Единственная - Ричард Бах

Молодой лейтенант смотрел на меня, открыв рот.

— А в ВВС тебя учили этике? — выдохнул я. — Тебе читали лекцию «Ответственность летчиков-истребителей за свои действия»? Такого не было и не будет! В ВВС учат: «выполняй приказ, делай то, что тебе говорят: воюй за свою страну, не рассуждая, за правое дело или неправое». Там не предупредят тебя, что тебе придется дальше жить со своей совестью, после всех этих правых или неправых дел. Ты выполнишь приказ и сожжешь Киев, а шесть часов спистя отличный парень, Павел Чернов, выполнит свой приказ и превратит Лос-Анджелес в гигантский крематорий. Все погибнут. Если, убивая русских, мы убиваем сами себя,зачем же тогда вообще убивать?

— Но я… я поклялся выполнять приказы!

В ту же секунду сумашедший, отчаявшись, отпустил мое горло и исчез. Я еще раз попытался убедить его логикой.

— А что они тебе сделают, если ты пощадишь миллион человеческих жизней, если ты не выполнишь приказ? — сказал я. — Признают тебя профессионально непригодным? Отдадут под трибунал? Расстреляют тебя? Что же, твое наказание будет хуже того, что ты мог бы сделать с Киевом?

Он долго молчал, глядя на меня. «Если бы Вы сказали мне что-нибудь на прощанье, — наконец вымолвил он, — а я обещал бы это запомнить, что бы вы мне сказали? Что вам стыдно за меня?»

Я вздохнул, внезапно почувствовав, что ужасно устал. «Знаешь, малыш, мне было бы в тысячу раз легче, если бы ты был просто болваном, утверждающим, что выполняя приказ, ты поступаешь всегда правильно. Ну почему ты все же такой славный малый?»

— Потому, что я — это вы, сэр, — ответил он.

Я почувствовал чье-то прикосновение, оглянулся и увидел водопад золотых волос, омытых лунным светом.

— Ты представишь меня? — спросила Лесли. Она стояла в тени и была похожа на добрую фею ночи. Я тут же внутренне подтянулся, догадавшись, что она задумала.

— Лейтенант Бах, — отчеканил я. — Познакомьтесь с Лесли Парриш. Твоя будущая жена, близкая тебе по духу, которую ты так долго ищешь и найдешь в конце многих приключений, когда твоя жизнь изменится к лучшему.

— Привет, — сказала она.

— Я… э-э.. здравствуйте, — запинаясь пробормотал он. — Вы сказали… моя жена?

— Такое время, наверное, прийдет, — сказала она тихо.

— А вы не путаете меня с кем-нибудь?

— Сейчас на свете живет юная Лесли, — сказала моя жена, — она только начинает свою самостоятельную жизнь и думает о том, кто ты, где ты, когда вы с ней встретитесь…

Молодой человек был просто поражен, увидев Лесли. Долгие годы он видел ее в своих мечтах, любил ее, знал, что она существует в этом мире и ждет его.

— Я не могу поверить, — сказал он. — Вы пришли из моего будущего?

— Одного из нескольких возможных, — ответила она. — Но как мы можем встретиться, где вы находитесь сейчас? — Мы не можем встретиться до тех пор, пока ты служишь в армии. В некоторых вариантах твоего возможного будущего мы вообще не встретимся.

— Но, если мы связаны духовно, мы обязательно должны встретиться!

— запротестовал он. — Родственные души рождаются для того, чтобы прожить жизнь вместе!

Она чуть-чуть отступила назад. «А может и нет».

Никогда она не была так прекрасна, как в эту ночь, подумал я. Как он жаждет устремиться в полет сквозь время, чтобы найти ее!

— Я думал, что никто не сможет… какая сила может не дать встретиться людям, связанным духовно? — спросил он.

Кто отвечал ему, моя жена или Лесли из какого-то альтернативного времени?

— Мой дорогой Ричард, а как насчет того будущего, где ты сбросишь бомбу на Киев, а твой русский друг, летчик, разбомбит Лос-Анджелес? Съемочный павильон студии «20 век — Фокс», где я буду в тот момент работать, расположет всего в километре от эпицентра взрыва. Я умру через секунду после падения первой бомбы.

Она повернулась ко мне, в ее глазах мелькнул ужас от того, что наши жизни могли закончится так бессмысленно. «Может прийти и такое будущее, — кричала Лесли из альтернативной жизни… люди, связанные духовно, не всегда встречаются!»

Я тут же обнял ее, прижал к себе, и ужас в ее глазах пропал. «Мы не можем этого изменить», — сказал я.

Она кивнула, страдания ее утихли, она поняла все еще раньше меня. "Ты прав, — печально подтвердила она. Затем повернулась к лейтенанту.

— Здесь выбор делаем не мы. Ты сам должен сделать этот выбор".

