Храмы ночью закрыты. Книга 1. И весь мир тебе должен - Софи Гид

Майор, быстро проанализировав ситуацию, обратился к Мамедову и Иманову:

– Ну и чёрт с вами, молодые бесенята. Катайте тогда этот клубок вместе, я с завтрашнего дня сам займусь отменой постановления о приостановлении, а у вас вдвоём есть месяц, работайте.

– Товаааарищ майор, – жалобно взмолился Иманов, – я же к вам приходил насчёт отпуска. Летом не пустили, обещали зимой…

Гусейнов, приняв строгий начальственный вид, распорядился:

– Вот через месяц и пойдёшь! Тебе какая разница – ни жены, ни детей, а январь или февраль – разница небольшая. А так и товарищу капитану поможешь, и волынить вместе с ним это дело не будишь: результат будет налицо. Давайте, работайте, копатели.

Старший лейтенант тяжело вздохнул, а капитан только обрадовался такому повороту событий.

08 ч. 01 мин. 31.07.1978 г.

Этим утром в длинном коридоре, где на каждой двери висели таблички, слышался негромкий шум. Немногочисленные задержанные с присматривающими за ними полицейскими и просто граждане, стоя вдоль стен и опершись спинами на недавно окрашенную стену или сидя на скамьях, ожидали вызова. В конце коридора в сопровождении дежурного показался Франсуа Тома. Его изучающий окружающих взгляд и несколько щегольская одежда выдавали в нем «чужака». Одет в безупречно сидящий на нем двубортный коричневый костюм. Помыт, побрит, подстрижен и уложен, принаряжен – мечта любой невесты. Вот одна такая стоит у стены, немного вызывающе одета и перекрашена, как написанная картина маслом, и от неё несёт дешёвым крепким алкоголем. Тома слегка раздувал ноздри, что вполне объяснялось спёртым воздухом и толчеёй.

– Потрясно, красавец, да и только! А я тебя здесь раньше не видела! – раскрыла рот обалдевшая от его вида изумлённая «невеста», глядя на Франсуа как на неожиданно появившийся сюрприз из только что распакованной коробки.

– Это здесь, только подождите, – наконец-то указал полицейский на искомую табличку на одной из дверей с надписью «Помощник комиссара». Подождав минут пятнадцать, Тома всё же постучал в эту дверь и, заглянув внутрь, увидел сидящего за столом хозяина кабинета и обернувшихся на него нескольких мужчин, сидевших на стульях.

– Вы кто? – недовольно спросил у него помощник комиссара Эдуард Робер.

– Разрешите доложить, Франсуа Тома…

– Я знаю, – поморщившись, прервал его помощник комиссара. – Подождите, пока мы закончим.

Минут через десять ожидания в коридоре люди стали покидать кабинет помощника комиссара, обсуждая что-то на ходу. Оттуда выглянул среднего роста мужчина лет сорока пяти:

– Заходите, Тома. Помощник комиссара приглашает.

К входившему Франсуа Тома навстречу уже подходил Эдуард Робер, поздоровавшийся с ним за руку:

– Прошу простить, стажёр. Мне надо срочно уехать. А это инспектор Ален Моро, он вас введёт в курс дела, всё объяснит, будете работать с ним. Увидимся позже. Моро, займитесь парнем.

– Хорошо, помощник. Пойдёмте, новичок. Вам сколько лет?

– Двадцать один.

Они вошли в кабинет инспектора Моро. Это была комната размерами поменьше, чем у помощника комиссара, обставленная далеко не новой мебелью. Главным её украшением был тяжёлый дубовый стол, подаренный кем-то из «клиентов» инспектора, который обожал массивную мебель и с радостью принял лет пять назад в дар такой шедевр столярного искусства. Особенно его радовали запирающиеся выдвижные полки.

– Присаживайтесь, Тома. Вы уже нашли себе крышу над головой?

– Да, спасибо, инспектор. Я приехал в пятницу и успел снять квартиру.

– Весьма похвально. Помощник комиссара хотел поговорить с вами сам, но вы же видели… Поэтому он попросил пообщаться с вами меня. Надеюсь, у вас нет желания просидеть несколько месяцев в отделе по приёму заявлений от граждан?

– Я как раз хотел вас попросить направить меня куда-нибудь… поближе к оперативной работе, – улыбнулся Франсуа.

– Ну, ежедневных перестрелок и расследований с трупами я вам не обещаю, хотя в Марселе это не редкость. Поработаете с моими оперативниками. Работёнка будет самая разная.

– Конечно, инспектор.

– Тогда пойдёмте, я вас представлю нашим лейтенантам. У них найдётся место и для вас.

Оперативники располагались в кабинете напротив. Туда они и направились. Лейтенантов в кабинете было четверо: Ноэль Бонне – тридцатитрёхлетний здоровяк с улыбкой Моны Лизы, если не обращать внимания на его усики; Феликс Мюллер – тридцатилетний рыжеволосый апатичный эльзасец; Дидье Джемба – двадцатипятилетний живой как ртуть араб-полукровка; Жан-Мишель Флери – его ровесник, отличавшийся от остальных своим предельным для полицейского ростом13 в метр шестьдесят и манерной речью.

