Жанна дАрк - Анатолий Левандовский

Нет, надо запастись терпением и спокойно ждать своего часа.

Он придет, все равно придет!

Дюран Лассуа, промокший и усталый, давно уже потихоньку заглядывал в лицо девушке. Увидев слезы, он обнял ее. Жанна зарыдала и упала на грудь своему верному спутнику. Повернули обратно. Обратный путь казался бесконечным. К воротам Вокулёра подошли в полной темноте. У самых ворог измученных путешественников чуть не сбил с ног всадник, мчавшийся во весь опор на взмыленном коне.

Это был королевский курьер Коле де Вьенн, и вез он долгожданное письмо от короля Карла…

23 февраля 1429 года на главной площади Вокулёра было такое столпотворение, какого не увидишь и в день праздника. Люди различного достатка и возраста, от стариков до малых детей, тесным кольцом окружили группу всадников. Общее внимание привлекал стройный паж, подстриженный в кружок, с совсем еще юным девичьим лицом, уверенно державшийся на своей гнедой коренастой лошадке.

Это была Жанна. Лицо ее выражало сдержанную радость, глубокое внутреннее удовлетворение.

Она добилась своего!

Она едет в Шинон, к милому дофину; ее сопровождают рыцарь Бертран де Пуленжи, Жан из Меца, королевский курьер Коле де Вьенн и еще трое надежных спутников.

Близкие твердили ей, что путешествие будет опасным, что леса и дороги переполнены мародерами.

Жанна знает все это, но не боится. Она выбрала правильный путь и уверена, что невредимой пройдет его до конца.

Добрые люди! Как они обо всем позаботились! Вот стоят они, Анри и Катерина Леруайе, Дюран Лассуа и многие, многие другие, имен которых девушка не знает. Это они купили ей лошадь и заказали мужской костюм, превосходно сшитый по мерке. Это они изготовили и снабдили шпорами прекрасные мягкие сапожки, которые ладно сидят на ноге и позволяют не бояться дождя и грязи. Это они благословляют ее и желают удачи в задуманном деле.

Жанна едва сдерживает слезы. Да поможет им господь! Она всегда будет их помнить. В кровавых битвах с врагом она будет сражаться за свободу и счастье их и еще многих тысяч таких же скромных и безвестных тружеников.

Ну, вот и все!

Надо отправляться.

Жанна передаст Дюрану письмо, написанное под ее диктовку родителям. Маленькая кавалькада, сопровождаемая толпой, трогается к Французским воротам.

У ворот их встречает другая группа всадников.

Это сам капитан де Бодрикур во главе своей свиты. Старый циник не хочет показать, что растроган, и хмурит брови. Он оглядывает с ног до головы юного пажа, морщит лоб и слезает с коня. Подойдя к Жанне, он отстегивает свой меч и протягивает его девушке:

— На, возьми. Этого как раз тебе не хватает!

Жанна с благодарностью смотрит на капитана. Сир Робер, обращаясь к спутникам девушки, берет с них клятву, что они доставят свою подопечную в целости и сохранности. Еще раз взглянув на Жанну, машет рукой.

— Ну ладно, поезжай. И пусть будет то, чему суждено быть!

Первый день путешествия прошел спокойно. Коле де Вьенн знал тропинки, проложенные вдали от населенных мест. Когда приходилось выезжать па дорогу, копыта лошадей обматывали тряпками.

Ехали молча.

На всем пути не было ми одной встречи. Коле отсчитывал пройденные лье и отмечал, какие города и селения удалось благополучно миновать. Вот слева остался Гондрекур, потом Сайи, а справа за Марной должен быть Жуанвиль, самый опасный из городов этого района.

К тому времени, как всадники достигли Марны, начало темнеть. К счастью, па правом берегу должен был находиться монастырь Урбана, настоятелем которого числился родственник Бодрнкура. Монастырь обнаружили не сразу. Когда, наконец, через густую сеть ветвей разглядели свет на башне, ночь уже вступала в свои права. Усталые, но счастливые в предвкушении близкого отдыха, стучали путники в ворота обители.

В следующие дни пошло хуже.

Правда, англичан и бандитов по-прежнему не встречали. Но зато много блуждали н, кроме того, никак не могли подыскать подходящего места для ночлега. Ночевать в лесу было и холодно и опасно. После короткого обсуждения решили изменить порядок следования: спать днем и основную часть пути проходить ночью, вечером и утром. Спали прямо на сырой траве, в лучшем случае — на охапке сена. Жанпа пользовалась привилегией владелицы единственного одеяла, в которое она заворачивалась поверх своего щегольского костюма, даже не снимая сапог.

Так как шли ночью, часто сбивались с пути. Больше всего неприятностей доставляли реки. До выхода к Луаре пришлось переправляться через Марну, Об, Сену и Йону. Мостов избегали, ибо те всегда находились вблизи городов, занятых врагом. Реки в результате зимних дождей были полноводны. Хорошо еще, если удавалось найти брод; много хуже было, когда приходилось переправляться вплавь…

Жанна стоически переносила эти невзгоды. Хотя все тело у нее ныло, а костюм и сапоги почти не просыхали, она, казалось, не замечала этого.

Мужчины были более привередливы. Они удивлялись хорошему настроению девушки, а иногда оно просто их раздражало. Несколько раз грубыми шутками над «святой» пытались вывести ее из себя и этим разрядить сгущенную атмосферу. Воин из Меца выражал сомнение, сможет ли Жанна выполнить то, что задумала. Оруженосцы пытались ее припугнуть, заявляя, что видят войско англичан. А то, подмигнув друг другу, начинали расхваливать годонов и признаваться в тайной приверженности к ним.

Но Жанна обезоруживала коварных насмешников своей простотой и незлобивостью. Она не верила им и от души смеялась над шутниками, хотевшими ее одурачить.

За шесть бесконечно долгих суток проехали семьдесят пять лье — примерно половину пути. Но оставшаяся часть была несравнимо легче пройденной. Области, занятые врагом, окончились, впереди лежала французская земля. Можно было оставить предосторожности, смело продвигаться по прямым дорогам днем и спокойно спать ночью.

На седьмой день маленький отряд, выйдя к Луаре, вступил в королевский город Жьен. В Жьене пробыли недолго, но успели узнать, что слухи о необыкновенной девушке уже проникли повсюду.

Народ называл ее Девой и ждал от нее чудес. Жители Орлеана просили, чтобы Жанна поскорее пришла к ним на помощь.

Девушка и сама рвалась к осажденному городу, тем более что теперь он казался таким близким.

Однако сейчас нужно было продолжать путь в Шинон. Пришлось ограничиться посылкой доброй вести орлеанцам: Дева не забывает о них, душою она в Орлеане и прибудет туда так скоро, как только сможет.

Переправившись через Луару, путешественники вышли на дорогу, ведущую в Турень. Сытые и отдохнувшие, они пребывали в безмятежном состоянии и не догадывались о том, что сейчас их подстерегает опасность, самая страшная со времени выезда из Вокулёра…