Подвиг живет вечно (сборник) - Иван Василевич

Надо заметить, что сведения о боях английских войск с частями Роммеля так или иначе все же доходили до Англии и стран, оккупированных гитлеровцами. Их жадно воспринимали все те, кто верил в победу над нацизмом, кто сам хотел приблизить ее. Среди патриотов-антифашистов был и Блейк.

А теперь давайте снова раскроем итальянский журнал и с его помощью вспомним, какая еще информация доходила до европейцев из Африки:

23 октября англичане начинают наступление на позиции стран «оси»: артподготовка сокрушительна, ее удар мощнее авиационного (американцы потом будут говорить: «Монтгомери молотом колет орехи»). Поведение Монти — так теперь солдаты называют командующего 8-й армией — на поле боя и рискованно, и достойно похвалы одновременно. Он появляется всюду и держит в своих руках положение в каждом секторе боя. Не впадает в панику при отчаянных попытках Роммеля перейти в контратаку. 4 ноября войска Роммеля вынуждены капитулировать. Итало-немецкие войска потерпели сокрушительное поражение.

Как радовала население захваченных фашистами стран Европы эта победа. Ведь она была одержана в дни, когда под Сталинградом шли тяжелейшие бои и исход их был еще неясен.

Бернарду Лоу Монтгомери после триумфа в Африке дают новое задание: осуществить наступление в Южной Италии. В операции по вторжению на Апеннинский полуостров он вновь подтвердил свои способности организатора и тактика во главе теперь уже знаменитой 8-й армии, которая стала называться «армией Монти». Победа следует за победой. Вскоре Монтгомери получает новое ответственнейшее задание. Его ждет «операция Оверлорд» — высадка в Нормандии.

Блейк и его друзья тогда еще не знали, что после окончания войны маршал Монтгомери получит от короля Георга VI титул лорда Эль-Аламейнского (в честь битвы при Эль-Аламейне). Не предполагали, что в майские дни победы советский маршал К. К. Рокоссовский будет непринужденно, по-дружески беседовать о минувших сражениях с фельдмаршалом Монти… Восхищаясь Монтгомери, они даже не хотели подражать ему, а просто стремились стать солдатами, чтобы бить, уничтожать гитлеровцев.

Джордж Блейк рассказывает о перипетиях, которые ему пришлось испытать на сложнейшем пути из Роттердама в Лондон. С паспортами на чужие имена, рискуя каждую минуту, он пробрался через оккупированную гитлеровцами Францию и все же был арестован при переходе через границу Испании и брошен в тюрьму. Оттуда перемещен в концлагерь «Миранда дель Эбро», где в самых тяжелых условиях содержались представители 26 национальностей из стран оккупированной фашистами Европы.

— Особенно много там было поляков. Они молодцы, выступали в роли застрельщиков протеста против зверств охраны и организаторов борьбы. Однажды такой протест вылился в длительную голодовку, которая во многом решила мою судьбу и судьбу многих других заключенных. Испанские власти вынуждены были пойти на уступки и освободить меня как британского подданного.

Надо было двигаться дальше. Но как? Путь лежал через Францию. Нелегальных маршрутов было несколько, и каждый из них разбивался на ряд коротких участков, на которых действовали добровольцы, обеспечивая более или менее безопасный проход беглецов от одного конечного пункта участка к другому. Человек, обслуживавший определенный отрезок пути, забирал людей, допустим, в подвале дома и вел их до автобусной станции, расположенной километрах в тридцати. Там он передавал их другому проводнику, обслуживавшему соседний участок, и так далее. Несмотря на то что разбивка маршрута на короткие этапы неизбежно вела к излишним задержкам, прибегать к этому вынуждало весьма серьезное соображение: когда гестапо удавалось схватить кого-нибудь из работавших на маршруте и с помощью зверских пыток заставить заговорить, он мог выдать только два звена цепи — человека, у которого он принял беглецов, и человека, которому их передал.

Один из самых важных маршрутов, проходивших по территории оккупированной Франции, обслуживался священнослужителями монастырей. Они не только охотно укрывали в своих кельях бежавших, но и облачали их в монашеские одеяния. Под видом монахов люди шли по французской земле от монастыря к монастырю, на юг. А ведь священнослужители знали, что содействие побегу в Англию каралось смертной казнью.

…Лондон встретил Блейка в январе 1943-го довольно неприветливо: последовали бесконечные расспросы. Спецслужбы занимались вопросами «просвечивания» голландских граждан, либо уже проживавших на территории Англии, либо недавних беженцев.

