Манипулятор - Борис Александрович Титов

разворачивается, стремительно подлетает к кровати, на которой он лежит, и начинает рвать его тело, а затем вцепляется ему в горло и пытается задушить. Он хочет закричать, открывает рот, но не может издать ни звука. Рука хватает его за волосы, стаскивает с постели и тащит к двери.

Очнувшись в холодном поту, он открыл глаза и посмотрел на часы, висевшие на стене: они показывали четверть первого. Повинуясь неведомой силе, он встал, оделся и вышел из дома. Мрачно бродил он по темным и безлюдным улицам ночного города, пока окончательно не выбился из сил. С большим трудом ему удалось поймать такси.

– К «Московским воротам» отвезете? ― спросил он высунувшегося из окошка водителя.

– Да без проблем! Но только при одном условии: если вы заплатите еще и за девушку. Она у меня прехорошенькая, а уж что вытворяет в постели… Не сомневайтесь, удовольствие получите превеликое! Кстати, можете взять ее на всю ночь, не намного дороже выйдет. Ну что, согласны?

– Идет, ― секунду поколебавшись, ответил он.

Щелкнул замок, и он сел на заднее сиденье, где клиента ожидала и в самом деле очень хорошенькая молоденькая проститутка.

– Ирэн, ― хрипловатым голосом представилась она.

«Слава богу, не один, не один!» ― стучит у него в висках.

Поднимаясь по лестнице, сам не понимая почему, он ускорил шаг.

– Пожалуйста, не так быстро, ― попросила Ирэн. ― Здесь темно, и я ничего не вижу.

Войдя в квартиру и оставив девушку в коридоре, он осторожно заглянул в свою комнату. Вся она была озарена ужасающим желто-зеленым светом. Он в страхе захлопнул дверь и повел проститутку на кухню, совершенно забыв, что там лежит труп соседки. Щелкнул выключатель. Ирэн, увидев тело, вскрикнула и крепко прижалась к нему.

– Замолчи, ― прошептал он, обхватив ее одной рукой, а другой пытаясь закрыть ей рот. Но она закричала еще громче и в ужасе отпрянула от него. Он схватил ее за горло и, повалив, начал душить. Когда она обмякла, он с ловкостью тигра разорвал ее грудь.

Дрожа от возбуждения, он внес в комнату еще теплое сердце Ирэн и чашку с кровью. Черт с жадностью набросился на угощение. Он торжествовал: человек был полностью в его власти.

С ночи в городе шел проливной дождь. Он ушел из дома еще затемно и остаток ночи, измученный, бесцельно бродил по городу, оставляя за собой на асфальте кровавый след. Наконец рассвело. Он спустился к каналу, обмыл руки и лицо. «Утопиться, ― мелькнула мысль. ― Утопиться, лишь бы прекратить этот кошмар, не видеть этого ужаса, не убивать, не мучить себя! Но хватит ли силы воли, чтобы не выплыть? Надо связать руки и прыгнуть», ― подумал он, достал платок и зубами попытался затянуть узел.

В это время на набережной послышались женские голоса. Судя по всему, разговаривали две пожилые женщины.

– Здравствуйте, Софья Павловна, ― сказала одна из них.

– Здравствуй, Тимофеевна, ― ответила другая. ― Куда это ты так спешишь?

– Да в церковь.

– Небось, грехи замаливать?

– Скажете тоже, Софья Павловна, какие у меня теперь грехи… Нынче же праздник ― Рождество Богородицы. А вы-то почему в церковь не ходите? Ведь не в грехах дело, от всяких дьявольских напастей оберегать себя надо. А как это иначе сделать можно, если не молитвой во храме Божьем?

Женщины ушли, а он воспринял подслушанный разговор как знак свыше. Быстро поднявшись на набережную, он поспешил к храму, куда на службу стекались толпы верующих. Он подавал всем без разбора толпящимся у его стен убогим, нищим, старушкам и пьяницам.

Войдя в храм, он облегченно вздохнул, в его душе вспыхнула надежда, что преследующий его кошмар наконец-то закончится. Но не успел он перекреститься, как неизвестно откуда появилась ворона. Она кружилась над ним со зловещим карканьем, словно пытаясь изгнать его из сакрального места. Прихожане застыли от ужаса. Он изловчился, с силой взмахнул рукой – и птица упала на пол, распластав крылья.

Он подошел к иконе Иисуса Христа, зажег и поставил свечу, которую купил при входе. В то же мгновение сильный поток воздуха, исходивший из алтаря, задул все свечи, горевшие перед иконой, и она исчезла, растворилась в полумраке.

Он вышел на улицу, где по-прежнему лил дождь. По дороге домой не встретил ни одного человека. Город как будто вымер. Это дождь разогнал прохожих, но ему казалось, что люди спрятались от него, опасаясь стать его жертвой.

На лестничной площадке дворничиха, ругаясь, убирала мусор. Он подкрался к ней сзади, изо всех сил толкнул ее – она вскрикнула, упала, со всего маха ударилась головой о ступени и осталась лежать без движения. Убедившись, что дворничиха мертва, он хотел затащить ее крупное тело в квартиру, но оно оказалось слишком для него тяжелым. Тогда он быстро сбегал за ножом и прямо на лестнице вскрыл ее грудную клетку и вырвал сердце.

Едва он вошел в комнату с сердцем жертвы, еще трепещущим в руках, как черт дико застонал: «А где кровь? Я хочу крови, принеси мне кровь!»

Он схватил стоявшую на столе кружку и опрометью кинулся на лестницу, чтобы набрать крови из еще не успевшего остыть тела своей очередной жертвы, но его почему-то уже там не было. Тогда он метнулся назад в квартиру, забежал на кухню, надеясь, что ему удастся хоть сколько-нибудь наскрести ее из лежащих там тел.

Трупы уже начали разлагаться и издавали невыносимое зловоние. Он судорожно скреб кружкой то по одной разверстой грудной клетке, то по другой, но кровь жертв уже запеклась и ему удалось добыть лишь несколько сгустков.

Когда, вернувшись в комнату, он протянул кружку черту, тот с бешеной яростью отшвырнул ее и заревел:

– Крови, я хочу крови! ― Его желто-зеленые глаза полыхнули адским пламенем и побелели. Мелкими шажками черт стал приближаться к нему. Он то съеживался до чуть ли не микроскопических размеров, то превращался в великана, упиравшегося головой в потолок. Приблизившись вплотную, сатана впился ему в грудь когтями и одним рывком разорвал ее, а затем клыками стал вгрызаться в трепещущее сердце. Он испытывал невыносимую боль, пронизывающую все его тело. Человек хотел оторвать ужасную пасть от своей груди, но не мог пошевелиться. Воля его была парализована. Он чувствовал, как из тела уходит жизнь, как оно холодеет…

Уже находясь в предсмертной агонии, он успел заметить, как из его растерзанной груди выплывает пульсирующий и излучающий ярко-голубой свет небольшой шар. Это было последнее, что он увидел в своей жизни. С диким ревом сатана набросился на шар и, жадно схватив его, исчез, разразившись лающим хохотом. Еще одна человеческая душа стала его добычей.

***

Как будущий психолог, Сергей не мог не понимать, что стихийно вырвавшиеся из его подсознания рассказы с таким безысходно-трагическим концом ― это