Салведь - Дмитрий Арефьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слава Богу, – прошептал он, вытерев со лба пот. – Слава Богу.
Мама тенью прошмыгнула к окну и уставилась на земляную насыпь возле сарая. Около крышки погреба валялся брошенный в спешке пустой горшок.
Заключение
– И что было дальше? – спросил вполголоса мальчонка. – Как же так случилось, деда, что мешки-то пропадали, а у вас в доме каждый день каша да лепёшки?
С задумчивым взглядом старик провёл рукой по бороде, а после скупо улыбнулся.
– Да я же почём знаю, внучек?
–???
– Да не знаю я.
Тогда я не смог справиться с любопытством, которое пересилило страх перед сверхъестественным.
– Сверхъестественным?
– Да, есть такое слово. Необъяснимым, значит. Я однажды спросил отца напрямик, кто живёт в нашем погребе и откуда у нас зерно?
– А он что?
– Он ничего не ответил. Решил промолчать и не принимать во внимание вопрос, ответ на который всем нам мог стоить жизни. А я видел, как он по ночам вытаскивал из погреба холщовые мешки и уносил их в сарай. А на утро на нашем столе была полная чашка каши и кувшин с травяным чаем. Когда в бочке закончился салведь, отец перестал доставать мешки из погреба. Мама как-то проговорилась, что те, кто нас кормит, хотят кушать, а если ИХ не кормить, то ОНИ и работать не станут.
– Работать?
– Ага. Я долго размышлял над тем, кто же ОНИ такие, маленькие воришки. За рассол с листьями капусты ОНИ могли творить неведомые вещи. Например, воровать царское добро так, чтобы никто ничего не заподозрил. Ума не приложу, как ОНИ у нас завелись? Я думал об этом, Колька, дни напролёт, и чем больше я думал, тем больше возникало вопросов. В конце концов, мне надоело себя изводить, поэтому я принял странных гостей у нас в погребе за данность, а после и вовсе позабыл про них.
К счастью, следующий год был не таким плохим, как предыдущий. Земля дала урожай, жизнь вошла в свою колею. Мешки с зерном сами собой куда-то пропали. Не знаю, куда. Может быть, отец закопал их в лесу или раздал. Скорее всего, второе. Со временем наша семья выплатила государству хлебную ссуду, в доме вновь появились кое-какие продукты, а по воскресеньям, как и прежде, матушка готовила нам окрошку. И мы больше не боялись, что половину она отнесёт в погреб. Я думаю, ОНИ покинули его. Тяжёлые времена миновали, и ОНИ отправились к тем, кому было гораздо хуже, чем нам. Туда, кто ИХ позвал.
– ОНИ больше не приходили?
– Наверное, нет, внучек. На следующий год отец закопал погреб и выровнял земляную насыпь так, что и следа от него не осталось. Летом родители соорудили другой на месте сарая, который пошёл на дрова.
– Деда, а зачем ОНИ просили кушать?
– То есть как?
– Зачем ОНИ просили салведь, когда сами себе могли раздобыть всё, что угодно.
Старик не ответил. Он замолчал от простого и очевидного вопроса ребёнка, поймав себя на том, что, дожив до седых волос, он ни разу не задавал его себе. Дедушку будто обдало кипятком. Он только сейчас осознал, что допустил огромную ошибку, когда решил открыться собственному внуку. Теперь случай из детства не казался ему странным стечением обстоятельств, которые по своему мог интерпретировать детский мозг. Теперь всё произошедшее вновь обретало краски, возвращая старика на полвека назад во времена голодных дней и странных гостей в погребе.
«Они там были. Они действительно там были и воровали зерно, а взамен просили только кислую окрошку. Боже Милостивый, прости нам поступки наши и прости нас за мысли наши!»
Дедушка словно проснулся после долгого сна и взглянул на собственную жизнь со стороны.
«Они там были. Кто ОНИ?»
– Признаюсь, я с ужасом вспоминаю то время, – немного подумав, ответил дедушка. – Даже сейчас я не знаю, чего я боялся сильнее – умереть от голода или узнать правду о странных существах. Ни мать, ни отец никогда больше не упоминали о НИХ, а мне велено было молчать.
– А зачем тогда ты мне рассказал, деда?
– Я думаю, что сейчас эта история больше похожа на страшилку, чем на правду. Так почему не потешить внучка? Ты же просил что-то необычное, так вот тебе оно и есть.
Старик с прищуром посмотрел на малыша и спросил:
– Надеюсь, ты не станешь лезть в погреб, а тем более таскать туда еду?
– Нет, – улыбнулся малыш, но в глазах появился интерес.
– Хорошо, – с облегчением вздохнул дедушка. – Ну, а теперь давай на боковую. Смотри, час какой поздний. Мать возмущаться будет, если узнает, что я тебе до полночи басни рассказываю.
– Нет, не узнает, – пообещал внучок. – Я не скажу ей, если ты тоже не скажешь.
– Обещаю, – заверил дедушка. – Рот на замок. Ну всё. Нам пора спать
Малыш обернулся в одеяло и свернулся калачиком. Мысли в его голове порождали чудные образы, которые сменяли друг друга, как кадры киноленты. В его детском воображении вдруг ожили те, о ком рассказывал дедушка. Вот ОНИ стучат маленькими кулачками по внутренней стороне крышки погреба, требуя вкусить самую желанную пищу не Земле. ОНИ сделают для своего хозяина всё, что он попросит, лишь бы тот не забывал вовремя их кормить.
«Сал-ведь! Сал-ведь!» – скандируют смешные голоса, похожие на кваканье лягушек.
ОНИ там, в земляной сырой яме с дощатым полом, покрытым панцирями улиток и слизняками. ОНИ придут к тому, кто их позовёт. Кто сделает это правильно, и кто особенно в НИХ нуждается, и кто не задумывается о том, какую плату впоследствии придётся заплатить. Это всё неважно! Когда жизнь подставляет к горлу нож, в ход идут любые средства. Даже сила мысли. Почему нет, если та способна породить неведомую силу, способную снять с шеи удавку и освободить от оков? Какой природы силы могли снизойти до материального мира и явиться на зов несчастной женщины, рискующей потерять своих детей? Имеет ли это значение для того, кто обращается к этой силе? Последствия – это настолько зыбкое и размытое понятие, что, оказавшись на краю пропасти, думаешь о них в последнюю очередь, поэтому-то и соглашаешься на всё, лишь бы спастись. А искусители, они не дремлют. Они терпеливо ждут своего часа для сделки. И тут важно не попасться им на крючок. В противном случае придётся заплатить двойную цену. Нет, не сразу. Искусители выберут удачный момент, чтобы у заёмщика появилось нечто ценное, то, что с лихвой покроет их запросы. Как на счёт чистой детской души?
Коля пытался закрыть глаза, чтобы поскорее уснуть, но получалось это у него едва ли. Он
