СТЕГАНАЯ ДЕРЖАВА - Алексей Смирнов

"Может быть, посетить?" - терзался Константин Андреевич.

Но подшефное предприятие само подсказало ему верный ответ. Иначе и быть не могло: многообразие жизни, которое он отразил в этих тесных стенах, благодарно отзывалось многообразием проявлений. Разноликая реальность притягивала разношерстную публику. Среди прочих салон вот уже несколько недель кряду посещал настоятель одного почтенного петербургского храма, румяный и тучный отец Лев.

Отец Лев прибывал за полночь, переодетый в штатское-мирское. Он еле передвигался в узких джинсах, над поясом которых по окружности нависала обильная плоть. Он приезжал подшофе, наполняя приемную смешанным ароматом ладана, спирта, свечного воска и одеколона. Он прочно подсел на Ковырялку, обманув ожидания Константина Андреевича, который решил поначалу, что батюшка обязательно выберет келью с вероотступницей. Но батюшка, узнав о существовании такого экзотического номера, отнесся к нему неодобрительно и с тех пор, едва переступив порог, принимался грозить Константину Андреевичу пальцем и укорять его за кощунство. Впрочем, эти выволочки бывали непродолжительными; постепенно они превратились в юмористический ритуал. Отец Лев быстро переключался на более интересные темы и всегда оставлял щедрые чаевые. Ковырялку он забирал на всю ночь, и все сотрудники салона гадали, о чем с ней можно столько времени разговаривать. От самой Ковырялки ничего не удавалось добиться: во-первых, она к утру не вязала лыка, а во-вторых, вообще не умела складно излагать мысли.

Константин Андреевич долго не решался обратиться к батюшке за советом. То обстоятельство, что бесы водятся и в церквях, его не утешало. Чуждый религии, он в то же время побаивался попа, почему-то воображая его начальником над собой. Но как-то раз, когда отец Лев прибыл в особенно милостивом расположении духа, Черемисин решил попытать счастья. Изгибаясь в полупоклоне, он пригласил развалившегося на диване попа отведать шампанского и уделить ему ровно пять минут времени, которые, конечно, не войдут в стоимость визита.

Отец Лев не возражал против откровенной беседы. Сначала он решил, что Константин Андреевич захотел исповедаться, но по мере того, как тот излагал свою просьбу, пришел в недоуменное смущение.

– Позвольте, уважаемый, - пророкотал он удивленно. - Вы что же, хотите чертей?

Константин Андреевич сделал сложное телесное движение, как будто пытался изобразить штопор.

– Видите ли, мне нужно украсить двенадцатую комнату. Придать ей сказочный колорит с элементами национального зла. Должно же быть что-то отрицательное, сплошной позитив неприемлем. Но не могу же я соорудить, к примеру, вредительскую комнату... или там уголовную? Это оттолкнет клиентуру и бросит тень... Хотелось бы аксессуаров... для создания демонической атмосферы.

– Вам, наверное, нужны амулеты, - предположил отец Лев. - Талисманы? Обереги? Шары, кристаллы, браслеты? Православная церковь не поощряет...

Константин Андреевич досадливо помотал головой:

– Нет, это не совсем то, что нужно... - В замешательстве он пощелкал пальцами. - Мне не нужны амулеты, в этом есть что-то чуждое, заграничное. Я не хочу обставлять помещение в духе западного средневековья. Мне не нужны европейские дьяволы, мне нужны... русские черти, чтобы как у Гоголя. Помните? Как они бросились из церкви и позастревали в окнах и дверях, да так там и остались. Вот что-то наподобие этого мне требуется.

Батюшка крякнул.

– Желание грешное! Почему бы вам не обратиться к кукольникам? Они наготовят вам кого угодно - с рогами, с копытами...

Дядя сокрушенно кивнул:

– Так-то оно так... Но хочется подлинности. Ведь вот иконы у нас настоящие, - он осекся и опасливо посмотрел на отца Льва, но тот на сей раз не возмутился, будучи сильно заинтересован оборотом, который принял разговор. - И одеяние монашеское тоже настоящее. Я решил, что вы по роду службы можете быть в курсе...

Отец Лев неторопливо допил шампанское.

– Я в курсе, - пробасил он значительно.

– Мои намерения самые благие, - поспешно перебил его Константин Андреевич, но поп жестом велел ему замолчать.

– Я в курсе, - повторил он на полоктавы ниже. - И кое-что могу вам подсказать. Почему бы и нет, собственно говоря? - Батюшка воспламенился. - Вам нужна банька.

– Банька? - Константин Андреевич сделал стойку. Его деятельный ум вскипел, почувствовав близость решения.