Нам больше нечего было добавить, мы сказали ему все, что могли. Где-то в нашем параллельном будущем Лесли поступила так, как учила Пай. Настало время уходить, и она закрыла глаза, представила океан, скрывающий книгу судеб, и потянула ручку газа нашего Ворчуна.

Ночное небо, истребители, военно-воздушная база — все начало вибрировать, молодой лейтенант закричал: «Подождите!..»

И все исчезло.

«Боже милосердный, — подумал я. — Взрослых и детей, влюбленных и разведенных, пекарей и библиотекарей, актрис, музыкантов и комедиантов, этот лейтенант убъет их всех, убъет без жалости, когда ему только прикажет какой-то безымянный президент. Котят, птичек, деревья и цветы, фонтаны, музеи, книги и картины, он сожжет в ядерном пламени свою любимую, вторую половинку своей души, и никакие слова, что бы мы там ни говорили, его не остановят. Он — это я, но я не могу его остановить!»

Лесли, прочитав мои мысли, нежно взяла мою руку. «Ричард, любимый мой, послушай. Может быть, мы и не смогли бы его остановить», — сказала она. «А может быть, мы его уже остановили».

VI.

Лесли потянула на себя ручку газа, и наш Ворчун устремился в небо. Метрах в тридцати над водой она сбросила скорость до крейсерской и перешла в горизонтальный полет.

Океан играл яркими бликами, но в нашей кабине клубилась туча отчаянья — как же разумные человеческие существа могут воевать, уничтожая друг друга? Казалось, сама мысль о том, что война вообще возможна, только сейчас впервые пришла нам в голову, мы заново увидели безумие братоубийства и уже не могли больше мириться с тем, что с мрачной покорностью принимали в нашей жизни.

— Пай, — спросил я наконец, — почему же из всей этой бесконечной картины альтернативных миров мы приземлились и менно здесь? Почему мы встретили Ричарда у его истребителя?

— А вы как думаете? — спросила она в ответ.

— Он был молод и не знал, что делать?

— Перспектива? — предположила Лесли. — В его жизни настал момент, когда надо было вспомнить о могуществе, скрытом в свободе выбора?

Пай кивнула.

— Вы оба правы.

— А цель нашей встречи, — начал я, — в том, чтобы научиться использовать перспективу?

— Нет, — сказала она. — Никакой цели нет. Вы попали сюда случайно.

— Ты шутишь! — воскликнул я.

— Вы не верите в случайности? Ну тогда вам придется поверить в то, что вы сами проложили сюда курс и несете за это ответственность.

— Но я-то сюда точно не собирался… — пробормотал я и посмотрел на Лесли. Между собой мы часто шутим, что Лесли может заплутать в двух соснах, но в полете прокладывает курс намного лучше меня.

— Штурман я, — сказала она и улыбнулась.

— Она думает, что все это шутка, — продолжала Пай. — Но без нее ты бы сюда не смог попасть, Ричард. Понимаешь?

Я кивнул.

— В нашей семье я увлечен чтением книг о жизни после смерти и путешествиях в тонком теле. Лесли их почти не читает, зато она читает мысли и видит будущее…

— Ричард, это вовсе не так! Ты прекрасно знаешь, что я всегда относилась к этому скептически…

— Всегда? — переспросил я.

— Ну… то просто не считается, — сказала она, прочитав мои мысли. — Я была еще совсем маленькой . И мне это не понравилось, поэтому я покончила с этим навсегда!

— Лесли говорит, что ее дар предвидения был настолько силен, что ей стало страшно, — сказала Пай, — поэтому она решила спрятать его подальше и старается изо всех сил подавить его. Трезвомыслящие скептики не любят пугать себя знакомством с необычными способностями.

— Мой дорогой штурман, — сказал я, — что же здесь удивительного. Ведь не ты хотела вернуться в наш обычный мир, а я. И не я могу силой мысли заставить Ворчуна взлететь, а ты.

— Что за глупости, — запротестовала Лесли. — Да я бы никогда не полетела на гидросамолете и вообще не села бы в самолет, если бы не ты! И вся эта поездка в Лос-Анжелес была твоей идеей…

— Что правда, то правда. Именно я уговорил Лесли покинуть ее любимые цветы и отправиться в Спринг-Хилл. Но новые идеи — это наша жизнь: духовный рост и радость, напряженная работа и отдых. Из ниоткуда к нам приходят вопросы, они дразнят и мучают нас, а заманчивые ответы приплясывают там, в дали, зовя нас к разгадке, требуя, чтобы мы выразили наше новое знание, или подсказывают, куда нам отправиться и что нам надо сделать. Мы с Лесли очень любим новые идеи.

И тут же мне захотелось узнать, почему это так.

— Пай, откуда к нам проходят идеи? — спросил я.

— Влево на 10 градусов, — ответила она.

— Что ты сказала? — переспросил я. — Нет, я говорю идеи… Они просто… появляются так неожиданно. Почему?