Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

— Хорошо, все остальные уже знают? — Бьянки деловито берёт в руки мобильный телефон.

— Да, Киоко узнала первая, девчонки уже суетятся своей тусовкой.

— Так гулянья два, всё по традициям? — уточняет она.

— Наверное? — Рёхей задумчиво почёсывает подбородок. — Хочешь с ними?

— Что значит — по традициям? — В комнату входит сонный Ламбо, нехотя приоткрыв один глаз. — Вы так шумите…

Тсуна треплет его по спутанным волосам, извиняясь за буйных друзей. Хранитель грозы не обращает на него внимания, ожидая ответа на вопрос.

Бьянки решает объяснить.

— Фуута, ты тоже мотай на ус, это полезнее твоего учебника истории. — Она неприязненно косится на книгу и, заметив кивок её владельца, продолжает: — Раньше браки были, в основном, договорными, поэтому как будущие супруги, так и сами гости часто терпеть не могли друг друга. Чтобы не портить веселье, празднование разбивалось по сторонам жениха и невесты (или младшего мужа, или второй жены, смотря, кто с кем женился). Потом, спустя годы, когда договорных союзов стало меньше, причиной разделений стал гендер — чтобы никого не смущать, альфы и омеги праздновали отдельно, а беты могли сами выбирать, к кому присоединиться. Сейчас, в эпоху подавителей и свободы выбора, чаще всего устраивают одну вечеринку для всех.

Ламбо сладко зевал и, кажется, пропускал всё мимо ушей. Подавители какие-то… Пока не услышал слово «вечеринка».

— Так мы пойдём на вечеринку, вот что я слышал! Ламбо-сан тоже пойдёт!

— Нет, Ламбо останется дома, это взрослая вечеринка. — Рёхей не уверен, задержатся они допоздна или нет. Для детей будет пыткой не спать в караоке до двух ночи или куда их там занесёт…

— У вас теперь все вечеринки взрослые! В прошлый раз тоже так было. — Ребёнок на грани слёз. — Мама! Скажи им! Пусть возьмут Ламбо-сана!

Нана вытирает руки о фартук и сочувственно смотрит на него.

— Всё будет хорошо, милый. — Она присаживается перед ним на корточки. — Мы устроим собственную вечеринку с Фуутой и И-Пин. А ещё попросим Ямамото-куна оставить поиграться Джиро. — Ламбо прислушивается к ней, но перестать хныкать не спешит. Поэтому она пытается снова: — И я приготовлю твоё любимое печенье и какао, идёт?

— Мама, вы его слишком балуете, — вздыхает Бьянки, но она рада, что после последнего предложения крик прервался. — Позвоню Киоко.

***

В итоге они разделились на традиционные две группы. Бьянки предупредила, что ночью не вернётся и упорхнула к Хару, Киоко и Хане, прихватив с собой несколько бутылок красного вина и дорогого шампанского — для особых случаев.

Выбор парней наполовину предопределил напор Хибари, который желал пойти в сэнто и расслабиться без шума и алкоголя, а потом, после закрытия бани, Тсуна, Рёхей, Такеши и Хаято могут отправляться на все четыре стороны. Хибари же пойдёт спать. Рёхей согласился, подмигнув Такеши: ночью — гуляй душа — сориентируются по настроению и пойдут в кафе или караоке.

Перед уходом Такеши выпускает из коробочки Джиро и, присев на корточки, ласково чешет друга за светящимся голубым пламенем ухом:

— Поиграй с детьми и проследи, чтобы ночью чужаки не вошли в дом.

Акита-ину лизнул хозяина в ладонь, щуря от удовольствия голубые глаза.

— Реборн, а ты идёшь? — Такеши оборачивается и охает, когда пёс игриво бодает его в бок.

— Я, пожалуй, присоединюсь к компании девушек, — улыбается аркобалено.

— Как знаешь.

Нана вручает Хаято сумку с полотенцами и мылом на всех, не слушая препираний, что там всё продаётся на месте.

— Нам будет неудобно таскаться с сумкой после бани, — пытается отбиться он.

Она делает вид, что не слышит:

— Тсунаёши-кун, а ты взял все банные принадлежности?

— Да, мам, что не взяли мы и правда купим. — Тсуна хватает Хаято за руку. — Пошли быстрее, пока она ещё что-то не вспомнила.

