Тайна старого замка - Казимеж Коркозович

Брона опустился на одно колено и несколько минут исследовал пол. Потом встал, отряхивая брюки.

— Да. В этом месте пыль стерта. Никаких других следов нет. И ни одной капли крови. Хм... Это интересно.

Он стоял, погрузившись в размышления, всматриваясь в темную глубину коридора. Затем попросил:

— Расскажите мне еще раз как можно подробнее оба случая — вчерашний и сегодняшний.

Когда Хемпель закончил рассказ, Брона дружески взял его под руку:

— Ну, мы можем идти. Больше, пожалуй, мы ничего не найдем, кроме того, что я уже нашел, — добавил он загадочно. — По дороге я вам покажу кое-что.

Они дошли до главного помещения.

— Так это тот самый коридор, идя по которому, Кушар должен был встретиться с Шароткой? — Брона протянул руку к темному входу.

— Если судить по рассказу Шаротки, именно тот самый. Впрочем, другого здесь нет.

— В таком случае прошу за мной.

Брона углубился в темноту и повернул выключатель. Хемпель увидел узкий коридорчик, заканчивающийся дверями. Брона, как будто угадав его мысли, сделал несколько быстрых шагов и открыл двери.

Они очутились в маленьком помещении без окон. Двери, похожие на те, через которые они вошли, находились в одной из боковых стен. Около них виднелся распределительный щит с рядом пробок и рубильников. Больше в помещении ничего не было.

— Я не буду вести вас дальше, а ограничусь объяснением, что никакого коридора здесь больше нет.

— Следовательно?.. — спросил журналист, догадываясь, о чем идет речь.

— Следовательно, они не могли встретиться.

— Значит, если бы Шаротка беспрепятственно дошел до конца коридора?..

— То нашел бы три двери и не знал бы, что делать дальше.

— Следовательно? — повторил журналист, всматриваясь в улыбающееся лицо Броны.

— Шаротка был введен в заблуждение.

— И если бы он не нашел тела?.. — Хемпель невольно перешел на шепот.

Брона не ответил. Направился к выходу и, когда двери уже остались позади, предложил:

— Пойдемте наверх и, если вы не очень устали, немного побеседуем.

При входе на лестницу Хемпель уступил дорогу Броне.

— Что, вы предпочитаете видеть меня перед собой? — спросил тот немного насмешливым тоном. Однако без возражений пошел вперед.

— Как хозяин, вы лучше знаете дорогу, — в тон ему ответил журналист.

Глава четвертая

Без всяких приключений они добрались до второго этажа. Дом был погружен в сон. Брона предложил зайти к нему в комнату. Журналист молча кивнул головой.

Комнатка была небольшая и просто обставленная. Шкаф, стол, железная кровать, этажерка для книг и два стула составляли всю ее меблировку. В глаза бросался образцовый порядок.

Хемпель осмотрелся.

— Если бы я не знал, что вы садовник, то был бы убежден, что имею дело с военным, — сказал он, усаживаясь на один из стульев.

Брона окинул его быстрым взглядом, но ничего не ответил. Пододвинул гостю пачку сигарет и присел на другой стул, опершись локтями о стол.

На маленьком столике размеренно тикал будильник. Хемпель некоторое время сидел молча, а затем потянулся за сигаретой. Зажег спичку и прежде, чем поднести ее к лицу, несколько секунд всматривался в желтый огонек пламени.

Брона терпеливо ждал, также не произнося ни слова.

Наконец Хемпель приступил к делу:

— Прежде чем мы начнем обсуждать происшедшие за последнее время события, я хочу вернуться к нашему разговору в подвале. Я ведь не получил ответа на вопрос, что вы там делали. Эта проблема по-прежнему для меня неясна. Я не допускаю, чтобы это было простое стечение обстоятельств, а ваш интерес к этому делу носил чисто спортивный характер.

— События, которые произошли, — продолжал журналист, — для меня совершенно загадочны, и я опасаюсь, что это еще не конец. И даже, кто знает, не придем ли мы к убеждению, что надо сообщить в милицию. В этой ситуации для меня было бы очень ценно иметь человека, с которым можно было бы обсудить разные вопросы, проверить свои впечатления... Но...

— Но?.. — повторил Брона.

— Я должен доверять этому человеку.

Брона улыбнулся.

— То, что я до сих пор не дал вам объяснений, еще не доказывает того, что я не намерен их дать. Пожалуйста. Шаротка из-за волнения наверняка не вел себя совершенно тихо. Когда он шел к вам, я наблюдал за ним, чуть приоткрыв дверь. А затем, в чем я со стыдом признаюсь, подслушал часть его рассказа под вашими дверями. Поэтому, когда я пошел в подвалы, я уже знал, что вскоре и вы появитесь на месте происшествия. Вот и все объяснение, если говорить о данном конкретном случае. Если же речь идет о моем интересе ко всему ходу событий, то и я разделяю опасения, что, как говорится, продолжение следует. Я даже уверен, что оно последует...

— Так вот, — продолжал Брона, — я бывший военный, это вы очень метко подметили. А кроме того, я являюсь работником этого маленького учреждения, составляющего крохотную частицу целого, называемого государственным, организма. Сознание этого, а также привычка к дисциплине заставляют меня следить за порядком хотя бы на этом небольшом участке. Я чувствую себя ответственным за то, что здесь происходит. Вот все, что я могу вам сказать. Если этого достаточно, то я охотно буду рассматривать вас как товарища по борьбе, которую, очень похоже, нам придется здесь вести. Если нет, я на вас не обижусь.

Первоначальные подозрения Хемпеля почти полностью рассеялись. Он оценил и простоту этих слов и их содержание.

— Согласен. Я готов с вами сотрудничать.

— Я рад, — серьезно сказал Брона. — Вы журналист, у вас, можно сказать, есть профессиональная наблюдательность и оперативность, а также умение делать соответствующие выводы. Поэтому ваша помощь очень пригодится.

— Хорошо, — Хемпель снова взял сигарету, — я охотно буду выполнять ваши поручения. Но у меня один вопрос: не должны ли мы уже сейчас заявить обо всех событиях в милицию?

Брона минуту раздумывал.

— Пожалуй, нет. — В его голосе слышалось чуть заметное колебание. — О чем мы, собственно, можем сообщить, кроме устного рассказа о событиях, свидетелями которых мы не являлись. Да и сами события имеют слишком фантастический характер, чтобы к ним отнеслись серьезно. Убийство без убитого и без убийцы... Все в доме живы и здоровы... Вы можете себе представить, как бы отнеслись к нашему заявлению? Я считаю, что мы сами должны предпринять некоторые шаги, чтобы собрать конкретный материал. В связи с этим у меня к вам просьба.

— Слушаю.

— Мы должны незаметно осмотреть комнаты. Я хочу именно вас попросить это сделать.

— А почему вы считаете, что это лучше сделать мне?

— Не знаю, лучше ли, но во всяком случае легче.

Хемпель удивленно поднял брови.

— Допуская, что осмотр не удастся провести, не привлекая внимания кого-нибудь, вам, как журналисту и доверенному лицу Шаротки, будет легче объяснить свой интерес к этому делу.

— И тем не менее я оказался бы в двусмысленной ситуации.

— Конечно. Но несколько слов делового объяснения прекратят все недоумения. Да и сами события, которые произошли, оправдывают ваши действия.

— Частично вы правы. Но я напоминаю, что об этих событиях большинство еще ничего не знает.

— Да. И потому я считаю, что завтра утром мы должны рассказать о них всем.

— Не будет ли это ошибкой?

— Нет. Мы сможем таким образом установить, не произошло ли еще что-нибудь. Могли произойти какие-нибудь мелкие события, не обратившие на себя внимания, а на фоне общей ситуации могущие зазвучать по-иному. Кроме того, мы одновременно усилим бдительность всех обитателей замка и тем самым затрудним действия нашему противнику, если он находится среди нас.

— А вы считаете, что это возможно?

— Почти наверняка, — энергично бросил Брона. — А теперь еще одно... — Он вынул из кармана пиджака маленький голубой карандашик. — Лежал в коридоре подвала. Может, это ваш?

— Нет. — Хемпель взял в руки карандаш и внимательно осмотрел его. — Не знаю, чей это.

— Завтра я постараюсь узнать, кто его потерял, — медленно сказал Брона.

Журналист попрощался со своим собеседником и пошел к себе.

Как обычно в сентябре, погода была отличной.

Около девяти утра отдыхающие начали собираться на завтрак. Первыми заняли места за столом Брона и Станек, а вскоре в столовую вошли Вечорек и Иоланта. Последним появился Хемпель. Шаротка отсутствовал.

Первой на это обратила внимание Иоланта.

— Что случилось с паном Шароткой? — спросила она. — Может, он плохо себя чувствует?

Молчание, воцарившееся после этого вопроса, прервал Кушар.

— Шаротка наверняка отсыпается после своего ночного приключения, — сказал он весело. — Его львиная отвага подверглась тяжелому испытанию.

— И кто же ее испытывал? — лениво спросил Брона.

— Этого я не знаю. Зато я знаю, что было со мной, потому что тогда мы были вместе и...

— Тогда, это значит когда? И что это за приключение? — строго спросила Вечорек.