Возвращение - Анатолий Гончар

— Так веди же меня к нему! — приказал Чёрный Повелитель, и чародей поспешно вскочил на ноги.

Пока они добирались до закованного в цепи пленника, Хайлула как бы походя, ненароком, проверяя остроту своего меча, зарубил пару — тройку случайно оказавшихся на их пути стражников. Караахмед только поморщился, но протестовать не решился.

— Вот он! — сказал чародей, указывая на прикованного к стене Георга.

— Он??? — удивлённо воскликнул Хайлула, и его руки непроизвольно подняли над головой меч, намереваясь срубить голову доблестному рыцарю.

— Стойте, господин, ради тьмы, стойте! — воскликнул маг, бросаясь под остриё меча. — Его нельзя убивать, ваша…

— Я помню! — глухо отозвался Повелитель, с трудом удерживаясь от разящего удара. — С какой бы охотой я отрубил ему голову! Жаль, что ты не нашёл другого рыцаря! — с последними словами Хайлула заскрежетал зубами и с неимоверным усилием своих сил опустил меч. — Я всё едино убью его, но чуть позже, когда найду ему замену!

К прикованному стене рыцарю Хайлула приближался медленно и настороженно, словно опасаясь. Когда Георг поднял свой взгляд, Хайлула вздрогнул, но узник, по-видимому, не узнал своего давнего врага, и его взор остался безучастен. Остался он безучастен даже тогда, когда острое лезвие, располосовав предплечье, испило его крови.

Хайлула почувствовал, как меч и его самого наполняет чёрная сила. Жажда убийства полностью завладела Чёрным Властелином, и два стража, стоявших подле пленника, располосованные стремительными ударами, повалились на землю. Опасаясь неконтролируемой ярости своего нового повелителя, Караахмед поспешил укрыться в чёрной нише и, прикрывшись плащом, притих наподобие затаившейся мышки.

— Хорошо, как хорошо! — заорало на всё окружающее пространство возрождённое исчадие ада, словно и не заметив исчезновения своего слуги-чародея.

Наконец мы выбрались на сухое место, начинавшееся в полусотне шагов от скалистого обрыва северо-восточной части острова.

— Вы налево, я прямо, встречаемся здесь же, — показал я знаками согласно кивнувшим святым отцам и, низко пригнувшись, исчез средь устилающих остров скальных обломков. Через полсотни метров мне встретилась троица увешанных оружием орков. Но не успели они сообразить, кто перед ними, как я отправил их в мир призрачных теней. Одиночного противника, стоявшего на страже у стен сооружения, смахивающего на загон для скота, я без угрызения совести срубил, подойдя сзади. Затем на всякий случай открыл загон — если в нём находились животные, то, выбежав наружу, они должны были поднять переполох, который в данной ситуации нам вовсе не повредил бы, и поспешил дальше. Пробежав несколько десятков метров, я заметил два искромсанных на куски тела, принадлежавших одетым в чёрные латы оркам. Это было, по меньшей степени, странно. Получалось, что кто-то на этом острове играл за нас? Я поспешил по следам неведомого союзника. Если бы я знал, кто он, то моё появление в пыточной не было бы столь поспешным, а на лице не появилось бы столь глупое выражение, когда, осторожно приоткрыв дверь, я увидел стоявшего посреди комнаты Хайлулу. С его длинного чёрного меча капала кровь. Два ещё вздрагивающих орочьих трупа валялись у него под ногами. Хайлула смеялся.

А на цепях у стены висел мой преданный рыцарь. Я не выдержал и, пренебрегая всеми правилами осторожности, влетел под тусклое освещение воткнутых в стены темницы факелов.

— Ты умрёшь! — вместо приветствия выкрикнул Хайлула, и его Чёрный меч, описав дугу, стал опускаться на мою голову. Я едва успел выставить ему навстречу свой и отпрянуть. Удар был неимоверно силён. Я почувствовал, как застонал мой меч, приняв на себя вражеский удар. У самого кончика клинка пыхнуло огненно-малиновыми всполохами и ярко-алое свечение, разливаясь, будто свежая кровь, дотекло до самой рукояти. Глаз Судьбоносного на мгновение померк, словно зажмурившись от неимоверной боли, затем снова засветился своим разрывающим тьму светом. Я оцепенело застыл, не зная, что делать дальше.

— Руби! — зло прорычал меч, вновь пламенея, но уже от окутавшей его ярости. Я вскинул клинок над головой и скользящим ударом коснулся груди Тёмного Повелителя. Из глубокой раны потоком хлынула чёрная, исходящая паром кровь. Хайлула отпрянул и зашатался, затем коснулся своим Чёрным мечом груди и зловещая рана исчезла. Хохот разорвал купол неба и заставил задрожать звезды.

