Золотая ветвь - Галина Романова

Хайя обитала теперь в пещерах своего учителя, соединенных между собой проходами или узкими лазами. В одной шаман колдовал, в другой – принимал посетителей, в третьей – лечил больных, в четвертой готовил зелья, в пятой – учил, в шестой – жил сам, в седьмой жили его ученики. Хайя ничего не стала менять в них – разве что вычистила ту пещеру, где прежде жили ученики. Здесь будет ее кладовая. Она не намерена брать учеников. За исключением собственных детей. Трон императоров орков отныне будут наследовать только шаманы!

Она засунула парку под шкуры, быстро начертала над нею оберегающий знак и выскользнула в пещеру, где обычно колдовал учитель. Там под котлом тлел огонь, и девушка пинком подбросила на угли мха и щепок. После чего принялась кидать в котел все травы и порошки подряд, бормоча при этом первое попавшееся заклинание. По пещере пополз розовый дымок, ноздри защипал сладковатый аромат. Все должно было выглядеть так, словно ее отвлекли от важного дела.

Непрошеный гость – вернее, гостья, это понятно по шагам и особому запаху женщины,– остановилась на пороге, с испугом глядя, как колдует шаманка. Хайя разошлась не на шутку. Надо сразу дать понять пришелице, что здесь не шутят. Она прыгала вокруг котла, размахивала руками и завывала на разные голоса. Потом как бы случайно оказалась возле гостьи и, пробегая мимо нее в танце, толкнула ее локтем.

Молодая женщина вскрикнула, покачнувшись и хватаясь руками за занавесь. Хайя тут же прервала танец.

– Ты что здесь делаешь? – напустилась она на гостью.– Кто ты такая? Как посмела переступить порог моего жилья? Не боишься разгневать духов? Смотри и пеняй на себя, если они останутся недовольны! Ведь из-за тебя прервалась ворожба! Ты подумала, что теперь будет?

Гостья пятилась, судорожно цепляясь за занавесь и отчаянно мотая головой.

– Прости, Хайя,– вымолвила она, когда шаманка прервалась, чтобы сделать вдох,– но мне некуда больше идти! Ты – моя последняя надежда!

– Ты говоришь опасные речи, женщина! – скривилась шаманка. Она уже узнала наложницу отца, и ее негодование было неподдельным. Эта шлюха осмелилась прийти сюда! Стоило в самом деле навлечь на нее гнев духов!

– Помоги мне! – Наложница вдруг упала перед Хайей на колени.– Мне страшно!

– Тебе? Не стыдно врать? Да еще мне? – Она попятилась в глубь пещеры.

– Только тебе я и могу открыть правду! – Наложница поползла вслед за шаманкой.– Я знаю, у тебя нет причин любить меня и желать мне счастья, но я так боюсь! Только ты сможешь мне помочь, а иначе мне остается только привязать к шее камень и прыгнуть в водопад! Помоги мне!

Хайя метнулась к порогу и одним движением задернула полог, не забыв произнести защитное заклинание. Дверной проем вспыхнул белым огнем и погас, отгородив пещеру от остального мира. Затем она взмахом руки погасила огонь под котлом и заставила розовый дым осыпаться на пол хлопьями пепла. Наложница со страхом следила за ее приготовлениями.

– Теперь нас никто не услышит,– промолвила шаманка.– Говори, в чем причина твоих страхов!

«И нельзя ли мне воспользоваться этим!» – добавила она мысленно.

– Дело в твоем отце, Верховном Паладайне,– вздохнула наложница, садясь на пол и опустив голову.– Вернее, в его желании зачать наследника… Он перед отъездом приказал мне непременно забеременеть и послать гонца тотчас, едва я почувствую признаки беременности. Но… но этого не произошло! Я не беременна! – Наложница в отчаянии заломила руки.– И теперь я боюсь, что он, узнав об этом, убьет меня как неспособную зачать! Ведь он столько времени провел со мной! Должны были быть последствия! Но их нет! И я не знаю, что делать! Ты должна мне помочь!

– Как? – скривилась Хайя.– Я не мужчина, чтобы сделать тебе дитя! За этим ты должна обратиться к какому-нибудь готовому на все самцу.

– К кому? – всплеснула руками наложница.– Он забрал на войну всех, способных носить оружие! Остались мальчишки, старики и калеки! Кроме того, я боюсь, что это станет известно – ведь настоящий отец рано или поздно заинтересуется своим сыном! И тогда правда откроется… О, я не знаю, что делать!

Она скорчилась на полу, спрятав лицо в ладонях, и заскулила, как маленький щенок. Хайя смотрела на ее вздрагивающие плечи. Наложница была лишь чуть-чуть моложе ее, но самой себе шаманка казалась древней старухой.

«Зато я знаю, что делать!» – подумала она и почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. Сам того не подозревая, отец дает ей в руки оружие против себя.

– Я смогу тебе помочь.– Она положила ладонь на затылок наложницы.– Приходи сюда ночью через четыре дня. Сутки перед этим ты должна не есть и не пить, а также не спать. И тем более не должна никому говорить о том, что пошла сюда. Иначе я ни за что не отвечаю!

Наложница вскочила сразу как подброшенная. Глаза ее загорелись огнем, лицо преобразилось. «А она действительно хороша собой! – не без доли ревности отметила Хайя.– Неудивительно, что отец предпочел именно ее!.. Что ж, для моего дела красота – не главное. Оружие должно разить насмерть. Больше ему ничего не нужно!» Но вслух она ничего не сказала, лишь указала молодой женщине на дверь.

ГЛАВА 23

Ласкарирэль поставила ведро и выпрямилась, переводя дух. Путь от колодца был неблизок, а ей еще предстояло помыть пол в казарме и почистить котел, в котором вчера жарили мясо.

Миновало почти три недели, как они с Хауком поселились здесь. Ласкарирэль привыкла к своему положению, орки привыкли к ней. Она даже стала носить одежду, которую носят все орочьи женщины, – длинную просторную тунику с короткими, до локтя, рукавами, перехваченную на талии узорным поясом, на который были нашиты колокольчики и резные фигурки. К плечам простыми медными брошками прикалывался теплый плащ, висевший за спиной. В отличие от светло-зеленого платья, плащ пестрел многоцветьем – красные, синие, желтые, черные, белые и изумрудно-зеленые полосы чередовались на нем. И платье, и плащ, и пояс она сшила себе сама – Хаук с первого жалованья купил ей ткань и велел не ходить в обносках. Это одеяние было непривычно для эльфийской девушки. Она привыкла ходить либо в просторных складчатых балахонах Видящей, либо в длинных платьях. Знатные дамы эльфов носили, как правило, два платья-туники – нижнюю, узорчатую, и верхнюю, более простую, короткую и теплую, из-под которой виднелась нижняя. Волосы ей тоже приходилось заплетать по-другому. Будучи Видящей, она носила их распущенными, и лишь шапочка на макушке заявляла об ее статусе. А здесь ей пришлось научиться заплетать косы – две по бокам, над ушами, и третью на затылке. Все три скреплялись вместе узорной лентой.