Они выбегают в залитый солнечным светом двор, где Рёхей ждёт их, болтая с И-Пин. Китаянка доверительно шепнула ему, что побудет тут час или два, чтобы не расстраивать Ламбо, а потом, ссылаясь на домашнее задание, пойдёт к старшим девочкам — они её позвали. Рёхей сначала хотел посмеяться над их коварным планом, но сдержался из-за мужской солидарности к хранителю грозы. Ну ничего, ещё пару лет, и тот погуляет на другой помолвке или свадьбе. Рёхей просит ответственную девочку следить, чтобы все закусывали и не сильно перетирали ему кости. И-Пин смущённо поклонилась, впрочем, не давая словесного обещания.

— Вы готовы?

— Да! — вразнобой отвечают парни.

— На самом деле Хибари подал неплохую идею. — Такеши отбирает у Хаято огромную сумку и закидывает себе на плечо. — Эта баня открылась всего месяц назад после капитального ремонта, и я там ещё ни разу не был.

— Да, я что-то такое слышал, — поддерживает Тсуна. Они выходят на нужную дорогу, и дом скрывается за рядом других зданий. — Надеюсь, ажиотаж после открытия уже немного спал.

— Да ладно, сегодня будний день, какой ажиотаж? А даже если так, Хибари враз распугает всех своей миной. — Рёхей видит в сегодняшнем вечере только плюсы и ничто не сможет его омрачить. Даже если на месте бани обнаружат зияющую дыру от упавшего метеорита.

Хаято фыркает. Хибари действительно может обеспечить им VIP обстановку без доплаты за отдельный зал.

Они разуваются в прихожей сэнто и проходят внутрь, где на расстоянии от других посетителей их уже ждёт Хибари.

Хаято немного нервничает: он был в японской бане всего один раз и будет бросаться в глаза, что он гайдзин, не знающий многих тонкостей неписанных правил поведения. Самое базовое он прочитал в интернете, но как было принято вести себя конкретно тут — он не знал. Какое тут деление купален — одна общая или для альф, омег и бет отдельно? Он забыл спросить даже это.

Пока Рёхей всё оплачивает и забирает для них браслеты-пропуски, Хаято изучает вывески с правилами и предупреждениями.

— Осьминожка, пойдём, выключай режим ботана. — Рёхей подхватывает его под локоть и тянет к раздевалкам.

Всё оказывается просто: есть раздевалки отдельно для омег, отдельно для альф и общие, куда может пойти, кто захочет. Хаято скидывает вещи в большую плетёную деревянную корзину, берёт мыло с едва уловимым запахом ванили, два белоснежных полотенца и бредёт в помывочную: там по всей длине боковых стен вмонтированы краны. Он усаживается на одну из низких скамеек перед краном, радуясь перегородкам и подобию уединения, если оно вообще может быть в таких местах. Высокие своды зала отражают целую симфонию звуков: откуда-то слышатся довольные возгласы и даже тихое вдохновенное пение других посетителей.

Он не успевает опустить руку с мылом в таз с водой, как его окликает Рёхей:

— Вот это ты быстрый!

— Я не быстрый. — Хаято закручивает кран, решая, что температура подходит и сильнее разбавлять воду не стоит. — Ты же разговаривал по телефону.

Из соседней перегородки доносится плеск:

— А, точно, я сказал Хане, где мы, и предупредил, что не буду отвечать на звонки какое-то время.

— Я слышу твой голос, семпай. — Из ниоткуда появляется Такеши, мокрый и взъерошенный, машет им рукой.

— Вся баня слышит, эхо будь здоров. — Хаято ворчит и с силой трёт себя, будто хочет содрать кожу.

— Да, классно, — кивает Такеши, — мне нравится, тут такая живая атмосфера. А мы ведь ещё не зашли в баню.

Этот улыбчивый дьявол залазит к нему за перегородку и выхватывает полный таз с водой.

— Уже нормально, чистый-чистый. — И окатывает Хаято с головы до ног.

— Я тебя сейчас придушу. — Тазик перекочёвывает в руки Хаято, и он даёт им другу под зад. Такеши закрывает ягодицы руками и смеётся, уворачиваясь от очередного шлепка.

— Эта возня оскорбляет мой взор… — Хибари стоит в паре метре от них с убийственным выражением лица. Его фигуру не делает менее угрожающей даже то, что на нём лишь полотенце вокруг бёдер.

— Ладно, ребят, пойдёмте. — Присоединившийся к ним Тсуна выжимает своё мокрое полотенце. — А то чую, Хибари сейчас передумает и голыми руками устроит камикорос всем, кто собирается в кучи даже в ванной.