Дорога Багиры - Таня Белозерцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очнулась я от тишины, то есть от того, что люди ушли и наконец-то оставили меня в покое. Осмотрелась — все та же клетка, тазик с водой, рядом еще один тазик… А это откуда? И что там?
Подошла, принюхалась, рубленые кости с неким наличием мяса, слегка подтухшее…
Мммм… Это можно есть?..
— Придется есть, другого все равно не дадут, — произнес чей-то голос. Я подняла голову и посмотрела на говорившего — большой рыжий зверь, рыжий с белыми отметинами и черными полосами, глаза желтые и грустные.
— Кто ты?
— Миррим, я — бенгальская тигрица. Еду из Бомбея, а ты откуда, черная пантера?
— Я Багира из семьи Пателей, а где я жила, не знаю… дома… Миррим, а куда мы едем?
— Не знаю, Багира, куда-то едем…
И тут раздался чей-то бас:
— Благодарите своих звериных Богов за то, что едете живыми, а не в виде шкурок вон в тех тюках…
Мы с Миррим тут же повернулись к обладателю баса, он сидел в соседней с нами клетке (я — между ними), небольшое косматое нечто, кирпично-рыжее, отдаленно похожее на человека, но не человек. Оно поняло нашу озадаченность и сообщило:
— Меня зовут Ван Дейк, суматранский орангутан, еду из Борнео.
— Очень приятно познакомиться, мистер Ван Дейк, но нас с Багирой больше волнует вопрос о том, куда мы едем, вы случайно не знаете? — вежливо спросила тигрица.
— Случайно знаю. Лондонский и Нью-Джерсийский зоопарки сделали большой заказ на больших кошек и человекообразных приматов, вот нас и собрали здесь в одну кучу. Нас продали в эти зоопарки, так сказать, оптом и везут теперь в Европу. Что это за страна и где она, я не знаю, не спрашивайте.
— А шкурки? — спросила я.
— А шкурки заказал Парижский дом Моды. Туда же везут и слоновую кость и каменные статуи *Равишанкара.
— Что-то ты много знаешь, уважаемый Ван Дейк, — подозрительно сказала Миррим.
— Я обезьяна, почтенная госпожа Миррим, и я умная обезьяна, меня научили даже дактильной азбуке для глухонемых, и я могу объясняться с человеком на языке жестов, но, кажется, не все люди знают даже этот язык, потому что те, с которыми я пытался заговорить, меня не понимают, и мне очень грустно, я скучаю по своему другу, который научил меня понимать человечью речь.
— А что с ним случилось?
— С ним ничего не случилось, это со мной случилось, я, наивный и глупый обезьян, решил прогуляться и совсем не учел тот факт, что я являюсь хоть и человекообразным, но животным, а с животными и разговора нет, нас не спрашивают, откуда мы, сколько лет и как зовут. Нет, нас сразу хватают за шкирятник и швыряют в клетку, ах, как я пожалел, что снял с себя ошейник! Глупый, глупый обезьян…
— С меня тоже сняли ошейник, — вспомнила я.
— Будешь банан?
И Ван Дейк просунул сквозь прутья вышеназванный очищенный фрукт. Я не отказалась и с удовольствием съела вкусный сладкий банан.
К мясу я не решилась притронуться, очень уж неприятно пахнет. Разумеется, люди заметили, что аристократка-пантера воротит нос, но при этом от голода не подыхает, проследили, увидели, как орангутан подкармливает пантеру фруктами, и подзависли. Позвали старпома, объяснили, что к чему, тот сходил за документами, вернулся и стал сверяться со списком.
— Так, пантера № 112, поймана на воле, приручена в пути, ну-ну… На воле, как же, держу пари, сперли тебя, кошка.
И распорядился, чтобы мне приготовили молочную кашу, на которую я просто набросилась и съела в один присест.
С тех пор мне давали домашнюю еду и свежее мясо, если его удавалось достать.
Странную фразу орангутана про «шкурки вон в тех тюках» я, честно говоря, не очень хорошо поняла, так как не имела представления, о чем идет речь. Но однажды…
Шел энный день плавания, вечерело, мы начинали задремывать после вечерней кормежки, когда наш покой внезапно нарушили. В багажно-транспортный трюм спустились двое — корабельный стюард и пассажирка. Дамочка воспользовалась привилегией а-ля знакомая стюарда и потребовала должного к себе внимания. Ей стало скучно, а чем можно развлечь дорогого друга на замкнутом пространстве? Правильно, бесплатным показом больших хищников.
Скучающая дамочка без особого интереса смотрела на нас, потом её скучающий взгляд скользнул на те самые тюки, и её глазки внезапно загорелись:
— О-о-о! Билли, это ведь меха? Ах! Как я люблю меха! Достань, миленький, ну пожалуйста!
Стюард Билли воровато оглянулся, развязал тесемку, развернул тючок, достал, развернул и встряхнул искрящийся мех. Угольно-черные пятна-розетки заиграли-замерцали на золотом глянце леопардовой шкуры.
Так вот что это такое! Смертельный ужас пригвоздил меня к полу, и, видимо, не все кошки знали, что это за тюки и шкурки, потому что поднялся жуткий гвалт, на разные голоса завизжали леопарды и пантеры, зафукали тигры и грозно взревели львы. И что-то взбешенно орал орангутан, истерично тряся решетку.
Парочка, напуганная внезапным шумом, поспешила скрыться. Но свое недоброе дело они уже успели сделать, донесли до нас правду. Правду о человеческой природе.
Именно здесь, на корабле, я впервые увидела больших длинногривых котов, и вовсе у них гривы не как у лошадей, как думала моя наивная Куна. Эх, Куна, как я по ней скучаю, по Аджу и по всем остальным. Это моя семья и я постараюсь вернуться, не знаю, как и когда, но я вернусь домой, или я — не Багира!
Львы. Большие, грозные и красивые, их пятеро, три самца и две самки. Их рев просто оглушал, раскатистый, мощный бас, даже у львиц голоса были глубокими с бархатистыми нотками.
Именно на львиный рык сбежались люди, среди них был и старпом. Он прошел между клетками, проверяя причину паники, пока остальные сгрудились у трапа. Дошел до конца коридора и увидел брошенные в спешке шкуры, нагнулся, проверил, не украдено ли чего. Все оказалось на месте. Странно, что с кошками? Карие глаза обежали ряды клеток и зацепились на двух из них, в одной на полу замерла молодая пантера, с ужасом смотрящая на тюки, в другой пожилой орангутан странно размахивал руками — покажет на тюки, на пантеру, хлопнет в ладоши, махнет рукой в сторону трапа, и снова на тюки, на пантеру, на себя…
Чувствуя себя участником театра абсурда, старший помощник капитана Данила Белозерцев распорядился позвать стюарда Билли, ибо на него указывал орангутан, складывая из рук нехитрую комбинацию «уборщик приходил
