Дюна - Фрэнк Герберт

Джессика кивнула, экономя силы. Она чувствовала чудовищную усталость и держалась лишь напряжением воли… хотя нет — она понимала, что еще ее воодушевил успех. Сколько ценных сведений о вольнаибской культуре получила она, наблюдая за этим маленьким отрядом!

Все они, весь народ, приучены к военным порядкам, Какой бесценный подарок герцогу в изгнании!

~ ~ ~

Одним из непревзойденных качеств вольнаибов было то, что древние называли «шпанунгсбоген» — когда человек чего-то страстно желает, но умышленно медлит, а не тянется и не хватает это немедленно.

Они приблизились к Островерхой Пещере, когда забрезжил рассвет. В окружавшей равнину стене открылась щель, такая узкая, что сквозь нее пришлось протискиваться боком. В сумеречном свете Джессика увидела, как Стилгар назначил караульных, которые тут же стали взбираться вверх, на утес, и вскоре пропали из виду.

Поль задрал голову, с любопытством разглядывая планету как бы в разрезе — узкая щель рассекала камень до самого неба — сейчас уже голубовато-серого.

Чейни потянула его за рукав:

— Пошевеливайся, видишь — светает.

— Те люди, что полезли наверх, — куда они отправились? — прошептал он.

— Первая утренняя стража. Давай шевелись.

Часовые остались снаружи, подумал Поль. Благоразумно. Но еще благоразумнее было бы подойти сюда отдельными группами. Меньше вероятность потерять весь отряд. Поймав себя на этой мысли, он понял, что рассуждает как главарь разбойничей шайки, и вспомнил то, чего всегда боялся отец: чтобы Атрейдсы не превратились в разбойничий Дом.

— Скорее, — шептала Чейни.

Поль прибавил шаг, прислушиваясь, как шуршат джуббы позади него. На память пришли строчки ширата из крохотной Оранжевой Книги доктора Юха: «Справа от меня — рай, слева от меня — ад, позади меня — Ангел Смерти».

Он так и этак покрутил в голове цитату.

Они обогнули угол, и коридор начал расширяться. Стилгар остановился сбоку, показывая на низкую квадратную дыру.

— Быстро! — свирепо зашептал он. — Если нас здесь застигнет патруль, мы будем как кролики в клетке.

Поль пригнулся и пролез вслед за Чейни в отверстие. Пещера была освещена сероватым светом, лившимся откуда-то сверху.

— Можешь встать нормально, — сказала девушка.

Поль выпрямился и принялся изучать пещеру: обширное пространство со сводчатым потолком и стенами на высоту вытянутой руки. Из темноты вынырнул отряд. Поль увидел мать — она шла сбоку и внимательно присматривалась к своим спутникам. Он заметил, как резко она выделяется среди вольнаибов, даже несмотря на одинаковые одеяния. Дело было в том, что двигалась она по-другому: изящно и с достоинством.

— Подыщи себе место для отдыха и не стой у людей на дороге, мальчик-мужчина, — сказала Чейни. — Вот еда.

Она сунула ему в руку два завернутых в листья комочка, от которых разило пряностями.

Следом за Джессикой показался Стилгар. Он скомандовал группе стоявших слева людей:

— Установите входную заглушку на место и позаботьтесь, чтобы не было утечки влаги, — потом повернулся к другому вольнаибу: — Ты, Лемил, займись освещением, — он взял Джессику за руку и подвел к источнику света. — Я хочу кое-что тебе показать, тайноведица.

Джессика обнаружила, что они стоят в широком коридоре напротив второго выхода из пещеры. Оттуда открывался вид на другую скальную гряду, за которой виднелась еще одна низина, десять—двенадцать километров в длину. Со всех сторон равнину закрывали высокие скалы. То тут, то там виднелась редкая растительность.

Пока она глядела на серый песок, над далеким горизонтом поднялось солнце, и суровые горы засверкали, как яркие леденцы. Она подумала, что на Аракисе солнце словно выпрыгивает из-за горизонта.

Это потому, что мы все время хотим спрятать его обратно. Для нас ночь безопаснее дня. Ее вдруг охватило жгучее желание увидеть над этой никогда не знавшей дождя землей радугу. Я должна подавлять такие желания. Это проявление слабости. А я больше не имею права на слабость.

Стилгар крепко сжал ее локоть и указал на низину:

— Вон там! Отсюда, ты можешь увидеть настоящих Друзов.

