Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Новый Мир ( № 7 2007) - Новый Мир Новый Мир

Новый Мир ( № 7 2007) - Новый Мир Новый Мир

Читать онлайн Новый Мир ( № 7 2007) - Новый Мир Новый Мир

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 93
Перейти на страницу:

Все сюжеты (кажется, без исключения) здесь так или иначе выстраиваются вокруг темы смерти. Собственно, именно эта тема подвержена у Горалик приличествующему стилю “новой искренности” эпох б е — отшелушиванию отмерших смыслов; именно о человеке перед лицом смерти, о “смертном человеке” — “прямое высказывание” автора. Для того чтобы это стало возможно, смерть, с одной стороны, остраняется, а с другой — предельно обытовляется, помещается в контекст обыденных ситуаций и высказываний:

Там красное в овраге, не смотри.

Оно еще, а мы хотим в четыре,

И в пять, и в шесть — гостей или в кино.

Мы слышали его, когда оно.

Мы слышали — скулило и визжало, кричало:

“Суки, суки, суки, суки!”

Зачем ты смотришь? Я же не смотрю.

У Вонг Кар-Вая женщины в цвету

И у оврага ивы и орешник.

И под ногтями краска от малины,

И голос сорван — видимо, во сне.

…Оно пока что кажется знакомым,

Но дай ему часок-другой.

Или даже смерть показана как персонаж — партнер, сожитель, муж, вернувшийся с работы:

Смерть, возвратившись с кладбища,

не приходит на кухню ужинать,

а прямо в ботинках валится на кровать

и быстро, обессиленно засыпает…

Смерть у Горалик — в любом случае насильственна и в любом случае предельна, аномальна и неестественна. Человек же, как “смертное” по природе, — постоянно находится на некоторой грани, лишь тонкая перегородка отделяет повседневность от зоны ее прерывания и распада:

Смертное вот несет домой вентилятор купило,

Смертное просто пахало как вот вол не пило еле дотащило,

Смертное по пельменям и еще малому фокус торжественно обещало,

Смертное болит животом пьет маалокс страшно панкреатит рак язва СПИД

сука Господи ну не надо пожалуйста больше не буду

Но картина мира, задуманная Горалик, создана так, что именно в этих зонах проявляется истинный смысл человека и бытия, именно предельная ненависть и жестокость высвечивают предельную же любовь, на которую способен человек (стихотворение “Каждый месяц я вижу, как…”, где нерождение сына интерпретируется как высшее милосердие, высшая любовь к нему). В этом мире есть категория греха, но нет категории святости, потому что устранена вертикаль “земное — небесное”. То есть небесные силы как раз присутствуют, но как соучастники и управители “этого” везде однородного мира. Христос спускается в метро, а Орфей — поднимается (или наоборот), и они встречаются на эскалаторе, управляемом кем-то с копытом, а Гагарин, летая, видит кого-то в нашивках и ведет с ним какой-то очень простой и понятный разговор, только в конце которого мы догадываемся — Кто это. Миф тоже остраняется — тем, что мифологические ситуации только рассказываются, но не называются, и в этом рассказе буквализуются некие фундаментальные, основные символы и метафоры, как в стихотворении, давшем заглавие сборнику, где “ловцы человеков”, Петр и Андрей, буквально… ловят человеков на удочку. А человекам от этого — страшно. Мир в этих текстах очевидным образом ожидает конца света. Только все в нем смешалось, и материальное уже не отделишь от духовного, Бог — “последыш” в утробе Марии — “копит в темноте жирок и учится ногой по почкам”, а вместо преображения людям, кажется, приготовлена некая тавтология действительности. Такая вот жесткая метафизическая сентиментальность. Без метафизики как таковой.

 

Федор Сваровский. Все хотят быть роботами. Книга стихов. М., “АРГО-РИСК”; “Книжное обозрение”, 2007, 80 стр. (Книжный проект журнала “Воздух”, вып. 23).

