Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

   Наконец, мы перевалили через очередной забор, а оттуда, перебежав пустырь, полезли вверх по мокрому косогору. Я чуть не провалилась в какую-то расщелину, хорошо, Холт успел схватить меня за руку и дернуть. Путь закончился у высоченной решётки с железными пиками наверху:

   - М-да, а этого я не помню, - муж выглядел смущённым. - Сейчас посмотрю, что можно сделать. Правее есть дорожка, и если там сделали калитку...

   Цепляясь за решётку, как за опору, по-крабьи поползли вправо... искать дорожку и калитку. Тут нам до утра точно не провисеть.

   Калитка, выходящая на узенькую обрамленную валунами тропку, нашлась. Я не удивилась, когда Холт отдал мне корзину с дочкой, сунул руку за пазуху, извлек оттуда несколько прицепленных к кольцу кривых железяк и стал по очереди запихивать их в замок. На пятой или шестой тот сдался и щёлкнул:

   - Заходим, и я запираю за нами снова. Ссэнасс, нужна твоя помощь! - проверь дом!

   Ларра неохотно соскользнула с моих плеч и потрусила по тропе в темноту. Я поёжилась - без нее стало резко холоднее. Странно как, она ж не настоящая кошка...

   Пока есть время - сунула руку в корзину Соль - ага, тепло, сухо. Правильно я шали купила! Оглянулась на Винту - та куталась в мою юбку и клацала зубами. Но, поймав мой взгляд, попыталась улыбнуться.

   Холт закончил возиться с калиткой. Протянул руку, забирая тару с нашим дитём. Подставил другую руку мне:

   - Опирайся. Устала?

   Не столько устала, сколько боюсь... пока мы успешно убегаем и тянем время. Сколько сейчас? Наверное, около часу ночи. Или двух... А сколько нам еще ждать подмоги? Ведь уже ясно, что лейтенант Кийт со своим десятком гвардейцев нас не спасёт. Надо ждать тот кирасирский полк. А он будет только к следующему вечеру.

   Из темноты выскочила ларра.

   - В доме люди. Сссемеро. Ссслые...

   Засада. Скорее всего, на ньера Бернали, но в данном случае разницы нет.

   - Ссэнасс, молодец! Вот там - сторожка. Проверь ее? - показал в сторону кустов Холт.

   Пока ждали, стояли под огромным деревом. Что за порода - дуб, платан, шелковица, что-то еще - в темноте было не разобрать. Под ногами хлюпало и чавкало. Но хоть сверху не капало. И сбоку не дуло.

   - Пусссто! - гордо сообщила Ссэнасс, не прошло и пяти минут.

   - Пошли? - улыбнулся муж. - Тут нас точно никто искать не станет!

Глава 22

Чтобы дойти до цели,

надо прежде всего идти.

О. Бальзак

   Утро мы встретили, сидя на полу в крошечной комнатке с одним, занавешенным ситцевой тряпкой в синий горошек, окном. Как только рассвело, Ссэнасс пробежала по дорожке, убирая наши следы. До самого склона за калиткой.

   Мы доедали угря с мокрым хлебом и хлюпали носами - кажется, простудились все.

   Муж связался с Кийтом и велел тому ждать в трактире в центре города. Если что - оттуда до нас десять минут галопом. Но приказал лейтенанту самому никуда не лезть, пока не придет подмога. Любопытствующим говорить, что, мол, ожидают прибытия корабля с важной персоной. А про кирасиров - строго молчать!

   Мы сами на важных персон сейчас не тянули. А вот на погорельцев или утопленников - в самый раз. Я в очередной раз проверила Соль - у той под простынкой лежала моя шерстяная шаль, поверх фланелевой пеленки и байкового одеяла - её, и старое платье прикрывало корзину вместо балдахина. Зимовать можно. За книги я не беспокоилась - те были зачарованы от сырости. Но вот то, что Винта начала чихать, мне совсем не нравилось.

   - Знаешь, мой рыжий фризландец очень хотел вернуться и подраться, - Рейн притянул меня к себе под бок.

   - Ты же не спал? Откуда знаешь?

   - Ну, как-то почувствовал... Но - ты была права, - я сильнее. Намного сильнее.

   К вечеру закончился угорь, хлеб, блины, несколько вареных картофелин и, главное, терпение. Я попеременно ёрзала и зевала, Винта таращилась на Холта большими испуганными глазами, Ссэнасс замаялась развлекать Соль, которой наскучила её корзинка.

   - Ну всё, можно выходить, - наконец обрадовал нас муж. - Карета ждёт у ворот.

   Какой выходить? Я весь зад отсидела, и простуженная спина не гнется.

   Холт фыркнул, как когда-то, на заре нашего знакомства, и протянул руку, помогая подняться. Потом сбросил с плеч плащ и накинул на меня:

   - Переоденешься в гостинице. Кстати, наши вещи прибыли с каретой.

   Винта крутила головой силясь понять, в каких отношениях с Холтом мы состоим. Ну, пока не спрашивает в лоб, я помолчу.

   Вышли наружу. Было еще светло, и дождь кончился, но из-за влажности стоял туман, а от земли поднимался пар. С деревьев падали тяжелые капли. А меж стволами мелькали синие мундиры кирасиров. Прекрасная картина!

   Еще больше я обрадовалась, увидев на подъездной дорожке Кийта верхом на его гнедом, двух гвардейцев сопровождения и знакомый темный экипаж.

   Холт поднял руку в приветственном жесте, и жестом же, без слов, велел охране оставаться в седлах и следовать за нами.

   Через полчаса мы были в гостинице. Заняли лучший номер из целых трех комнат и тут же заказали горячий ужин. В коридоре, у дверей, тоже дежурили гвардейцы.

   - Ну, вот мы и в безопасности, - улыбнулся Рейн. - Переодеваемся в сухое, едим... И, да, сейчас побреюсь, - недовольно провел рукой по подбородку.

   - Рейн! - сделала я страшные глаза, лишь только он вышел из ванной.

   Он уставился на меня. Я качнула головой в сторону дальней комнаты. Не говорить же вслух при Винте, что у меня грудь болит? Я не сцеживала молоко больше суток, и недокормила вчера ларру. И мужа... И теперь мне было совсем-совсем нехорошо.

   Не знаю, что он понял, но взял корзину с Соль и пошел к двери в спальню.

   - Винта, послушай! - обратилась я к девочке, которая молча ждала на стуле у дверей. - Теперь все будет в порядке, и мы о тебе позаботимся. По-настоящему позаботимся. Сейчас - вот рубашка и штаны - переоденься в чистое и до ужина отдохни на диване. А после еды поговорим, хорошо?

   - Спасибо, тётенька! - Всем девочка хороша, и послушная, и умница, но этот звонкий голос, было слышно, наверное, на половине этажа...

   Кивнув, пошла вслед за Рейном.

   Тот встретил меня у дверей. Счастливая Соль под присмотром ларры уже барахталась на середине кровати.

   - Сита моя...

   - Угу, пока твоя. Но сейчас лопну! - спешно начала я распутывать завязки плаща.

   Рейн сначала не понял, потом округлил глаза. И - невероятно - покраснел!

   Не смущалась только ларра. Ссэнасс считала, что заработала свою полную миску, и я была с ней согласна.