Шпионка в графском замке - Ольга Куно

– Я ничего из себя не строю, просто не хочу, чтобы он успел слишком далеко уйти. У него и без того порядочно форы.

– И будет ещё больше, – сказала я, тоже поднимаясь. – Не забывай: они увели наших лошадей.

– Зато остались лошади этой парочки.

Раймонд бросил взгляд в сторону реки.

Я недовольно прикусила губу. Верно, но это не повод прямо сейчас бросаться в погоню.

– Да, но их ещё надо найти, а где-то поблизости шныряют разбойники. К тому же ты правильно сказал: у Лайонела приличная фора. Ну, и давай начистоту: как долго ты сможешь мчаться во весь опор?

– Столько, сколько потребуется, – отозвался он сквозь зубы.

– Ладно, сформулируем проблему по-другому, – пожала плечами я. – Я страшно устала и долгой скачки по жаре не выдержу. Ты же не бросишь меня здесь одну на растерзание разбойникам?

– Бедные те разбойники, которые попытаются тебя растерзать, – язвительно отозвался Раймонд, но по тону сказанного я поняла, что он сдаётся.

Не из-за последнего приведённого мной аргумента, конечно. Просто первый порыв схлынул, и он осознал, что момент для мести был действительно не самый подходящий. Вздохнув, Раймонд снова сел на траву, и я с чувством облегчения последовала его примеру.

– Ничего не попишешь, придётся впоследствии гоняться за ним по всему королевству, – с сожалением сказал он. – Лишь бы успеть прежде, чем он узнает, что я жив. Не то затаится, и чёрта с два я его достану.

– А знаешь, – мне в голову вдруг пришла интересная мысль, – ведь вовсе не обязательно за ним гоняться. Зачем, право слово, напрягаться, лошадей мучить, время своё тратить?

– Что ты предлагаешь, спустить ему это? – недоверчиво покосился на меня Раймонд. – Простить, а потом ещё и возлюбить его в придачу?

– Возлюбишь потом, если захочешь, в особо извращённой форме, – хихикнула я. – Сначала поймаешь, а потом возлюбишь. Я предлагаю всего лишь сделать так, чтобы он сам к тебе пришёл.

– Думаешь, он рискнёт предпринять вторую попытку?

– Не стоит это проверять, – с улыбкой покачала головой я. – Пускай думает, что ему удалась первая.

– То есть…

– То есть не надо возвращаться во дворец. Пускай все думают, что ты пропал. А потом какой-нибудь рыбак ниже по реке ненароком выловит твоё тело. Пустить такой слух ведь не составит большого труда. Родриг поможет. А дальше драгоценный племянничек непременно приедет на похороны. Дабы отдать дань почтения своему дяде. А заодно и вступить в право наследования. Он приедет, а тут ты. Ждёшь с нетерпением, уже готов возлюбить в жестокой форме.

Раймонд медленно поднял голову. У него на лице заиграла на удивление неродственная улыбка.

– Я тебя обожаю, – заявил он и, обхватив меня за плечи, чмокнул в губы.

– Взаимно, – кивнула я. – Только учти: это чревато некоторыми неудобствами. Возвращаться домой придётся инкогнито, без излишнего комфорта, а потом просидеть остаток времени до похорон в каком-нибудь плохоньком трактире.

– Выдержишь? – спросил он.

– Кто, я-то?

– Тебя убили вместе со мной, – напомнил Раймонд. – Так что твоё тело тоже выловит в реке тот злосчастный рыбак.

– Бедняга, он, наверное, всю жизнь будет заикаться, – вздохнула я.

Шутки шутками, а кому-то там, ниже по течению, действительно не повезёт. Три трупа, как ни крути, мы к ним направили. Будем надеяться, что тот, кто их обнаружит, окажется человеком с крепкими нервами. Я хмыкнула. Забавно получается: не испытываю ни малейшего сочувствия к тем троим, которых только что отправила на тот свет, а человека, который их обнаружит, жалею.

– Мне не привыкать путешествовать инкогнито, – добавила я, возвращая разговор в практическое русло.

– Но нужно будет добраться до Родрига так, чтобы никто другой ничего не заподозрил.

– Предоставь это мне, – ответила я. – У меня свои каналы. Ему передадут всё, что понадобится. Только придётся переждать здесь до темноты. Иначе у нас есть шанс столкнуться либо с местными разбойниками, либо с кем-нибудь из возжелавших прогуляться гостей. У первого варианта даже есть свой плюс. Можно выпустить пар, а заодно помочь маркизу в благом деле борьбы с преступностью.

– Я уже заведомо слышу в твоих словах какое-то но, – недовольно проворчал Раймонд, которому идея слегка подчистить здешние леса явно понравилась.

– Оно есть, – кивнула я, – и очень простое: если здесь произойдёт стычка, информация распространится, и очень быстро. Тогда Лайонел может запросто что-то заподозрить, а в этом случае не видать нам его в замке как своих ушей.

– Ты права, – вынужденно признал Раймонд, совсем, впрочем, не окрылённый моими выводами. – Ладно, значит, ждём.

Он расположился поудобнее, по-прежнему обнимая меня за плечи.

– Выходит, ты всё-таки не пила из этого чёртова козлиного копытца? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Пила, и ещё как, – возразила я. – Они всё правильно рассчитали. В такую жару трудно не приложиться к фляге.

– Почему же тогда на тебя эта дрянь не подействовала? – нахмурился Раймонд.

– Потому что я агент и регулярно принимаю специальные препараты, чтобы обезопасить себя от любой дряни, – объяснила я. – Так что из травок взять меня можно ну разве что приворотным.

– Вот как? – с интересом покосился на меня он. – Поделишься при случае своими препаратами?

– Могу, – отозвалась я, – но у них чрезвычайно противный вкус. Не намного лучше этого твоего антиприворотного. По-моему, идея разослать куски Лайонела всем родственникам гораздо приятнее. Это менее энергоёмко и не так противно.

– Я обдумаю. – Раймонд устремил невидящий взгляд в сторону реки, но поверх неё – туда, где за узкой полосой воды снова тянулись к небу деревья. Потом снова посмотрел на меня, и мне во второй раз за сегодня захотелось поскорее отвести от него глаза. Этот взгляд не был таким же, как в прошлый раз, но он заставлял Раймонда выглядеть удивительно уязвимым. Укор смешался в этом взгляде почти что с мольбой.

– Почему ты не подала мне знак, что с тобой всё в порядке? – тихо спросил он.

Этот вопрос был задан так, что я почувствовала себя виноватой, хотя прекрасно знала: повести себя иначе было бы самоубийством.

– Интересно, какой такой знак я должна была тебе подать? – огрызнулась я чуть более агрессивно, чем следовало.

Раймонд тряхнул головой и откинулся назад, используя ивовый ствол в качестве опоры для спины.

– Не важно, забудь, – отмахнулся он. – Знаю, ты не смогла бы этого сделать.

– Действительно, не смогла бы, – горячо подхватила я.

Раймонд помолчал, снова устремив взгляд на густеющий за рекой лес.

– Я чуть с ума не сошёл, когда думал, что тебя лишат жизни у меня на глазах, а я не смогу даже пошевелить пальцем, чтобы это предотвратить, – совсем тихо признался он.

– Я понимаю. – Я крепко сжала его руку.

– Ничего ты не понимаешь, – со слабым смешком качнул головой Раймонд. – Такое уже было… Может, не слишком похоже, но суть та же.

Он снова замолчал и, кажется, говорить дальше не собирался. А я не знала, задать ли вопрос. И мучительно металась, где-то глубоко внутри, между желанием знать и бессмысленным, но всё равно заставляющим цепенеть страхом.

– Ты говоришь о Сибилле? – решившись, всё-таки спросила я.

Раймонд искоса на меня взглянул, будто удивлённый тем, что я знаю имя его жены. Потом медленно, словно через силу кивнул.

– Она умерла во время Смуты. Мне приходилось постоянно отлучаться. Это были очень тяжёлые дни, мы всё время несли потери. А эти ублюдки как раз тогда начали пользоваться помощью магов. Когда она заболела, я даже не понял, что это что-то серьёзное. Казалось, обыкновенная простуда, через несколько дней пройдёт… Я оглянуться не успел, а она уже лежала в бреду, почти не приходя в себя. И когда она умирала… я даже не мог быть рядом.

Он сжал руку в кулак и стиснул зубы так, словно страдал от очередного вызванного антордумом приступа. Вздохнув, я отвела взгляд. Конечно, я могла бы сказать, что он делал то, что был должен. Как эрл, он отвечал за всех жителей графства и, в некоторой степени, даже за судьбу королевства, а потому с него был особый спрос. Сказать, что он просто-напросто не имел права оставить отряды сопротивления, даже ради больной жены. Но что толку? Он отлично знал всё это и без меня. И именно поэтому поступил тогда так, как поступил. И именно поэтому винил себя до сих пор и, вероятно, будет винить всю жизнь.

Теперь мне стало более понятным то болезненное постоянство, с которым он продолжал горевать по давно ушедшей жене. Как сильна ни была бы любовь, девять лет – это долгий срок. За это время нельзя – и не нужно – забыть, но можно успокоиться. Любовь добра, она отпустит, позволит жить дальше, поселившись в душе светлым оберегом. А вот вина способна грызть вечно.

Хруст ломающихся веток предупредил нас, что к берегу приближается очередная компания. Так что к тому моменту, как четверо мужчин выбрались из-за ветвей, мы были готовы. Раймонд держал обнажённый меч, я поудобнее перехватила кинжал. Внешний вид этой четвёрки не оставлял сомнений в том, что перед нами предстали приятели парня, не так давно отправившегося с моей подачи в последний путь вниз по течению.