— Ты умрёшь! — вновь в который уже раз выкрикнул возродившийся бандит. Мечи вновь со страшным грохотом ударились друг об друга, сталь завибрировала. Я едва не выронил Судьбоносного из рук и слегка попятился. Хохот повторился вновь, Хайлула уже торжествовал победу. Я бросился в сторону, поднырнул под свистнувший над головой меч и по самую рукоять всадил Судьбоносного под рёбра Чёрного Повелителя.

— У-у-у, — взвыл бандит и, высоко подскочив, соскочил с моего клинка. Рана на его теле зарастала со скоростью мелькнувшей молнии.

— Это бесполезно! — криво усмехаясь, повторило то, что когда-то было человеком. — Скоро ты устанешь и умрёшь. А мои силы будут множиться с каждой минутой. И ты знаешь, — настороженно обходя меня сбоку, поведал Хайлула, — мне даёт силы твой друг Георг. Славный, доблестный рыцарь, чьё сердце и душа преисполнены благородства.

— Что? — в сердцах выкрикнул я, не в силах поверить в сказанное.

— Да, да, именно так, а почему бы ему ещё быть в живых? — голос Хайлулы стал вкрадчивым, похожим на шипение змеи. — Пока он остаётся живым, его благородная кровь питает моё сердце и мой меч неистребимой силой.

— Это неправда! — раздался за моей спиной пропитанный неимоверной болью крик. Георг рванулся в своих цепях, но не в силах освободиться, понуро повесил голову. Я слышал своего друга, но не имел возможности даже ободряюще посмотреть в его сторону.

— Ты же знаешь, что это так! — Хайлула снова захохотал. — Да, теперь уже знаешь. Твоя кровь, разлитая по моему мечу, оживила его, и с каждой минутой наши силы растут! — как бы в подтверждение своих слов, Хайлула обрушился своим ударом на выставленный ему навстречу клинок Судьбоносного. В месте их столкновения забагровело, а на безупречном острие Перста осталась глубокая выбоина.

— Видишь? — торжествующе взревел Хайлула, когда искрящее свечение, истекающее из глаза Судьбоносного, померкло.

— Убей меня, Хмара, убей, друг! — вскричал рыцарь, кусая от бессилия свои и без того почерневшие губы. Я отрицательно покачал головой и, взяв меч обеими руками, двинулся к застывшему в неподвижности противнику. Срубить голову, выбить из рук меч и рубить, рубить, покуда будут силы. Но на этот раз Хайлула разгадал мой манёвр и с лёгкостью ушёл от нацеленного в шею клинка. Ответный удар был страшен. Вместе с мечом я отлетел в сторону и упал на землю рядом с повисшим на цепях рыцарем.

— Убей меня! — молитвенно опустив голову, прошептал Георг, но я не ответил и, не глядя в его сторону, начал медленно подниматься на ноги.

Хайлула смеялся. Наши мечи вновь встретились. Искры на мгновение ослепили меня и, пропустив скользящий удар, я снова рухнул на холодные камни пола. В глазах плыли блики, ослабевшие пальцы едва держали вибрирующую рукоять клинка. Даже сквозь собственную боль я чувствовал страдания Судьбоносного.

— Вот тебе и конец! — злорадно проскрежетал Хайлула. Его Чёрный меч разлился фиолетовым светом.

— Убей меня! — застонав, снова взмолился Георг.

— Нет! — я отрицательно качнул головой. Рыцарь прав, иначе Чёрного Повелителя было не победить… Но собственноручно оборвать жизнь друга… Нет, на это у меня не хватало духа… Значит, конец… Всё бесполезно…

— Нет! — повторил я снова и, опираясь левой рукой на стену, попытался встать… И тут…

— Я сделаю это! — выкрикнул неожиданно выскочивший из-за угла человечек и изо всей силы вонзил в грудь Георга остро отточенный железный гвоздь.

— Прости! — прошептал Велень и, медленно теряя сознание, осел на пол.

— Спасибо, друг! — донеслись до его сознания слова Георга, прежде чем силы полностью оставили изнурённое многими неделями рабства тело. Сам же рыцарь улыбнулся мне одними губами, опустил веки и умер…

— Сволочи! — взревел я, рывком вставая и бросаясь на оцепеневшего от такого поворота дел Хайлулу.

— Идиот! — тыкая пальцем в попятившегося от меня Хайлулу, из бокового ответвления вышел дрожащий от бешенства Караахмед. — Тварь безумная, как смел ты раскрыть тайну своего могущества? — чародей, совсем забыв о своём недавнем раболепии, потряс посохом, в гневе едва не обрушившись своей мощью на глупо моргающего бандита. Стены темницы рушились, свод уполз в сторону, обнажив взору темнеющий небосвод.

— Замолчи! — прохрипел наконец опомнившийся Хайлула и в последний момент успел отбить мой удар. — Я и без этого жалкого рыцаря силён и всемогущ. Гляди! — с этими словами он бросился в атаку, но ему не хватало той лёгкости, с которой он атаковал меня прежде. Я чуть посторонился и ушёл в сторону, затем довернул меч, ударил его сбоку, почувствовав, как острая сталь вспарывает его рёбра.