Одолжи мне жениха - Дарья Волкова

– Ну ты и стерва! – прошипел Огарёв… и был таков.

Только дверь хлопнула.

Вот и хорошо. Вот и славно. Буду стервой. Нечего тут мне язык почём зря в рот засовывать. Я отправилась в ванную и со всей тщательностью почистила зубы. Принесённые вещи Ярика запихнула в пакет к свадебному костюму господина Огарёва. И вообще, сделала так, чтобы забыть всё произошедшее. Все, квиты. В расчёте.

Но почему-то перед сном мне вспомнился вкус его губ. Упругих, настойчивых и ласковых. Горячих, нетерпеливых. Но я запретила себе об этом думать. И, как послушная девочка, заснула.

* * *

А в доме Огарёвых между тем назревал скандал. Локальный по местности, но не уступающий международному по накалу.

– Нет, я не утрирую! И не гиперболизирую! – Наталья Ивановна раздражённо перекинула полотенце с одного плеча на другое. – Я просто не иг-но-ри-ру-ю! В отличие от тебя, Михаил!

Глава семьи Огарёвых, Михаил Константинович, с тоской посмотрел на плиту. Ужин, судя по всему, если не отменялся, то откладывался.

– Наташа, послушай…

– Нет, это ты меня послушай! И хотя бы раз в жизни прояви себя как отец!

– Ты преувеличиваешь!

– Нет, дорогой мой! – Наталья Ивановна подбоченилась. – И этого я тоже не делаю. Суди сам! – Она принялась загибать пальцы. – Кандидатскую диссертацию я защищала с огромным животом, а потом, сразу после защиты, поехала в роддом. Рожать! Где был в это время ты? Подсказываю, если забыл – ты был в Германии, закупал оборудование. Когда Ярослав упал с горки, сломал руку и выбил два передних зуба и я мчалась с ним в травмпункт, ты где был? Ты запускал линию в цеху и никак не мог отлучиться. Когда твой сын раскокал три окна в школе и меня вызвали к директору, ставя вопрос об исключении, – где ты был? Ты встречал новых собственников и водил экскурсию по заводу. Когда твой сын получал диплом, где ты был? Ты был в Москве, в министерстве! Где ты был во все самые важные моменты жизни твоего сына, Огарёв?

– Таточка, ну я же…

– Ты же! – передразнила его жена. – Ты же то, ты же это! Господи, мне кажется, я замужем не за тобой, а за твоим чёртовым заводом. Вся моя жизнь отравлена им, все разговоры – про металл, про трубы, про прокат, про сорта стали.

– Милая моя, что же поделать, если я металлург.

– Ненавижу металлургов! – выкрикнула Наталья Ивановна. – И металл. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

На пол полетели половник, ножи, вилки и ложки. До посуды дело не дошло, она же не из металла. В итоге Наталья Ивановна Огарёва, заведующая кафедрой русского языка филологического факультета, стояла посреди разбросанного по всей кухне так ненавистного ей металла и тяжело дышала.

– Наташа… – Муж примирительно протянул руку и опасливо коснулся ее локтя. – Скажи толком, чего ты от меня хочешь?

Наталья Ивановна тяжело опустилась на табурет, поставила локти на стол, утёрла лицо полотенцем.

– Миша, мальчик сбежал с собственной свадьбы. Как ты думаешь, это нормально?

– Нет. – Михаил Константинович сел напротив. – Это он напортачил.

– У него что-то случилось! Он не говорит со мной. Весь разговор сводит к каким-то глупостям: «передумал, оплатил, ребёнка всё равно не будет, ко мне какие претензии?». А мне как в глаза Гале смотреть? Дочке ее? Кого я воспитала, если он со свадьбы исчез без объяснений? Там нечисто что-то, Миш. Поговори с ним. Как мужчина с мужчиной. Что-то его гложет, явно. Не мог мой мальчик просто так, на пустом месте, так поступить.

– Хорошо, – кивнул Михаил Константинович. – Поговорю. Завтра же, – вздохнул он, покосился снова на плиту. – Матушка, покорми, а? Маковой росинки после завтрака во рту не было.

– Угробит тебя этот твой завод, – вздохнула Наталья Ивановна, вставая. – Иди, руки мой. Я пока тут уберу и стол накрою. – Нагнулась за половником и себе под нос пробормотала: – Хорошо, что Ярослав в металлургию не пошёл, будь она неладна.

* * *

– Михаил Константинович, я вам точно больше не нужен?

– Точно! – отмахнулся от водителя Огарёв-старший. – Поезжай, меня сын подберёт, вон его машина.

– А завтра…

– Завтра как обычно!

Михаил Константинович Огарёв посмотрел вслед отъезжающей служебной машине. А потом перевёл взгляд на здание почти достроенной заправочной станции.

Как вчера Наташа сказала? Думала, что он не слышит. «Хорошо, что Ярослав в металлургию не пошёл». А Михаил Константинович иначе рассуждал. Хорошо, что филологом не стал. Огарёв усмехнулся, вспомнив, как жена трагическим голосом восклицала: «Господи, ну в кого он такой безграмотный!», по три раза перепроверяя и исправляя сочинения сына, за которые он всё равно больше тройки никогда не получал. «Ни намёка на врождённую грамотность!» – сокрушалась кандидат филологических наук Наталья Ивановна Огарёва. А у мальчика просто технический склад ума. Да, не пошёл в металлурги. Но в Политех же поступил! Окончил автодор, а нашёл себя вон в чем. Ярославу тридцать один, а у него уже своя собственная фирма. Заправки строит. А что? Дело нужное, дело важное, без заправок в нынешнее время никуда. Правда, постоянно в разъездах, дома не сидит, но это понятно – заправки-то большей частью не в городе, а вдоль трасс. Это сейчас Огарёв-старший чудом застал Огарёва-младшего на объекте в пригороде.

И Михаил Константинович направился к зданию.

Сквозь приоткрытую дверь слышались громкие голоса. Сильнее всех орал его собственный сын. Хорошо, что Наташа не слышит, как ее мальчик умеет выражаться. Это врождённой грамотности у него нет, а врождённое умение материться – имеется.

Дверь распахнулась, и, щурясь на солнце, на пороге появился Ярослав Михайлович – всклокоченный и красный. Увидев отца, он остановился, словно налетел на невидимую стену.

– О, батя…

Он тряхнул головой и быстрым шагом направился к отцу. По привычке протянул руку как для делового рукопожатия, потом рассмеялся. И шагнул в отцовы объятья.

– На кого серчаешь? – Отец кивнул в сторону здания, из которого вышел сын.

– Да на работничков своих, на кого же еще, – поморщился Ярослав. – Уж и не знаю, что хуже – трудолюбивые как муравьи гости из Средней Азии, которые фазу и ноль путают, или наши, которые всё про фазу знают, но делают работу только из-под палки.

– Это задачка, – согласно кивнул Михаил Константинович. – Лучше всего, наверное, китайцы.

– Но лучше без них, – хохотнул Огарёв-младший и засунул телефон, который держал в руке, в карман куртки. – А ты какими судьбами тут, отче?

– Да так, проезжал мимо, решил заскочить.

– Да? – Сын недоверчиво