Книга представляет собой собрание поэтических текстов с сильной эпической составляющей, жанр которых можно было бы очень приблизительно определить как “космические баллады”. Причем тексты явно объединяются в цикл и образуют единое повествование о мире будущего. В этой своего рода футуристической “Калевале” роль идеального эпического прошлого выполняет столь же дистанцированное и столь же героическое будущее, мир идеализированных роботов и последних людей. Причем Сваровскому удалось создать весьма любопытную временнбую конфигурацию: требуемый для правильного функционирования эпоса (даже для игры в эпос, каковая, как мне кажется, у Сваровского имеет место) эффект подлинности происходящего достигается у него за счет вторичной мифологизации: мифы, образы и ситуации, знакомые по массовому кино и фантастической литературе (в частности, по так называемым “космическим операм”), пересказываются с иной точки зрения, так, будто речь идет о действительности как таковой. Как если бы триллер или космическая эпопея были реальными событиями, о которых делятся воспоминаниями их бывшие участники, обретающиеся теперь на берегу моря или случайно занесенные в какое-нибудь Южное Чертаново.

Конечно, этот эпос не может быть настоящим. Обе категории — и “эпического”, и “героического” — здесь, скорее, обыгрываются. Героическое противопоставляется бытовому как неподлинному, немаркированному, десакрализованному. Что было бы трюизмом, если бы не было погружено в виртуальную реальность, где само это противопоставление становится объектом игрового конструирования. С другой стороны, поскольку внимание автора направлено на современное сознание, космические войны, показанные “изнутри”, глазами очевидцев, как если бы были реальными, не обошлись без “ремаркизмов”. Ситуация возможной смерти (роботы умирают, хотя и иначе, чем люди) ставит роботов перед решением экзистенциальных проблем. Что тоже выглядит как авторская ирония. Вообще, эта книга улавливает очень значимую для массового сознания в последние несколько лет тенденцию: категории и культурные формы, дискредитированные современной цивилизацией, обретают вновь общезначимый смысл, будучи применены к реальности виртуальной. Так, в фильме “Властелин колец” воспроизводятся основные элементы эпического и национального сознания, и они ощущаются как значимые — при полном отсутствии реального носителя. “Роботы” — в случае Сваровского — это тот материал, который позволяет говорить о подлинно человеческих вещах в ситуации девальвации смыслов.

 

Игорь Караулов. Продавцы пряностей. Стихи. М., “Ракета”, 2006, 134 стр.

Слово “пряность”, входящее в заглавие, точно описывает метод автора. Собственный вкус пряности не имеет ничего общего с привносимым ею оттенком и равен неуловимому смещению во вкусе приправляемого блюда. Так и реальность в стихах Караулова — на первый взгляд “нормальная” реальность традиционной лирики с ее осенней грустью, воспоминаниями, рассеянным светом, восточными-южными-историческими и т. п. иными мирами. Но ее “вкус” — вовсе не в этой топике, которая — только средство. Он проявляется в моментах легкого и на первый взгляд незаметного смещения: в этой спокойно-элегической реальности появляются непонятные складки, а иногда и дыры, несомненно постакмеистического свойства — проявляющие особость если не метода, то авторской индивидуальной оптики. Вот и в одноименном сборнику стихотворении экзотическая повседневность восточной лавки, пережидающей зиму, вдруг смещается и получает иной смысл в пересечении временнбых плоскостей — застывшего безвременья (оно же вечность) и современности. Потому что вместо того, чтобы сказать, что пряности заворачивают в старые газеты, Караулов говорит — “вчерашние новости скручиваются в кульки”:

Так попадают в краткий свой парадиз

аргументы и факты и прочая лабуда…

Выражение “аргументы и факты” перестает быть стертым и смещает стереотипную реальность, к которой относится, делая ее по-новому ощутимой. Это неожиданное столкновение реальностей, как бы разных измерений, и создает у Караулова лирический сюжет, поскольку герой непременно вынужден ориентироваться между ними или просто подбирать слова, заново называя вещи. Отсюда — удивленная, но вместе с тем и неуверенная интонация карауловских текстов — ведь их герой неожиданно для себя очутился в мире, который должен быть построен по законам житейского и поэтического здравого смысла, а оказался каким-то “не таким”, потому что в нем смешались времена, страны, вещи, слова, фантазия и реальность:

Уже сирень цветет, и сельские деды

с пивной бутылочкой шагают у воды.

В густеющей крови еще не умер Брежнев,

и неизвестный щурится герой;

“я вас любил так искренно, так нежно”

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 93
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Новый Мир ( № 7 2007) - Новый Мир Новый Мир торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит