Принцесса пиратов - Анатолий Дубровный

– Очень просто, – пришла на помощь младшей старшая, – тут много путников ходят и ездят. Немного выше есть брод, построй там мост. Сделай место, где проезжающие могли бы отдохнуть. Тебя будут благодарить, ведь тот, кто защищает, – достоин благодарности. Ну не тебя, а того, кто это все сделал, а это как раз будешь ты! Тогда ты сможешь показаться людям. Поняла?

Русалка кивнула и спросила:

– А как мне мост построить?

– Ты же хозяйка речки! – не выдержала младшая. – Бобров подгони, пусть деревья валят, лосей, чтоб перетаскивали! Медведей, чтоб укладывали бревна. И следи, чтоб они ровно клали! Хозяйка речки – это хозяйка не только воды, а всего, что вокруг! Поняла?

Русалка закивала, а старшая девочка вдруг сказала:

– А имя у тебя есть? Меня Милана зовут, а ее, – старшая показала на младшую, – Лионелла. Тебя как?

Русалка стушевалась, она или не хотела оставлять себе прежнее имя, или память о нем стерли последние события.

– Тяжелый случай, – вздохнув, произнесла Лионелла. – Вот так, сначала сделай русалку, потом расскажи, что ей делать, а потом еще и имя придумай! Мил! Так мы никогда не доберемся до Венисии.

У русалки снова брызнули из глаз слезы, Милана обняла ее, хотя русалка была на полголовы выше девочки, та стала ее гладить по голове, утешать:

– Ну не плачь, не плачь! Мы с Лионеллой как бы твои новые родители, если мы тебе имя дадим, возражать не будешь?

Русалка замотала головой, старшая девочка предложила:

– Давай назовем тебя Лимилой, в честь нас с Лионеллой. Согласна?

Русалка радостно закивала, а Лионелла засмеялась и торжественно заявила:

– Нарекаем тебя, безымянная русалка, Лимилой! И ручей этот, бывший до сих пор тоже безымянным, отныне будет носить название – речка Лимилы! Да услышат все, кто еще слышать может. А кто будет против, будет иметь дело со мной!

Девочка произнесла это очень торжественно, когда она произнесла последние слова, лес перестал шуметь, установилась необычайная тишина. Русалка отчетливо поняла, что эта речка именно так и называется и об этом будут знать все, кто здесь пройдет или проедет. Русалка по имени Лимила попыталась опуститься перед младшей девочкой на колени, но старшая удержала ее от этого. Глянув на русалку, она сказала:

– Как бы тебе ни было неприятно это вспоминать, расскажи мне, кто сделал это с тобой?

У русалки снова потекли слезы, она заговорила глубоким красивым голосом:

– Я жила в поселении Малые Охлюпки… Появилась ватага лихих людей… Главаря их звать Коська Кривой.

Глава 2

В лесу, на болотах

Рен Вир сидел за столом один. Он лениво потягивал пиво, размышляя над своей тяжелой судьбой. Судьба действительно тяжелая, особенно в последнее время. Рен был наемником вот уже как десять лет. Когда он дезертировал из пятого корпуса зелийской армии, то думал больше никогда ни к кому на службу не идти, вообще покончить с любой службой. Это так хорошо, когда над тобой нет командиров, особенно командиров-придурков, умных-то Рен еще был готов терпеть. Но умные оказались хуже придурков. Дурак хоть делает глупость, и всем видно, что это глупость, а когда предает тот, кому ты доверял… Это больно, очень больно. Но гражданские дела у Рена не задались с самого начала. Попытавшись заняться торговлей, бывший сержант элитного подразделения прогорел вчистую. Мало того, пришлось еще быстро уносить ноги из города, потому как после беседы с нечистыми на руку компаньонами за Реном гонялась вся городская стража. Ну не сдержался, поломал руки-ноги подлецам. Потом попытки устроиться на более-менее приличную должность в городскую стражу другого города тоже провалились. Нет, как раз умелого бойца взяли с радостью, но он оказался слишком честным для городского стражника. Пришлось заняться тем, что бывший сержант умел делать лучше всего, благо стычек между всякими баронами да графьями хватало. Но одно дело, когда ты служишь в регулярной армейской части, совсем другое, когда у барона-разбойника, пусть и благородного. Рен и тут сорвался: когда дружина его нанимателя взяла замок соседа, победители бросились грабить и насиловать, – бывший сержант не выдержал. В общем, Рен снова еле ноги унес, предварительно избив своего нанимателя и перебив треть его дружины. Потом были попытки поработать телохранителем, но те, чье тело брался хранить Рен, были, мягко скажем, не очень того достойны. Последний наниматель оказался порядочным человеком, но умер. Умер от лихорадки. А его наследники обвинили Рена в том, что тот не смог уберечь их богатого родственника, и зажали жалованье бывшего сержанта, жалованье за три года. Ведь Рен хранил деньги в банке своего нанимателя, после смерти которого банк перешел к наследникам. Сколько того жалованья было, по сравнению с основными активами? Но, как говорят, человеческая жадность не имеет границ, особенно когда это чувство можно проявлять безнаказанно. Рен попытался убедить этих трех наследников, что так делать некрасиво, но это не помогло вернуть деньги, к тому же пришлось снова уносить ноги. Так получилось, что в Гринее слишком многие были недовольны сержантом, а в Зелию возвращаться ему самому не хотелось. Там, может, и забыли о бывшем сержанте, слишком давно он дезертировал, но не хотел сам Рен, душа не лежала. И теперь бывший сержант элитного подразделения шел в Венисию, говорят, там будет какая-то заварушка, а где заварушка, там всегда хорошие рубаки нужны. Только вот венисийцы набирали солдат в палубные команды, получалось, что придется драться на море, и не только драться, но и матросом поработать. А как оно будет, на корабле-то, Рен не представлял, хотя драка, она везде драка, качающаяся палуба под тобой или штурмовая лестница, прислоненная к стене замка. А матросом…

Надо будет – научится. Будущее казалось бы не таким мрачным, будь у Рена деньги, но оставшейся серебрушки было мало, чтоб купить место на лодке, идущей по Венье до Венисии, да и до реки еще добраться надо. В придорожных постоялых дворах за ночлег надо платить, тут в лесу не заночуешь, враз съедят. А наняться в караван охранником? Вряд ли через эту глушь в ближайшие две-три недели будет идти караван. Да и не нанимают купцы охранников поодиночке и непроверенных. Рен вздохнул и отпил пива. За это пиво и ночлег на этом постоялом дворе он отдал последние медяки. Серебрушку светить не хотелось, шумная компания в углу не внушала доверия, могут попытаться отнять. Нет, драки Рен не боялся, хоть это и были, похоже, местные «работники ножа и топора». Где им, четверым, против, пусть и бывшего, сержанта элитного подразделения. А может, самому из этих четверых деньги вытрясти? Но на шум драки наверняка сбегутся их товарищи, массой задавят, да и в лесу могут подстеречь, местности Рен не знает, может только по дороге идти. А на одинокого путника, шагающего по дороге, засаду очень легко устроить. Рен отхлебнул из кружки и снова вздохнул.

Скрип плохо смазанных дверей привлек внимание всех посетителей трактира. На пороге стояли две маленькие фигурки. Девушка постарше и младший или младшая ее спутница? Нисколько не смущаясь от всеобщего внимания, эти двое прошли и устроились за соседним от Рена столом. У старшей девушки, почти девочки, над плечами торчали рукоятки двух мечей, у ее младшего спутника на поясе висели два охотничьих ножа. Рен отметил: то, как эти двое двигались, сразу выдавало в них опытных бойцов, да и парные клинки говорили о неслабых боевых качествах этих почти что детей. Впрочем, это заметил только старый сержант, компании за столом в углу наличие клинков у новых посетителей показалось очень забавным, там кто-то отпустил неприличную шуточку, остальные загоготали.

– Ли, посиди, пожалуйста, тут, – сказала девушка своему меньшому спутнику, сгружая свой вещевой мешок на лавку.

– Ага, – ответил спутник девушки, тоже снимая вещевой мешок, и попросил: – Мил, закажи молочка…

Девушка под ухмылки компании в углу подошла к барной стойке, за которой стоял хозяин.

– Любезнейший, нам, пожалуйста, покушать, что-нибудь мясное с овощным гарниром и две кружки молока.

Заказ девушки вызвал новый взрыв гогота в углу, где сидела четверка личностей явно разбойного вида. Хозяин презрительно оглядел девушку и так же презрительно спросил:

– А деньги, чтоб за это заплатить, у тебя есть?

– Вот, думаю, этого хватит, и не только на ужин, но и на приличную комнату! – Девушка сняла с пояса кошель, развязала его и достала большую серебряную монету, при этом в кошеле блеснуло золото. Хозяин проводил алчным взглядом кошель, который девушка подвязала обратно к поясу, взял монету и машинально попробовал ее на зуб. Рен хмыкнул, того, что дала хозяину девушка, должно было хватить на неделю проживания в этом постоялом дворе, и не просто проживания, а с трехразовым питанием. А вот то, что девушка неосторожно засветила золото, было плохо, очень плохо! Подтверждая его опасения, за столом в углу гогот прекратился, сменившись громким шепотом. Девушка, не обращая на это внимания, прошла к своему столику.