Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

Райф заставил свое лицо выразить спокойствие, которого он не чувствовал. Человек, способный на такой выстрел, достоин уважения, но Райф не мог позволить себе восхищаться Танджо. К тому, кто имеет власть лишить тебя жизни, нельзя испытывать ничего, кроме ненависти. Райф взял стрелу из колчана. На шее у него пульсировала жилка, и мысли блуждали. Прицелившись, он постарался успокоиться. Все ветры и воздушные потоки улеглись, как ни странно, и Райф впервые после своего пробуждения услышал шум самого города. Город стонал. Скальные пласты в вырубленных человеком пещерах перемещались, и казалось, будто в глубине утеса что-то рвется на части.

Райфа посетило непрошеное воспоминание о газовых гейзерах, которые они с Аш видели у границ племени Ледовых Ловцов. Земля, на которой он стоял, перестала быть твердой.

Он прикоснулся к тетиве губами и отпустил ее. Ожидая отдачи, он понял, что держал лук натянутым слишком долго, отпустил необдуманно и потому не придал стреле должной силы. Злясь на себя самого, он следил за стрелой. Она летела слишком низко и слишком скоро достигла зенита. Ее едва хватило на то, чтобы воткнуться в самый низ мишени.

— Второй выстрел за Танджо Десять Стрел!

Пегое лицо Танджо тронула чуть заметная удовлетворенная улыбка. На Юстафу и ликующих зрителей он не смотрел — его взгляд был устремлен только на Райфа.

— Думал, я так тебе его и отдам, кланник? — Он поднял сулльский лук вверх, и окрашенный в синее рог заиграл на солнце, как жидкое стекло. Серебряные узоры на нем вдруг ожили во всей своей ясности: луна, звезда — и ворон, кричащий в ночи. — Я умру раньше, чем ты его получишь.

Сказав это, Танджо сделал свой последний выстрел. Стрела шла точно по той же дуге, что и вторая, словно по оставленному ей следу. Единственной разницей был небольшой уклон вправо, еще больше приблизивший стрелу к середине яблочка.

Райф вздрогнул, когда она попала в цель. Увечные стучали по камню ногами и древками копий, поэтому он не сразу разобрал, что они кричат. Ему даже померещилось, что они выкрикивают его имя, и он подивился такой перемене симпатий, но тут же понял, что слышит свой смертный приговор.

— Ров! Ров! Ров!

Райф наложил на лук третью стрелу. На него снизошло какое-то мрачное спокойствие, и пульс на шее бился с ровной силой второго сердца. Смерть ему знакома. Он уже встречался с ней. Уж не думают ли они напугать его, угрожая ему новой встречей?

Стрела слетела с тетивы. Райф вложил в лук всю свою силу, и тот резко отдал назад. Боли Райф почти не заметил. Он послал стрелу слишком высоко, и она теряла силу, круто поднимаясь в небо. Райф проклял себя. Все кончено. Такие стрелы, достигнув своего пика, падают наземь. Они хороши, когда хочешь выбить глаз врагу на поле боя, а не для стрельбы в цель. Увечные наступали на него, и их припев становился все громче по мере снижения стрелы:

— Ров! Ров! Ров!

Но снизу ударили теплые струи. Они шевелили полы плащей, путали волосы, раздували женские юбки. Они осушили глазные яблоки Райфа и подняли с плеч его косу.

Невидимые столбы, вставшие из Рва, заколебали воздух и подхватили Райфову стрелу. Все это произошло в мгновение ока, но Райфу казалось, что следит за полетом своей стрелы уже несколько минут. Теперь она уже не падала, а снижалась по плавной дуге. Все затихли, глядя на несомую воздухом стрелу, и восемьсот пар глаз обратились ввысь. Воздушные столбы продержались еще мгновение и улеглись.

Стрела, увлекаемая ими, пошла вниз и вонзилась прямо в середину яблочка.

Увечные застыли в глубоком молчании, точно никто не хотел первым шевельнуться или подать голос в пустоте, оставленной утихшим ветром.

Райф с вызовом опустил лук, стукнув им о камень. Он не понимал, чего ему ждать теперь, но чуял опасность, и глупо было бы показывать этим людям свой страх.

— Объяви победителя, — бросил он Юстафе.

Тот потерял всю свою живость, сделавшись грузным и неуклюжим. Стали заметны потертые швы на его камзоле и стерженьки от стреловых перьев, прилипшие к его насаленным волосам. Юстафа прочистил горло, и Райф заметил взгляд, который тот бросил на Траггиса, прежде чем объявить:

— В третьей и последней стадии победил Райф Дюжина Зверей.

Толпа хлынула вперед, сжимая рты, загребая пальцами воздух. Кто-то швырнул камень.

— Не будем спешить, братья, — заверещал Юстафа, воздев руки к небу. — Состязание еще не окончено. В случае ничьей наша древняя и грозная традиция обязывает нас перейти к завершающей стадии — смертельной. Да, братья мои, смертельной. Лучники сделают еще по одному выстрелу, и победит тот, чей выстрел будет лучшим. — Юстафа завертел головой, ища подходящую мишень, но ее не приготовили. Никто и помыслить не мог, что чужак победит.

Райф, отвернувшись, почему-то вспомнил об Аш. Где она теперь? Не думает ли она, что сделала ошибку, бросив его?

— Пусть стреляют в свинью, — проронил Траггис Крот, и Райф, обернувшись, поймал на себе черный взгляд атамана. Это почти порадовало его, потому что отвлекло от мыслей об Аш.

Напряженная тишина последовала за этими словами. Увечные подались назад, но не утихомирились. Голос вожака всколыхнул их, и Райф видел в их глазах жажду крови. Увечные — это не клан. Райфу говорили об этом Тем, Ангус и еще с десяток человек, да и Мертворожденный три дня назад сказал ему то же самое. Райф слушал их, но не слышал и только теперь понял, как они были правы. Многие из Увечных походят на кланников и говорят, как они, но боги не живут в их каменном городе, и ничто, кроме общего отчаяния, не связывает их.

— Первый выстрел я уступаю кланнику, — с поклоном и учтивой маской на лице произнес Танджо.

Райф не ответил любезностью на любезность, понимая, что все это одно притворство. Свинья находилась примерно в трехстах пятидесяти шагах от них, далеко в стороне от стрельбища, и при этом висела над огнем. Ее заволакивал дым и трепещущий от жара воздух. Танджо уступил ему выстрел не по доброте душевной. В смертельной стадии пробные выстрелы не допускаются. Тот, кто стреляет первым, будет стрелять вслепую. Насколько сильно надо натянуть тетиву, насколько высоко пустить стрелу? Способен ли жар от костра повлиять на ее полет? Любой опытный лучник может все это вычислить, но гораздо проще делать такие вычисления, исходя из ошибок другого. Поэтому Танджо великодушно предоставил Райфу возможность наделать этих ошибок.

Делать нечего — придется стрелять. Райф согнул лук и подождал, пока стряпухи не отошли от костра. Свинью повернули боком к лучникам. Животное, хотя и крупное, за зиму сильно отощало. Любопытно знать, откуда оно взялось — Мертворожденный говорил, что Увечные испытывают недостаток в мясе. Может быть, они делают набеги на юг и угоняют скот у клановых издольщиков? Но как же они перебираются через Ров?