Ребенок для магиссы (СИ) - Гринберга Оксана

Все свободное время я проводила в папиной лаборатории или же ходила, завернувшись в мамины шали, по дому. А еще занималась магией, которой стала буквально одержима. Учила заклинания по отцовским книгам, втихаря таская их из библиотеки, а дядя орал на меня, что мне еще слишком рано и так я себя только убью.　

Но мне было все равно. Наплевать на то, что я себя убью, на его слова, что я - сущее наказание и что он не может быть вечной нянькой для взбалмошной девчонки, которая еще и отказывается с ним разговаривать. У него своя жизнь, свои планы, а вместо этого он прикован к малолетнему ребенку, потому что остался единственным моим родственником.　

Но потом приехали МакГорны, и дядя немного успокоился.　

Помню, в тот раз Эйнар взял меня за руку и повел к пруду под окнами нашего дома. Там плавали лебеди - они прилетали к нам каждую весну и выводили своих птенцов. Вот и сейчас там была целая семья.　

Семья, которую я потеряла.　

- Мне сказали, что ты до сих пор не разговариваешь, - произнес Эйнар.　

На это я покачала головой.　

Нет, говорить я все еще не могла. Получалось лишь шептать заклинания - только они выходили у меня без кашля и слез.　

- Знаешь, я тоже долго не разговаривал, - признался он. - Мой отец, как и твой, погиб на войне, а мама этого не пережила. Первое время мне казалось, что я тоже умер вместе с родителями. Но потом я понял, что жизнь продолжается.　

Я смотрела на него во все глаза.　

- И твоя тоже продолжается, Элиз! - он назвал меня по имени. Затем добавил: - Когда папа уходил на войну, я пообещал ему, что всегда буду о тебе заботиться. А когда ты вырастешь, мы с тобой поженимся.　

Я отобрала у него руку, хотя прекрасно знала о брачном договоре.　

- Ты не должна меня бояться, - покачал он головой. - В Твердыне МакГорнов тебе будет хорошо. Я буду любить тебя так же сильно, как папа любил мою маму. Потому что я ему пообещал. - Потом, помолчав немного, добавил: - Мне кажется, любить тебя будет легко. Ты очень красивая.　

Сказал это и ушел. Опять же, к мужчинам, как и полагается настоящему горцу.　

А я осталась на берегу, завернутая в мамину шаль, с выбивавшимися из косы черными волосами. Сидела, смотрела на лебедей и думала о том, что снова не показала Эйнару свои сокровища - мамино платье, которое я перешивала тайком от дяди, потому что он пригрозил сжечь все ее вещи, если я не перестану их таскать, и папины книги по магии.　

На следующий день МакГорны уехали, а через пару месяцев я начала разговаривать. Странным образом приезд Эйнара помог мне успокоиться и прийти в себя. Быть может, потому что я поверила, что мне будет хорошо на его неведомой родине, в Твердыне МакГорнов?　

И еще, что он будет меня любить - хоть кто-то во всем целом мире!..　

Но через три года Эйнар МакГорн от меня отказался, узнав, что я бесплодна.　

Дядя сказал мне об этом перед тем, как засобирался ехать в Эспад. Бороться с эспадской лихорадкой, которую еще называли Черной Смертью. Болезнь стремительно распространялась по небольшой южной стране, и от той лихорадки не было ни вакцины, ни лекарств.　

Магия тоже не помогала, и дядя углядел в этом персональный вызов.　

Веспер Таннер был отличным магом - пожалуй, одним из лучших в нашем королевстве - и самоуверенно решил, что ему и его друзьям все по плечу. Сказал мне, что уже сделал для дочери своего брата достаточно, а теперь он желает победить лихорадку и навсегда вписать свое имя в историю.　

Раз уж мой отец это смог, героически погибнув, защищая родину, то он тоже сумеет, но спася уже весь мир.　

Поэтому он должен меня оставить. Мне уже почти тринадцать, так что я вполне могу сама управлять поместьем и землями, которые приносили небольшой доход. К тому же мне, как дочери генерала Таннера, выплачивали пенсию из королевской казны, так что даже если его путешествие затянется, с голоду я не умру.　

Но и он тоже позаботился о моем будущем.　

