Алый камень - Алексей Васильев

Внутри у рыцаря все похолодело. Его передернуло. Из глаз против его воли потекли слезы. Лошадь испуганно заржала; храпя, она чуть не вырвала узду из рук сира Нолана. Он перехватил ее и похлопал лошадь по спине: «Это всего лишь болото, это просто болото…» Сир Нолан слышал, что болото может издавать такие звуки. Но это казалось живым.

– Пора спать, – подумал сир Нолан и пошел к осинам. Он хотел развести костер, но почувствовал, что и без того привлекает слишком много внимания. Рыцарь привязал лошадь к дереву, сам устроившись под ним. Как только голова сира Нолана коснулась сумки, служившей ему подушкой, он тотчас уснул.

Ему приснилось, что он снова в катакомбах старого замка. Граф, сверкая алыми глазами, схватил его за горло и прижал к каменной стене. В неровном свете факелов сверкнули длинные клыки. Наступила тьма. Сир Нолан в ужасе проснулся. Холодный пот покрыл лоб рыцаря. Он открыл глаза. Ночное небо, звезды и луну заволокли тяжелые черные тучи, гонимые холодным завывающим ветром.

Сир Нолан оглянулся на лошадь. Та притихла и жалась к стволу высохшей осины, словно пытаясь найти у нее защиты. Неожиданно ветер согнал большую тучу, застилавшую луну. В ее тусклом свете тени от осин вновь простерли свои черные длани к низине. Из носа и рта рыцаря стали вырываться клубы пара, словно в морозную зимнюю ночь. Тонкий слой инея покрыл землю и сухие ветки.

Сиру Нолану почудилось чье-то присутствие. Рыцарь увидел, а вернее, почувствовал, как из теней выполз сгусток тьмы. Он вытянулся и принял очертания высокой фигуры, отдаленно напоминавшей человеческую. Угольно-черная кожа, казалось, поглощала весь падавший на нее свет. Длинные руки и ноги оканчивались острыми когтями. Волосы, точно дым от пожарища, окутывали черную голову. Леденящий взор двух глаз, светившихся тусклым лунным светом, застыл на сире Нолане. Вся фигура существа казалась призрачной, словно сотканной из мрака. Медленные движения были слишком легкими и плавными, чтобы принадлежать живому существу. На том месте, куда оно ступало, чернела трава, а земля покрывалась коркой льда.

Сир Нолан не мог пошевелиться. Ужас сковал его, и все что осталось рыцарю – это смотреть на неотвратимо приближающуюся к нему фигуру. Лошадь, до этого застывшая на месте, взбесилась от ужаса и страха и начала вырываться, пытаясь разорвать узду, привязанную к толстой ветке.

Существо медленно повернуло бесстрастное подобие лица к лошади, и на том месте, где должен был располагаться рот, раскрылась широкая пасть, полная бритвенно-острых черных зубов. Из нее лился тусклый белый свет. Издав душераздирающий вопль, создание скрылось в тени, из которой вышло. Секундой позже оно вышло из тени, отбрасываемой лошадью, и, широко открыв зияющую пасть, набросилось на лошадь, впитывая боль и ужас терзаемого им животного.

Чем глубже впивались в горячую плоть холодные черные зубы, тем ярче проступал на угольной коже узор из белых нитей, тускло светившихся в лунном свете. Они постоянно меняли свое положение: то складывались в руны на непонятном сиру Нолану языке, то повторяли расположение вен и сосудов человеческого тела. Когда последние хрипы лошади затихли, существо медленно перевело холодный взгляд на сира Нолана.

Рыцарь хотел закричать, но слова застыли у него в горле. Окутанная мраком сущность все приближалась. Она развела длинные черные руки, словно в приветственном жесте, и сверкнула белыми глазами. От бессилия перед наступающим чудовищем на сира Нолана накатила волна ярости, и, собрав всю свою волю, рыцарь потянулся к покрытому инеем мечу. Но клинок не желал покидать своих замерзших ножен.

Раздался жуткий, схожий со звуком разрываемой на части плоти, леденящий смех. Существо вплотную приблизилось к сиру Нолану. Он попытался сопротивляться, но чудовище обдало его порывом ледяного дыхания и занесло когтистую руку для удара. Последним усилием рыцарь закрыл горло рукой, и черные когти, пройдя сквозь металл наруча, словно нож сквозь масло, вонзились в предплечье сира Нолана. У него не было сил даже вскричать от боли. Перед глазами рыцаря появился тусклый белый свет, льющийся из пасти существа. Последнее, что промелькнуло в голове у сира Нолана, было воспоминание о солнце, таком теплом и ярком, светившем на чистом лазурном небе.

Глава VIII

Ночное серебро

Замерзшее лицо сира Нолана обдал жар. Яркий алый свет рассеял тьму, что клубилась вокруг рыцаря. Раздался яростный вой существа. Оно оторвалось от рыцаря и повернуло черное подобие лица в сторону нового врага. Послышался щелчок, пение тетивы, и новый снаряд, словно огненная комета, оторвавшаяся от солнца, поразил черную плоть существа.

