Битва полчищ - Александр Рудазов

— Давайте следующего, — повторил Торай.

На иххарийской набережной расцветали огненные цветы. Флот Серой Земли еле-еле удерживал натиск. На него наседали со всех сторон — с моря, с воздуха, с суши. Хотя суши осталось уже не так много — грандиозное наводнение сожрало добрую четверть города. Море глотало улицу за улицей, квартал за кварталом.

И всем этим управлял чудовищный Темный бог Дагон. Он вздымал океан все выше и выше, захлестывал Иххарий, между делом топя прекрасные корабли. Обшивка из адамантия держала любые удары, но не помогала удержаться на плаву.

Асанте Шторм барабанил пальцами по штурвалу. Владыка Креол запаздывает. Он обещал прибыть через пять минут — но прошло уже почти шесть, а его все нет как нет. Куда он там провалился, этот чужинец с коричневой кожей?! Понимает ли он, что каждая минута промедления означает гибель еще одной боевой альдареи?!

— Я не так уж долго смогу их держать! — крикнула Делиль.

— Потрудись еще немного, душа моя! — попросил Асанте, с тревогой оглядываясь на жену.

Делиль Ураган выкладывалась на полную. Она создала настоящую стену из бурного ветра, защищая флот. То тут, то там взрывались черные смерчи, подбрасывая к небу костяные корабли куклусов.

О, как прекрасна была Делиль в этот момент! Сердце Асанте зашлось в песне — так любил он сейчас свою жену! Ему захотелось прижать ее к груди и никогда больше не отпускать!

Но тут наконец-то явился Креол, и вся романтика улетучилась.

Началось с того, что демоны на берегу стали разлетаться во все стороны. Их словно расшвыривало смерчем — но даже сильнейшие смерчи Делиль не способны творить такое с демонами. Утукку и будх не напугаешь каким-то ветерком.

Другое дело — противодемоническая цепь. Креол Разрушитель шагал по затопленной набережной, хлеща во все стороны железными бичами. Из его рукавов змеились концы цепи, удлинялись и укорачивались, плясали в диком танце — и всякий демон, что был ими задет, корчился в агонии. Те же, кто просто оказывался поблизости, отлетали прочь.

— Я вас научу правильно финики собирать… — пробормотал Креол, наматывая цепь на руку.

По дороге сюда Креол ни с кем не сражался. Почти ни с кем. Благодаря посоху с заключенным архидемоном экономить ману нужды не было, но вот время… времени недостает всегда. Креол отвлекся всего раз — когда заметил Птицу Лэнга на крыше издательства «Слова Серой Земли». Не выдержав такого посягательства на независимую прессу, Креол шарахнул по наглой твари Огненным Шаром старшей категории. Выстрел получился удачный — здание разлетелось вдребезги, словно в него попал метеорит.

Птица Лэнга, правда, успела улететь.

Креол и сам летел большую часть пути. Приземлился он уже на набережной — увидел, как много на ней демонов, и не удержался. Очень уж ему хотелось кому-нибудь врезать. Цепь залежалась без дела. Посох уже слишком давно никого не пронзал.

— Ха!.. — выкрикнул Креол, пронзая насквозь Двурогого. — Твоя душа — моя!!!

Двурогие. Опасные демоны. Даже для архимага-демонолога — опасные. Но Креол имел с ними дело еще в Древнем Шумере и отлично владел искусством их усмирения.

Доспех Мардука — дабы тварь не смогла до тебя дотянуться. Хорошая порция благовония Зкауба — дабы сделать тварь вялой и безвольной. Оглушить Стрелой Мардука или Копьем Света… и в Поглотитель! Раньше у Креола всегда было при себе два-три мелких Поглотителя — в виде колец, монет, амулетов… В сундуках и шкапах Шахшанора хранилась целая коллекция демонов, рассаженных по сосудам. Но теперь, когда он обзавелся безразмерным посохом, способным вместить несчетные тьмы демонов…

— Твоя душа — моя!!! — вскричал маг, поглощая душу еще одного Двурогого.

Более мелких демонов он просто испепелял. Не стоит возиться. Даже Двурогие мало что прибавят к бесконечной энергии архидемона Нъярлатхотепа. Вот если поймать еще одного архидемона… а лучше парочку…

При мысли об этом глаза Креола жадно загорелись.

Астрамарий Целебор Краш обвел взглядом свою личную роту. Полсотни куклусов, три дюжины утукку разных типов, дюжина будх, пятеро Двурогих и двое эг-мумий — Мдзгрвеш и Скртвахангр. Слишком мало, чтобы штурмовать Промонцери Царука в открытую, ломиться через колдовские барьеры… но более чем достаточно для удара изнутри. Теперь осталось дождаться Клевентина Предателя.

