Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

Вернув бокал на подлокотник, Крёз смерил взглядом верного дистро. Стоит, словно статуя. Ни следа волнения на лице. Значит, в новостях нет ничего, что было бы непоправимо. Ладно.

Крёз взял с подноса следующее письмо. Последнее, лежавшее в самом низу.

Письмо от Терсии, дочери, которая давно отдана в другой Дом, живёт своим умом и уже лет пять как не присылала писем.

Крёз снова поднял глаза, ещё раз взглянул на Агила. Тот едва заметно опустил подбородок. Вот оно как.

Крез подцепил печать, сорвал её и погрузился в чтение.

Дочь кратко и сжато описывала события прошедших… тех самых пяти лет.

Взросление сына, упёртость мужа, который желал сделать сына сильней и крепче, Кузня, короткая служба сына в армии, короткая-то короткая, но которая уже принесла ему бляху гаэкуджи, шахта слёз, проблемы с соседями, судебный поединок и смерть на поле суда.

Крёз скосил глаза на предыдущее письмо, а затем вновь вчитался в почерк дочери.

Второе посвящение и Академия.

Короткое послесловие.

Думаю, вы должны знать, отец, о состоянии нашего Дома и этих событиях.

В раздражении швырнул письмо на поднос к остальным.

Конечно, я должен знать, глупая девчонка. Гордость гордостью, север отдельно от востока, своя жизнь своей жизнью, но ты моя кровь, как я могу оставить тебя без поддержки?

Ухватил лист с новостями, пробежался по нему, быстро найдя запись о редком судебном поединке и его дату. Больше месяца шла эта новость и это письмо с севера? Их что, всю дорогу на дохлых клячах везли?

Потребовал ответа от дистро Агила:

— Новая шахта слёз Амании на севере у Дома, куда я отдал Терсию. Почему я до сих пор не знаю о ней?

— Возможно, весть пришла в то время, когда вы по зову короля собирали отряды против Реола, господин. Нас не было в замке.

— Почему её не подали повторно? Почему Робел не сообщил мне?

Агил пожал плечами и спокойно заметил:

— Потому что это Робел и Терсия.

Крёз замолчал, плотно сжал губы. Старый и верный дистро был прав. Вот уж эти дети. Они могут вырасти, но не перерасти детские обиды.

— Простите, господин, я не уследил, я знаю, как важны вам все дети. Я помню, что ради счастья Терсии вы отказали в родстве…

— Оставь, Агил, — приказал Крёз, задумчиво проговорил. — Помню, у мальчика необычный цвет волос, чёрный на концах, я ещё удивлялся, как это так выходит, чернеет он, что ли, со временем?

— Ваша кровь берёт верх, господин, кровь Великого дома Велоз.

— Пустая лесть, — отмахнулся Крёз. — Скорее бы я сказал наоборот, кровь Велоз слабеет со временем. А вот с характером всё ровно наоборот. Мне казалось, что мальчишка робкий и замкнутый, спокойный, похожий на отца. Теперь же выходит, что ошибся, он так же вспыльчив, как и Терсия, вон, даже на суде не сумел удержать руку.

— Вы видели его совсем маленьким, господин, что там можно было понять о характере?

— Ты прав, всё это было очень давно, а ведь обещал Терсии, что приеду на его посвящение к ним в замок, а сам даже забыл, что её Лиал вырос и пропустил не одно, а два посвящения. Два посвящения, подумать только.

Крёз долго глядел на море, покачивая пустым бокалом. Наконец, поставил его и приказал:

— Отыщи все письма дочери, портрет Лиала, который она мне присылала, и распорядись об отъезде. Хватит тут пялиться в море и ждать вестей из Реола, пора навестить детей и внуков в Скеро. Заедем заодно в столицу, к Микате, а то что-то я совсем позабыл о своих обязанностях как старейшины. Отец бы мне этого не простил.

— Слушаюсь, господин. Мы едем налегке или…

— Или. Возьмём два десятка стражи. Стар я уже сам с мелочами возиться, да и ты не молодеешь, — Крёз оглядел безупречную осанку дистро и приказал. — Подыщи себе помощника с быстрыми ногами.

— Господин!

— Подыщи, говорю, — буркнул Крёз. — Будешь его гонять по всякой мелочи, а сам мне вино подливать.

Агил всё равно оставался не согласен с господином, его бы хватило на всё, и на вино, и на мелочи, но спорить не стал. В конце концов, господин заботится о нём, это приятно.

***

Креод молча смотрел в закрытую дверь, прислушиваясь к удаляющимся шагам по лестнице. Затем перевёл взгляд на Илиота и спросил:

— Это то, о чём я думаю?

Тот поморщился:

— Будь проще, Креод. То, что я идар и когда-то принадлежал Великому дому, не означает, что со мной нужно говорить как-то заумно.

— Да я лишь беспокоюсь, чтобы меньше…

— Да ладно? — Илиот хмыкнул. — Ты не хуже меня знаешь, что лишних ушей вокруг нет. Нет и таких техник, которые позволяли бы подслушивать.

Креод сдался:

— Ладно. Значит, у нашего господина проблемы?

— Да. И явно немалые.

— Что будем делать?

— А что тут сделаешь? Мы, конечно, теперь идары ого-го, но…

Креод перебил его:

— Я не идар.

— Да ладно? А кто же ты? Явно больше, чем простолюдин.

— Илиот! Тебе голову кружит сила? Мне должна, если верить всем байкам, но я почему-то думаю о последствиях, а ты нет. То, что я не слышу дыхания за стенами, не означает, что там никто не может притаиться.

Илиот раскрыл было рот возмутиться и возразить, но под взглядом Креода потух, поднял ладони:

— Ладно, ты прав, а я нет. Прости. Но, вообще-то, история Домов знает примеры, когда бывшие простолюдины, хёнбены Домов уходили в Осколки после раскола, а затем выигрывали на Играх, становясь уже владетелями Малых домов. Как думаешь, когда они становились идарами? В час, когда переступали порог своего нового жилища или чуть раньше?

— Неважно. Мы оба слуги господина и это не изменится, — с нажимом потребовал ответа. — Так же?

— Да, — Илиот кивнул и спокойно подтвердил. — Я клялся на алтаре, я отдаю долг жизни и буду отдавать его до своей смерти.

— Тогда, что мы можем сделать?

— Повторю — ничего. Мы не можем взять штурмом Академию, мы не можем даже проникнуть в неё, нет у нас таких талантов. Всё, что я могу предложить — отыскать снова того слугу и сунуть ему побольше денег в обмен на рассказ о том, что там у них случилось. Возможно, он может что-то прояснить.

— А можно перевстретить стражника и задать эти вопросы ему. Бесплатно.

— И кто только что обвинял меня в беспечности?

Креод ухмыльнулся:

— Думаешь, придётся расплатиться хотя бы выпивкой? Так я могу выпить гораздо больше его. И быстрей. Кто ещё окажется в выигрыше?

— Ну, —