С этими словами дядя показал мне письмо, гласившее, что мною заинтересовался целительский Орден Ирдель и в поместье очень скоро нанесет визит сама Великая Магисса Айрис, которая хочет на меня взглянуть. Она впечатлилась, узнав, что в столь юном возрасте у меня выходят столь сильные заклинания - те самые, которое дядя мне запрещал! - поэтому хочет увидеть это своими глазами.　

- Тебе стоит посвятить свою жизнь магии, - добавил он. - Потому что замуж ты не выйдешь, и детей у тебя не будет. - Дядя никогда не отличался излишним добросердечием. - Ты бесплодна, Элиз!　

Сказал это и уставился мне в глаза, а я снова почувствовала приближение того самого приступа - когда вместо слов выходил только кашель.　

- Темное заклинание не прошло для тебя даром, - продолжил дядя. - Я изучил все источники, и они все свидетельствуют лишь об одном...　

- О чем?! - прохрипела я.　

- О том, что ты должна благодарить Богов за то, что выжила, - произнес он резко, - потому что на этом Их милость для тебя закончилась. Но теперь ты достаточно взрослая, чтобы обо всем узнать. Кроме того, я известил о твоем бесплодии еще и МакГорнов. Решил, что так будет честно с нашей стороны. Они приняли решение разорвать вашу помолвку. На моем столе их письмо, в котором они ставят тебя в известность.　

Плакала я позже, в подушку, расставаясь со своей мечтой о темноволосом мальчике с серыми глазами. О том самом, который сказал мне, что ему будет легко меня любить, потому что я очень красивая.　

А утром, когда я встала, чтобы проводить дядю в дорогу - уже навсегда, потому что он так и не вернулся из Эспада, - в моих глазах больше не было слез. Посмотрев, как скрылась за поворотом его темная коляска, я направилась к управляющему. Дядя был прав, я уже достаточно взрослая, чтобы взять все дела в свои руки.　

Позаботиться о себе, своей собственности и слугах.　

Затем я собиралась пообщаться с экономкой. Сказать ей, что мы ждем важную гостью из Ордена Ирдель и к ее приезду стоит подготовить лучшую комнату. Великая Магисса прибудет к нам через два дня.　

Проснулась я от настойчивого взгляда - кто-то сверлил меня глазами, словно пытался проникнуть в мою голову. Нет, магического воздействия я не почувствовала, иначе бы подскочила моментально. Вместо этого открыла глаза и сонно заморгала.　

Оказалось, уже совсем светло, и через пышные кроны сосен и елей виднелись яркий диск поднимавшегося солнца и голубое небо. Было тихо - слышались лишь звонкое пение птиц и потрескивание сухих веток в костерке, над которым уже жарились три крупные рыбины на вертелах. Кажется, я проспала все на свете...　

И еще я слышала то самое сопение.　

Рядом со мной, подперев подбородок рукой, сидел мальчик. Тот самый, которого вчера вечером я так старательно прижимала к себе, пытаясь уберечь от стрел, а ночью согревала теплом своего тела.　

Он уже проснулся. Незаметно выбрался из моих объятий, устроился рядом на разложенном плаще и теперь смотрел на меня. У ребенка были русые волосы, голубые глаза и озабоченная мордашка.　

- Привет, - улыбнувшись, сказала ему. - Ты уже встал?　

Он кивнул.　

- А где?..　

- Он пошел проверить силки, - пояснил мне мальчик. - Сказал, что скоро вернется.　

- А ты...　

- Я не пошел проверять силки, - произнес он важно. Затем добавил. - Меня зовут Робин. А ты моя мама?　

Услышав это, признаюсь, я порядком растерялась, потому что уже представила, как буду выкручиваться, рассказывая ему о том, почему с нами нет его няни. Решила, что совру, будто бы она мне его отдала, но скоро вернется, надо только немного ее подождать.　

Но теперь он задал совершенно неожиданный вопрос и смотрел на меня жалобными глазами, дожидаясь ответа.　

- Робин, почему ты так решил? - спросила у него, раздумывая, как сказать правду. Сразу или все-таки осторожно?　

- Потому что мне няня так сказала, - отозвался он. - Сказала, что я должен хорошенько закрыть глаза и заснуть. И если я буду спать крепко-крепко, то она обязательно отведет меня