Еще в 1941 году в Вандсворте была создана так называемая Королевская викторианская патриотическая школа. Все беженцы, прибывавшие в Англию из Европы, в том числе и из Голландии, независимо от пола и возраста направлялись в эту «школу». Там, находясь фактически под стражей, они получали медицинскую помощь и проходили тщательный врачебный осмотр. Люди, которым пришлось пройти сотни и сотни километров, ночевать в сырых подвалах или сараях, голодать и постоянно пребывать в состоянии крайнего нервного напряжения, могли, естественно, принести с собой самые острозаразные заболевания.

После тщательного осмотра прибывших с пристрастием проверяла английская контрразведка, выискивая среди них подозрительных лиц. Затем, «чистых», направляли к иммиграционным властям, где они оформляли надлежащие документы и получали продовольственные талоны. Все время, пока шла проверка, беженцы находились под стражей. Им было запрещено даже получать письма или передачи от родственников или друзей, обосновавшихся здесь ранее. И лишь после этой процедуры беженцев оставляли в покое и те начинали устраивать свою жизнь на чужой земле.

На первый взгляд такое отношение к беженцам-иностранцам может показаться странным: ведь эти люди, вместо того чтобы безропотно покориться немецким фашистам и жить у них под пятой, пожертвовав всем и рискуя жизнью, бежали в единственную страну Западной Европы, где велась настоящая борьба за свободу. Однако надо учесть, что среди каждой сотни беженцев вполне мог оказаться шпион или предатель. Поэтому-то каждого вновь прибывшего властям и приходилось считать потенциально опасным, пока ему не удавалось доказать обратное.

Так, война против немецкого фашизма потребовала отказаться от одного из основных принципов британского права, возлагающего всю тяжесть доказательства вины на обвиняющую сторону. И вот люди, оказавшиеся тогда под подозрением, были вынуждены нести бремя доказательства своей невиновности.

Однако вернемся к Блейку. До того как он в январе 1943 года попал в Лондон, двадцатилетний парень успел пройти достаточно суровую школу жизни и проявил завидную выдержку. У него была одна мысль — попасть в армию и вернуться на родину, чтобы продолжать борьбу с фашизмом. Успешно закончив военно-морское училище, Блейк направляется в распоряжение Главного управления подводной службы. Там готовились специалисты по диверсионным операциям, которых забрасывали в расположение противника на так называемых «одноместных подлодках». Однажды во время занятий под водой Блейк, не выдержав перегрузок, внезапно потерял сознание. Комиссия сделала беспощадный вывод: для спецслужбы подводников не годен. Однако, учитывая совершенное знание голландского языка, его переводят в августе 1944 года в голландскую секцию спецслужбы Сикрет интеллиджеис сервис (СИС).

— У нас были тесные связи с голландской контрразведкой, — вспоминает Блейк. — Работа строилась довольно примитивно, но эффект зачастую превосходил все ожидания. Я получал кодированные телеграммы с указанием на такой-то день и час особо важных целей (включая, например, сообщения о местонахождении того или иного крупного нацистского генерала на территории Голландии), расшифровывал их и передавал координаты штабу британских ВВС. Дальнейшее, думаю, не требует особых пояснений…

Разгром гитлеровской Германии принес свободу народам Европы. Гитлеровцы капитулировали в Голландии 4 мая 1945 года. Блейк вместе с другими сотрудниками-СИС выезжает в Голландию с оперативными заданиями по восстановлению контактов с заброшенными туда ранее агентами. Затем СИС направляет его в Гамбург. Именно там вскоре после окончания второй мировой войны стали появляться различные организации недобитых нацистских офицеров, в частности поговаривали о возможности возникновения некоего союза бывших командиров подводных лодок.

— В Англии их особенно боялись, — замечает Блейк. — Они считались самыми ярыми носителями гитлеровских идей. В мою задачу входило вести тщательное наблюдение за ними, регулярно докладывать, чем они дышат. А потом прозвучала известная речь Черчилля в Фултоне. Она положила начало периоду «холодной войны» и резко повернула всю деятельность СИС. Спецслужбы Лондона и Вашингтона направили свою подрывную работу против Советского Союза, Болгарии, ГДР, Польши, Румынии, Чехословакии. Мне поручили собирать сведения о советских войсках, дислоцированных на территории ГДР, изучать отдельных советских офицеров с целью их последующей вербовки.