Лодыгин - Людмила Жукова

Зато он восторженно цитирует своего «старого приятеля Карла Ската», который провозгласил на одном из торжественных обедов, что самое великое открытие XIX столетия есть «взаимопомощь»! Да и как мог отнестись иначе к таким словам бывший народник, участвовавший в создании колонии-общины но образцу сельской народной? Человек, сколачивающий пионеров электротехники в Русском техническом обществе и вокруг журнала «Электричество»? Ему ли не мечтать о союзе электротехников мира, людей, в чьих руках, по его мнению, весь «сложный механизм новой цивилизации»? Какой она будет, только ли пользу принесет народам всей планеты? Ведь это зависит от моральных качеств молодого поколения инженеров. Научится ли оно отдавать отчет в пользе и вреде своей инженерной деятельности для человечества, строя заводы и фабрики, машины и механизмы, разрабатывая новые технологии в химии, металлургии? Вводя новшества, внедряя изобретения? Вот какие вопросы волнуют стареющего изобретателя. И, думая о том, что жить остается все меньше и меньше, а сделать еще нужно много, он все чаще заглядывает в те колонки газет, где стоит заголовок «Вести из России».

Его далекая родина ведет тяжелую трагическую войну с Японией. Погиб «Варяг», открыв кингстоны. Взорвавшийся «Петропавловск» унес в пучину вод адмирала Макарова. Пал Порт-Артур. Известный Александру Николаевичу по созданию VI (элетротехнического) отдела адмирал Рожественский ведет русскую эскадру кружным путем на фронт действий из Балтики вокруг Африки. Как медленно! Как непростительно медленно идет на помощь несущим огромные потери войскам эскадра русских кораблей! Идет навстречу бедственному сражению в Цусимском проливе. И еще ошеломляющая новость: в России — революция! Во многих городах страны рабочие строят баррикады… Каратели топят восстания в крови, но 6 августа 1905 года напуганное царское правительство выпускает манифест о созыве Государственной думы. 17 октября провозглашаются гражданские свободы… Что это? Народ допущен к управлению? Или очередной обман? А вдруг времена изменились, и все из того, о чем мечталось в юности, теперь выполнимо в России?

Лодыгину 60 лет… Трудно сниматься с места и ехать через полземли с семьей, когда имеешь прочное положение, «родственные связи и недвижимую собственность» в стране, где тебя уважают и ценят. Но что-то есть такое в настоящем человеке, что выше трезвых соображений, — тоска по родине, физическая боль по ней, желание принести ей пользу.

Сам Лодыгин скупо объяснял свой порыв так: «Окончание русско-японской войны заставило… предвидеть большие перемены и работы в морском и военном деле России», и он задумал вернуться на родину, «чтобы посвятить ей свой опыт, знания и изобретательность».

Для этого, кроме собственного желания и согласия супруги, нужны были еще и деньги, и тогда Лодыгин идет, с точки зрения «здравомыслящего» человека, на шаг, который снова затеняет его приоритет в изобретении лампы накаливания…

Патент на вольфрамовые лампы давно уговаривала его продать Американская всеобщая компания (в нее влилась недавно новая компания электроосвещения), которая иначе не имела возможности фабриковать металлические лампы в Соединенных Штатах, а угольные уже выходили у публики из моды. Этой суммы как раз бы хватило для возвращения в Россию, устройства на новом месте и даже для реализаций некоторых изобретений… В 1906 году он продал им этот патент.

…С 1900 года — времени выставки в Париже, где шумный успех имели лодыгинские лампы с вольфрамовой и молибденовой нитью, — Александр Николаевич почти нигде не экспонировал свои работы. В России гадали — жив ли?

В речи на общем собрании Русского технического общества в 1904 году В. И. Ковалевский, председатель VI отдела, говорил: «…участь наших изобретателей — участь горькая. Иностранцы нередко пытаются приписать себе наши изобретения (например, профессора Попова — беспроволочный телеграф), немало изобретений остаются забытыми, некоторые изобретатели, снискав себе громкое имя, нуждаются или нуждались в самом необходимом (Бепардос, Яблочков), другие ищут применения своих изобретений и знаний за границею (например, наши электротехники Доливо-Добровольский и покойный Лодыгин)».

Но Александр Николаевич был жив. До 60 лет он даже ни разу не болел серьезно. Моложавый, быстрый в движениях, остроумный, он появился в начале сентября 1907 года в собрании РТО и первый заразительно рассмеялся, узнав от изумленных товарищей-электриков, что его уж и похоронили и помянули…

Ну, молвой похороненные живут долго, как говорят в народе. И действительно, судьба хоть тут ему благоволила — у него было в запасе еще 16 лет. И сколько же он успел сделать!

Глава 11. На Родине

Не с пустыми руками возвращался 60-летний Александр Николаевич Лодыгин на родину. Не два-три, а «целую серию изобретений» в чертежах, в набросках увозил в Россию.

1 сентября 1907 года после 23-летней разлуки ступил он на родную землю.

Никто из милых сердцу людей не встречал его — смерть унесла братьев, друзей. Не было уже ни Яблочкова, ни Чиколева, ни Кривенко, ни Терпигорева, ни Оленина… А в старости новых друзей уже не найдешь.

Поселились Лодыгины в Петербурге на Предтеченской, 69, в трех комнатах.

Первые полгода Александр Николаевич оформлял заявки на изобретения, отвозил их то в Департамент торговли и мануфактур, то в военные ведомства.

Пытался отыскать предпринимателей с капиталом, готовых их внедрять. Но российских электропромышленников в эти годы больше волновала проблема «воровства» энергии, уже пущенной по проводам, ставшей их собственностью, чем рискованные предприятия по реализации неизвестных изобретений: прав был многоопытный Эдисон, когда говорил, что «требуется от семи до сорока лет, чтобы внедрить в сознание широких слоев населения новую мысль».

Когда-то, в начале 1870-х годов, промышленники долго свыкались с идеей электрического света. Теперь он стал привычным и приносил доходы. Тех, к кому они текли в карман, больше волновало сообщение, что «крестьянин Николай Иванов провел в свой дом свет от уличного кабеля частной фирмы» и пользовался им сколько-то месяцев, чем какое-нибудь новое, дотоле неизвестное применение электрических сил. И потому похититель света был, по настоянию частновладельцев, сурово наказан, а Уголовный кассационный департамент Правительствующего сената по делу хитроумного крестьянина Николая Иванова вынес решение: «Отныне возможными предметами похищения признаются не только тела твердые и жидкие, но и газообразные, неосязаемые, например, кислород, если его можно собрать в гуттаперчевый мешок и захватить в свое владение».