Она посмотрела туда. На дне низины что-то перемещалось: люди, застигнутые дневным светом, быстро прятались в тень у противоположной горной гряды. Несмотря на расстояние, их движения были отчетливо-видны в прозрачном воздухе. Джессика подняла бинокль и направила его на людей. Шейные платки взлетали, как разноцветные бабочки.

— Это наш дом. Мы должны добраться туда нынче ночью.

Пощипывая усы, Стилгар всматривался в низину.

— Мои люди сегодня работали допоздна. Это значит, что патрулей поблизости нет. Позднее я дам им знать, и они приготовятся к нашему прибытию.

— Заметно, что твои люди приучены к дисциплине, — сказала Джессика. Она опустила бинокль и увидела, что Стилгар внимательно ее разглядывает.

— Они подчиняются интересам рода. Так же мы выбираем и предводителя. Во главе должен стоять самый сильный, тот, кто сможет обеспечить всему роду воду и безопасность, — он внимательно посмотрел на нее.

Джессика так же внимательно оглядела Стилгара: его глаза без белков, подкрашенные веки, окаймленные пылью бороду и усы, трубку влагоуловителя, вьющуюся от ноздрей к воротнику влагоджари.

— Я тебя не унизила, Стилгар, когда испытывала твои силы?

— Ты ведь не бросала мне вызов.

— Вождь должен дорожить уважением своего народа.

— Среди этого тараканьего отродья нет никого, с кем бы я не мог справиться, — ответил Стилгар. — Превзойдя меня, ты превзошла всех нас. Теперь они надеются поучиться у тебя тайному искусству… а кое-кому любопытно узнать — не собираешься ли ты вызвать меня на поединок.

Она тщательно звесила смысл его слов.

— Чтобы превзойти тебя в законном бою?

Он кивнул.

— Но я бы не советовал тебе этого делать. Они все равно не пойдут за тобой. Ты — не учитель из песков. Они поняли это по сегодняшнему ночному переходу.

— Практичные люди, — усмехнулась Джессика.

— Что есть, то есть, — Стилгар бросил взгляд на низину, — Мы хорошо знаем, что нам нужно. Но сейчас, когда мы так близко от дома, немногие способны рассуждать здраво. Мы возвращаемся издалека — распределяли партии пряностей между свободными торговцами, чтобы те передали их этой проклятой Гильдии… да почернеют их лица навеки веков!

Джессика, которая уже было отвернулась от Стилгара, резко обернулась:

— Гильдия? А что делает Гильдия с вашими пряностями?

— Таков приказ Лита. Мы не возражаем — надо, так надо, но все равно противно. Мы даем Гильдии огромные взятки пряностями, чтобы, уберечь наше небо от спутников, чтобы никто не мог подсмотреть, как мы преображаем лицо Аракиса.

Джессика тщательно взвесила свои слова, прежде чем ответить. Она вспомнила: Поль говорил ей, что наверняка есть причина, почему. над Аракисом не висят спутники.

— И что же такое вы делаете с лицом Аракиса?

— Мы изменяем его. Медленно, но верно. Чтобы сделать планету пригодной для жизни. Наше поколение этого не дождется. Наши дети тоже. И дети наших детей, и их внуки… но когда-нибудь это свершится!

Он окинул затуманенным взором низину.

— Открытая вода, канаты, высокие зеленые растения и люди, которые смогут свободно ходить здесь без влагоджари…

Так вот о чем мечтает Лит-Каинз! подумала Джессика и сказала:

— Взятки — штука опасная. У них есть свойство постоянно расти.

— Они и растут. Но медленный путь — самый безопасный.

Джессика поглядела на низину, стараясь увидеть ее глазами Стилгара. Но перед ней были только грязно-бурые скалы, над которыми вдруг возникло какое-то движение.

— Ах-х-х-х, — сказал Стилгар.

Сначала она предположила, что это патруль, но потом догадалась — мираж! Над песками пустыни парил совершенно другой пейзаж: зеленые волны растительности, а вдалеке — скользящий по поверхности длинный песчаный червь, на спине которого развевалось что-то наподобие вольнаибской джуббы.

Мираж растаял.

— Конечно, верхом было бы лучше, — произнес Стилгар, — но не можем же мы впустить творило в нашу низину. Поэтому сегодня ночью мы отправимся в путь пешком.

Творило — так они называют червя, сообразила Джессика.

Она оценила всю значимость его слов, его заявление, что вольнаибы не пускают червя к ним в низину. Она поняла, что появилось перед ней в мареве миража: вольнаиб, оседлавший гигантского червя. Ей понадобилось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не выдать, как она потрясена этим открытием.