Это именно Клевентин открыл Астрамарию, что в этом гроте начинается подземный ход, ведущий прямо в Промонцери Царука. Его проложили больше ста лет назад, еще при Козарине Мудреце. Им пользовался Искашмир Молния, пользовался и Бестельглосуд Хаос… правда, уже совсем редко. Ленивый толстяк не любил спускаться под землю без крайней нужды.

Несколько лет назад этот туннель был всего лишь одним из множества. В те времена под Цитаделью Власти был настоящий лабиринт ходов, ведущих во все концы Иххария. Но потом здесь побушевал Нъярлатхотеп, здание обрушилось, и большая часть туннелей оказались завалены. Некоторые потом восстановили, но все они сейчас надежно охраняются.

Охраны нет только в этом, поскольку о его существовании никто не знает. Никто, кроме Клевентина Предателя. Это он полгода назад тайно восстановил ход, решив обеспечить себе путь к отступлению. Ну так, на всякий случай. Клевентин позаботился о том, чтобы хорошенько замаскировать туннель и окутать его скрывающими чарами. Он даже наложил на вход заклятие Личного Доступа — чтобы войти мог только он сам, Клевентин.

Так что теперь приходится его дожидаться. Астрамарий ждал спокойно, куклусы, будхи и эг-мумия тоже, а вот утукку и Двурогие изнывали от скуки. Особенно Двурогие. Они уже убили одного куклуса и теперь играют его головой в выбивалы, но им явно скоро надоест.

Еще несколько минут Астрамарий стоял у входа в грот и равнодушно разглядывал сквер. Один из немногих пятачков зелени в нынешнем Иххарии. Но довольно большой, этого не отнять. Есть даже пруд с уточками. Он, правда, уже взорван — полчаса назад здесь пролетали утукку-бомбометчики, — но немного воды на дне еще осталось. И деревья остались, хотя и сильно потраченные утукку из ш'во. Их кислота здорово тут все разъела.

Наверное, еще через полчаса от сквера Хеттазо вовсе ничего не останется.

— Повелитель Астрамарий, вы уже здесь? — донесся вкрадчивый голос.

— Ты заставил меня ждать, колдун, — холодно произнес Астрамарий. — Надеюсь, у тебя была уважительная причина.

— Меня постоянно отвлекали, — посетовал Клевентин. — На улицах сегодня так шумно, знаете ли… Мне пришлось убить семнадцать человек и разрушить пятерых автоматов, прежде чем я сумел до вас добраться…

— Не надо пустых оправданий. Просто открой проход.

Клевентин делано улыбнулся и вошел в грот. Внутри было тесно — целая сотня куклусов и демонов занимает довольно много места. При виде колдуна они разом повернули головы и нетерпеливо загомонили. В основном утукку, конечно.

— Открывай!.. — взлаивающе закричали на Клевентина. — Открывай!.. Открывай!..

Ежась и вздрагивая, тучный колдун прошел в самую глубь, где из россыпи камней бил родник, всунул палец в небольшое отверстие и беззвучно шевельнул губами. Часть стены отошла в сторону, открывая черный, пахнущий сыростью лаз.

Двурогие сразу отпихнули Клевентина и ринулись внутрь. Следом повалили утукку и будхи. Последними, выстроившись по трое, двинулись куклусы и возглавляющие их эг-мумии.

Лишь Астрамарий на секунду задержался. Он пристально посмотрел на мнущегося Клевентина и спросил:

— Ты не пойдешь?

— Я останусь здесь, если не возражаете, — умильным голосом ответил колдун. — Постерегу вход. Мало ли что может произойти…

Астрамарий молча развернулся и зашагал в темноту.

Иххарийский гимнасий осаждали со всех сторон. Целые орды куклусов и утукку лезли во все дыры, а сверху наседали тучи Птиц Лэнга.

Но осаждаемые пока что неплохо держались. В стенах этого гимнасия учится более тысячи студентов — и если от младшекурсников проку немного, то старшекурсники вполне могут садануть парой-тройкой заклинаний. А уж о преподавателях нечего и говорить.

Сегодня из хранилищ гимнасия были извлечены все его сокровища. Большей частью — всякий колдовской хлам, скопившийся за многие века, но нашлись и весьма ценные артефакты. Были распахнуты погреба с вираром и лечебными зельями, активированы все обелиски-Накопители. Молодые и старые колдуны неустанно швыряются заклинаниями.

Самое пекло было у главного входа. Никто даже не совался в эту безумную свистопляску. Тысячи куклусов, сотни утукку… и одна-единственная колдунья почтенного возраста. Ректор Иххарийского гимнасия.

Безобидная старушка — так всегда думали о Кебракии Мудрой. Никто никогда не видел ее в гневе. Она всегда говорила очень тихо и ласково улыбалась своим студентам.