– Ну да, - кивнул отец Лев и посмотрел на часы. - Давайте-ка, сударь, мы перейдем к делам земным и несовершенным. А завтра вечерком я к вам наведаюсь особо, и мы потолкуем.

Хмель кружил ему голову, он искренне хотел пособить смотрителю. Константин Андреевич даже не изумился такой любезности со стороны духовной особы. Он уже начал изнемогать от нетерпения, мечтая о завтрашнем дне. Ковырялка пришла в смотровую, увидела духовную особу и сказала:

– Привет!

Отец Лев ударил себя по бедрам и решительно встал. Его борода задвигалась.

14

Не дожидаясь прихода батюшки, Константин Андреевич самостоятельно собрал сведения о баньке.

Он бегло просмотрел статью в энциклопедии, полистал словари. В общем и целом он кое-что выяснил, но по-прежнему не понимал, какое отношение имеет к его замыслам баня. Хотя сама идея ему уже нравилась; он кое-что слышал об античном распутстве, царившем в такого рода местах, и считал, что баня салону не помешает. Конечно, без античных заимствований, потому что тогда придется оставить патриотическую идею и замахнуться на всю мировую культуру, а Константин Андреевич понимал, что космополитизма не сдюжит.

Вечером батюшка открыл ему глаза.

Пресытившись накануне, он взмахом руки отослал подоспевшую было наперсницу:

– Ступай, чадо.

Окутывая Константина Андреевича парами церковных вин, он пустился в объяснения. Из его слов следовало, что именно в баньку-то и приходят черти.

– По ночам, - добавил он. - Это знает любой крестьянин.

– Удивительно, - с чувством сказал Константин Андреевич. - Казалось бы - такое добропорядочное место, чистое.

– И-и, милый, - протянул поп. - Что вы такое говорите! Чистое, как же! Знали бы вы, что там делается, в этих баньках... - Он вдумчиво перекрестился. - Построите баньку, так черти к вам сами придут.

– Мне немного странно слышать от вас такие прогнозы, - признался дядя. - Не скрою, я рассчитывал на совет, но вы превзошли мои ожидания... Вас не смущает приваживание... м-м... чертей? Откровенно говоря, мне хотелось не то чтобы настоящих чертей, а атрибутику... Я думал, вы укажете мне на поклонников, которые располагают...

Отец Лев сердито засопел.

– Вот с сатанистами, сударь, я не знаюсь. Их и церковь не принимает - вытягивает из храма, как сквозняком, если случайно заявятся. А черти - черти что ж! я сам их и выгоню, когда набегут...

– Имеете опыт?

– И немалый. Я стреляный волк. Я уже выгонял бесов из бани...

– И часто?

– Да сотню раз, - легко ответил батюшка. - Дело-то пустяковое.

Константин Андреевич уважительно помолчал.

– Я вам помогу, - завелся батюшка, все больше втягиваясь в затею.

– Вы и по банному делу специализируетесь?

– И по банному, и по печному... Думаете, что если поп, так белоручка, ничего не умеет? А у меня два высших образования и техникум.

Благоговение дяди достигло предела. Но вдруг он нахмурился:

– Вот незадача! Банька - оно замечательно... Только как же быть с двенадцатой комнатой?

Отец Лев огладил бороду.

– В ней и сделаете баньку, - сказал он, выказывая легкое удивление при столкновении со столь безобидным препятствием.

– Она же крошечная...

– Стенку сломайте. Что там за стенкой?

– Соседи...

– Ну так гоните их в шею. Заплатите, выкупите квартиру. А то у вас и в самом деле тесновато.

Константин Андреевич посмотрел на пышные телеса отца Льва.

– Мне придется переговорить с начальством, - сообщил он доверительно и застенчиво. - Я не имею полномочий заключать такие масштабные соглашения.

– И правильно, - одобрительно кивнул настоятель. - Каждая живая душа занимается тем, что ей от Бога положено, а если которые ропщут, то в этом гордыня и суетное беснование.

...Константин Андреевич не догадывался о планах Мансура, вынашивавшего намерение приобрести дом на Фонтанке в личную собственность. Его предложение купить соседнюю квартиру и выломать стенку безукоризненно совпало с желаниями патрона, но дядя даже не удивился легкости, с которой Мансур согласился на сделку. Ему казалось, что это в порядке вещей. Его инициатива разумна, а согласиться с разумным - естественно, и никакие преграды не выдержат натиска, если о деле договариваются два разумных человека.

15

Выселение соседей сопровождалось небольшим скандалом.

Константин Андреевич заинтересовался шумом и даже слегка разволновался. Мансур посочувствовал ему: