В полночный час - Кимберли Рэнделл

— Злился раньше. — Валентин закрыл глаза. — Подумать только — убит и обманут! Но теперь я уже не злюсь.

— Почему?

Валентин внимательно посмотрел на луну. Но в этот момент он видел вовсе не желтый диск планеты: у него перед глазами стояла Вероника с ее огненными волосами и белой, как молоко, кожей. И несмотря на то что Валентина Тремейна лишили и прошлого, и будущего, он улыбался.

— Клэр совершила страшный поступок, но она совершила его ради своей любви. Я не понимал силы этого чувства, но теперь понимаю — благодаря тебе. — Валентин повернулся к девушке и посмотрел ей в глаза. — Я не могу презирать эту женщину, я даже благодарен ей.

— Благодарен?

— Хоть мне и хотелось быть отцом Эммы, теперь я радуюсь, что не оказался им. — Призрак покачал головой. — Я никогда не думал, что буду испытывать такое чувство. До недавнего времени ребенок был для меня гораздо важнее всех женщин.

Он подошел к Веронике.

— Я не лишал Клэр девственности и не совершал никаких роковых ошибок. Меня убили вовсе не из-за моей ошибки, а потому, что ошибся кто-то другой.

Вероника поняла, о чем говорит Валентин. Он хотел сказать, что ее любовь не будет стоить ему его души.

Чувство, которое испытала при этом Вероника, было и горьким, и радостным одновременно. Хотя слова Валентина и доставили ей огромную радость, они же повергли ее в еще большую печаль.

— Тебе по-прежнему нужно уйти в другой мир?

Валентин кивнул, и смерч чувств пронесся в душе Вероники. Тоска, желание, печаль, злость и… любовь. Последнее чувство было столь сильным, что девушке захотелось обнять любимого и никогда не отпускать его.

Ей все равно пришлось бы сделать это.

Но не сейчас, напомнила она себе, внезапно решив воспользоваться драгоценным моментом, пока это было возможно. Веронике хотелось, чтобы у нее осталось как можно больше воспоминаний о Валентине. Она желала заняться с ним любовью.

Это не имело ничего общего с ее работой, просто Вероника полюбила Валентина, а он полюбил ее. Девушке хотелось, чтобы ее первым мужчиной был человек, которого она любит.

Вероника подошла к Валентину, но он отвернулся от нее.

— Валентин.

— Я знаю, милая, о чем ты думаешь. Это было бы пределом моих желаний, но мы не можем этим заняться.

— Почему? У нас еще три часа времени, правда?

Валентин кивнул.

— Дело не во времени. Я не могу взять то, что ты предлагаешь, как бы сильно мне этого ни хотелось. Это было бы нечестно с моей стороны. У меня нет ничего, что бы я смог отдать тебе взамен, — ни имени, ни богатства, ни будущего, — ничего, кроме короткого мига удовольствия.

Он был прав. Его аргументы в точности повторяли аргументы Вероники в тот момент, когда она решила, что самым правильным выбором с ее стороны было бы отдать свою девственность Валентину. Ничего не изменилось, и тем не менее все изменилось.

Валентин по-прежнему был для нее самым лучшим, но не потому, что он был безопасным и временным. Вероника хотела его, потому что он был человеком, которого она полюбила.

Девушка хотела его не потому, что он не мог дать ей будущего, она хотела его, несмотря на это. Вероника полюбила Валентина, и чувства толкали ее вперед, тогда как переживания и опасения должны были бы сдерживать ее.

— Ты ошибаешься, Валентин. Ты можешь подарить мне нечто гораздо большее, чем короткий миг удовольствия.

Ты можешь подарить мне жизнь, наполненную сладкими воспоминаниями об этой единственной ночи — об этой единственной драгоценной ночи с человеком, которого я люблю.

Валентин снова повернулся, услышав эти слова. Он на мгновение заглянул в глаза Вероники, и она увидела в его взгляде страх и нерешительность, гнев и ярость, страсть и любовь — невероятную, безмерную любовь…

— Пожалуйста, — прошептала девушка, и Валентин притянул ее в свои объятия, прильнув губами к ее губам в страстном поцелуе.

Казалось, в первые несколько мгновений ими руководило отчаяние, но затем… Валентин захватил инициативу, и поцелуй становился все более нежным.

Вместо того чтобы забирать, он начал дарить возбуждающее тепло телу Вероники. Наконец она покраснела, задыхаясь, и почувствовала сильное желание.

Она застонала, и Валентин поднял ее на руки и отнес к кровати. Там он не стал сразу же разжимать своих объятий, а просто держал девушку на своих руках, прильнув губами к ее губам. Потом Валентин осторожно опустил Веронику на ноги так, чтобы она медленно соскользнула вниз вдоль его разгоряченного, напряженного и возбужденного тела.

Вероника не знала, что произошло с их одеждами. Она помнила, как горячая плоть Валентина пульсировала под его бриджами, как ее груди отчаянно рвались на свободу из кружевного бюстгальтера. А в следующее мгновение, которое ей удалось запомнить, они уже стояли посреди кучи одежды. Валентин крепче прижал девушку к себе, страстно и вместе с тем осторожно поцеловал, перед тем как опустить ее на кровать.

Их тела соприкоснулись, потом он навис над Вероникой, загораживая все своим телом. Девушка могла видеть, слышать и чувствовать только его. Глаза Валентина блестели теплым переливающимся голубым светом, хриплое дыхание вырывалось сквозь его чувственные губы. Влажный аромат возбужденного мужчины наполнил воздух комнаты. Тугие мышцы Валентина расслаблялись и снова напрягались при каждом движении.

Валентин снова поцеловал Веронику, на этот раз медленно, пробуя на вкус ее язык. Этот поцелуй продолжался, пока не ожили все нервные окончания девушки.

Сильные руки скользили по телу Вероники, пробуждая в нем такое неудержимое желание, которого девушка еще не чувствовала даже в своих снах. Это происходило потому, что в каждое прикосновение Валентин вкладывал свою любовь. Вероника ощущала его чувство в том благоговении, с которым он касался ее грудей, лаская их бутоны.

Целуя шею девушки и проводя своей щетиной по ее коже, Валентин словно стремился оставить на теле любимой знаки, свидетельствующие о том, что она принадлежала ему.

Затем он скользнул вниз по вспотевшему телу Вероники, и его губы сомкнулись на бутоне ее груди. Когда Валентин начал с невероятным удовольствием ласкать этот бутон, слезы навернулись ей на глаза. Его рука скользнула по внутренней поверхности бедра Вероники и легла на ее разгоряченную плоть. Валентин провел кончиком пальца вдоль гладких, влажных складок, а потом скользнул одним пальцем глубоко-глубоко внутрь ее тела.

Вероника затаила дыхание, выгибаясь навстречу этому прикосновению и наслаждаясь им. Тем временем Валентин нашептывал ей нежные слова одобрения и говорил о том, какая она горячая и влажная, как сильно он хочет ее, пробуждая у девушки желание пойти дальше.