялась, что тренировки с отцом-наставником достаточно подготовили её к жизни за стенами крепости. Пожилой догмат ждал Рену возле её кельи. Он был не многословен, точнее говоря за всё то время что она с ним была знакома он так и не произнёс ни единого слова.
Во время тренировок достаточно было и жестов, а в случае непонимания хороший тычок оружием в рёбра красноречиво объяснял всю неправильность её поведения. Вот и сейчас наставник ничего не сказал, а только вручил ей дорожную одежду и сразу же ушёл. Несмотря на всю его хмурость и молчаливость, она знала, что он относился к ней, как к собственной дочери. Одежда, которую он принёс лишний раз это доказывала.
Кожаные наручи прекрасно сели на предплечья, а закреплённые на них ножны крепко удерживали ножи и не давали им выпасть даже во время бега. Широкие рукава плаща позволяли носить оружие скрытно и в случае необходимости быстро его вынуть. Высокие сапоги на шнуровке также имели скрытые ножны, куда Рена и поместила ещё пару ножей, но они уже были в полтора раза длиннее тех, которые находились на предплечьях.
Вооружившись она прицепила к поясу чехол в который и убрала книгу. Мягкий переплёт книги позволял ей плотно прилегать к бедру Рены и не выпирать из под плаща. Помимо одежды наставник принёс ей и небольшую сумку изготовленную из толстой кожи. Обычно в крепости пользуются холщовыми мешками, но они плохо защищают еду от дождя.
Перебросив ремень через голову, она обнаружила в сумке вяленное мясо и мешочек с сухарями, а также небольшую фляжку с водой. Осмотревшись по сторонам, она мысленно попрощалась со своим жильём понимая, что вряд ли когда сюда вернётся. Набросив на голову широкий капюшон, она направилась к ожидавшему