– Я открываю дверь такси…, – рассказывал с увлечением и обольстительной улыбкой Бонне, когда двери кабинета открылись и на пороге появились Моро и Тома. – А, шеф, это вы! Заходите?

– Нет, я стою здесь за дверью полчаса и жду, когда вы со мной во второй раз поздороваетесь, – сыронизировал инспектор. – Ребята, знакомьтесь! Маленький подарок от босса – стажёр Франсуа Тома. Он будет работать с вами.

Ноэль Бонне, так же загадочно продолжая улыбаться:

– Добро пожаловать, Франсуа!

– Теперь трепещи, марсельский преступный мир! – это высказался Джемба.

– Надеюсь, теперь будет с кем поговорить не только о работе и женщинах, – серьёзно заметил Жан-Мишель Флери.

Рыжий эльзасец промолчал. Инспектор подытожил:

– Вот этот стол у окна свободен, можете его занять. Не накидывайтесь на стажёра. Начните с чего полегче и не разрывайте его на части между собой. Мюллер, начнём с тебя – сегодня он твой.

– Да, инспектор, не переживайте, – кивнул эльзасец.

– Удачного старта, Тома, – пожелал инспектор Моро, собираясь выходить. И заметил оперативнику, – Дидье, зайди ко мне через четверть часа. Поболтать успеете ещё, а теперь за работу! Или вам нечем заняться?

– Шеф, мы уже! – вытянулся в струнку Джемба, и когда инспектор вышел – подмигнул Тома, – Любит он напустить на себя строгость, а так – добряк абсолютный.

– Это правда, – подтвердил Бонне. – Но только если вкалываешь на все сто!

– Я это учту, спасибо, – ответил Тома.

– Для начала покажи себя старательным – он это оценит, – вставил Мюллер. – Да и я тоже.

Джемба тут же съязвил:

– Он пришёл сюда поучиться и работать, а не отрабатывать с тобой супружеский долг, хотя у тебя и право первого дежурства с ним, Феликс.

– Нам его характеризовать патрону, так что я и даю ему сразу понять как себя вести, Дидье. Кстати, инспектор вызвал тебя, но я бы советовал вам всем отправиться к нему вместе.

– Это зачем? – вскинул брови Джемба.

– На тебя написал жалобу хозяин гостиницы «Приз». Вы же в последний раз были там все вместе. Потом расскажешь, чем всё кончилось. А мне будет приятно послушать от ребят – как ты выкручивался.

– Вот он урод! Интересно, что он там написал, ты не видел? Мне плевать, но всё же интересно.

– Не обращай внимания, Дидье. Ты просто кричал на него больше нашего, – успокаивал его Флери. – Ноэль, ты не закончил свою историю с очередной дамой.

– А на чём я остановился?

– Ты направился к такси, и?

– А, да, я запрыгиваю в машину с дороги, а она с тротуара. Водитель, весёлый малый, кстати, Дидье, твой соплеменник, смотрит на нас в зеркало заднего вида и спрашивает: «Будете тянуть жребий, или кинете монетку?» А сам ржёт – не может. Мы, конечно, расхохотались, и стали выяснять, кому куда ехать. Оказалось, мы оба собрались в клуб «Кактус». Ну, я смотрю – девчонка ничего, можно и откупорить. Ну и вместо того, чтобы выкинуть её из такси, я галантно стал её расспрашивать, раз уж мы едем в одно место: она собралась туда одна или с кем-то. Говорит, что одна. Я и предложил ей потусоваться вместе. Чувиха немного поартачилась, но я-то играл джентльмена!

– И как джентльмен ты навешал ей лапши на уши? – язвительно спросил Жан-Мишель.

– Малыш, ты же меня хорошо знаешь! Мы ехали почти полчаса через три округа в субботний вечер, надо же было украсить свой портрет жупелами основательно. Что я ей там наплёл, я сейчас не помню. Единственное, о чём я тогда пожалел, как и во всех других подобных случаях, так это о том, что мои родители не позаботились дать мне какое-нибудь двусложное имя, ну вот хотя бы как у тебя!

– Тебе нравится моё имя, Толстяк?

– Нет, но моё мне не нравится ещё больше! Если бы вместе с моим именем они бы выродили меня таким же коротышкой, как ты, то я бы просто застрелился. Извини, ничего личного, Жан-Мишель! – парировал Бонне. – Но Ноэль14! Чувствуешь себя Дедом Морозом. А вот если бы меня назвали каким-нибудь составным именем с дефисом посредине, а у моих предков ещё бы была дворянская частица! Я читал в одной исторической книжке про одного нашего соотечественника-графа, уехавшего потом на время в Россию и получившего там неплохую должность и богатые земли. Тяжело с именем Мари-Габриэль де Шуазёль-Гуфьё15 быть незамеченным императорами и женщинами!