Все, что сумел рассмотреть сир Нолан, это как какая-то высокая фигура, окутанная в темный плащ, быстро приближалась к хладному порождению тьмы. С шипением существо отступило, обдав напоследок сира Нолана ледяным дыханием. Ее место заняла человеческая фигура, сжимавшая в руках арбалет, на конце которого горело яркое пламя. Заслонив рыцаря собой, фигура отложила оружие, потушив его пламя, и со звоном вытащила из ножен серебристый клинок, лезвие которого ярко блистало в лунном свете.

– Выходи, порождение тьмы, у тебя нет власти над нами! – послышался уверенный мужской голос. Раздалось недовольное шипение, и существо вышло из тени дерева.

– Нечего прятаться во мраке, выходи и сразись! – сказал мужской голос.

Существо злобно сверкнуло белыми глазами. Оно выпрямило правую руку, из раскрытой ладони стала расти черная тень. Через мгновение она приняла форму длинного, мерцавшего тусклым светом клинка, от лезвия которого шел густой хладный дым. Чудовище сжало в когтистой руке оружие и, издав яростный вой, кинулось на заслонившую сира Нолана фигуру.

С болезненно вибрирующим звуком клинки встретились. Существо с жутким визгом бросилась вперед, но фигура увернулась. Засунув руку за пазуху и сжав в ладони горсть серебристого порошка, фигура метнула его в потустороннего противника.

Ночь сотряс громкий надрывный гортанный вой, полный ярости и боли. Раскрыв зубастую пасть, чудовище кинулось на своего врага. Сверкнул серебристый клинок. Белые узоры на черной коже потухли. Голова и тело существа пали на стылую землю, но в дюйме от поверхности, словно туман, растворились в воздухе. По тени от дерева пробежал сгусток тьмы и стремительно понесся к низине. Послышался чавкающий звук, и наступила тишина.

Фигура склонилась над сиром Ноланом.

– Вас неслабо задели, – послышался тревожный мужской голос.

– Кто вы? – еле слышно спросил сир Нолан и лишился чувств.

Он пришел в себя уже в другом месте. Пропали осины, исчезла низина с ее мраком и ужасом. Сир Нолан поднял голову и взглянул на сизое предрассветное небо. Он лежал, прислоненный к громадному дубу. Рыцарь перевел взгляд на свою руку: она была перевязана, и от бинтов исходил приятный травяной запах. Рука бесчувственной плетью лежала на груди.

– Боюсь, что вы долго не сможете ею нормально работать. Надеюсь, что вы правша.

– Кто вы? – спросил сир Нолан.

– Я человек, и этого вам должно быть уже достаточно, – заявил голос тоном, не допускающим возражений.

Сир Нолан повернулся и увидел обладателя этого голоса: высокий мужчина лет тридцати, с длинными черными волосами и небритой щетиной. На его суровом обветренном лице была грустная улыбка. Карие глаза с зелеными искорками смотрели храбро и спокойно.

– Я… – начал было сир Нолан.

– Вам сейчас стоит поберечь силы, – сказал незнакомец. – Эта тварь, точнее, демон скоро вернется. И тогда уже с ней будет совладать сложнее. Нам надо поскорее дойти до Ясеневого столба, там мы будем в безопасности. Это недалеко отсюда. Я вам помогу.

Сир Нолан не знал ни о каком Ясеневом столбе, но решил довериться незнакомцу. Ведь если тот не убил и не ограбил его до этого, то вряд ли сделает это в дальнейшем.

Спаситель сира Нолана перекинул свою торбу через плечо, помог рыцарю подняться и продолжить путь. В глазах у то и дело спотыкающегося и оступающегося сира Нолана стоял туман, в голове была приятная пустота, а всем телом овладело чувство опустошенности и безумной усталости. Когда ноги стали подкашиваться, и сир Нолан понял, что дальше идти не сможет, незнакомец сказал, что они на месте. Они стояли возле громадного ясеня. Светло-серая кора покрывала уходящий ввысь ствол дерева, скрываясь за изумрудно-зелеными листьями, от которых исходил мягкий шелест. Сир Нолан почувствовал, что он словно под куполом, что в этом месте его никто не найдет, никакая тень не сможет достать его здесь.

– Это освященное место, – пояснил незнакомец. – В стародавние времена, когда нашим предкам приходилось бороться с подобными чудовищами, были созданы убежища, недоступные для порождений тьмы. Этот ясень – наследие той эпохи, одна из немногих уцелевших реликвий глубокой старины. Отдохните и, если сможете, выпейте это, – он протянул сиру Нолану флягу. Сир Нолан, поблагодарив, отхлебнул и почувствовал, как теплая, освежающая, сладковато-терпкая жидкость придает ему сил. В ней чувствовались алкоголь, мед, мята, имбирь, гвоздика и другие незнакомые сиру Нолану ингредиенты. По его окоченевшему телу разлилось тепло.