Оперативные будни - Маргарита Гришаева

Я зажала рану одной рукой, второй начиная выдирать черные ленты смерти из тела девушки.

— Касс, перестань, — тихо проговорил магистр, пытаясь оторвать меня от нее. — Она уже мертва, ты ничем ей не поможешь.

— Нет, — вырвалась я из его захвата, вновь начиная убирать черные щупальца, раздирая себе руки в кровь. Но бесполезно, поток был слишком силен, он уже опутал практически все тело. Я взглянула ей в лицо. Пустой взгляд, устремленный в никуда, расширенные зрачки. Она… умерла. А я ничего не смогла сделать.

Я уже не чувствовала, как Бриар оторвал меня от пола и оттащил в сторону. Кажется, он что-то спрашивал, держа мое лицо в руках и заглядывая в глаза. Но я ничего этого не видела. В моих глазах стояла только лужа крови, в которой лежала изломанная фигура пятнадцатилетней девочки, которой я обещала, что спасу ее. А еще мои руки, все в ее крови. Я третий год изучала медицину в одном из лучших учебных заведений, чтобы в итоге оказаться не способной ни на что!

В человеческом теле около ста шестидесяти миллиардов капилляров, десять основных вен, в два раза меньше артерий. По всей бесконечно длинной сосудистой системе циркулирует всего пять-шесть литров крови. Почему, когда она на полу, а не в человеческом организме, кажется, что там целое море?

…— Бриар, какого демона здесь происходит?!

— Рик, я сейчас открываю портал, ты хватаешь ее в охапку и забираешь вместе с собой. Я перенесу вас в управление. Запираетесь в кабинете и ждете моего возвращения.

— Дейм, постой, это что, Каська?! Почему она в крови?!

— Все потом, сейчас живо забирай ее! И попытайся привести в чувство!

— Дейм…

— Живо, я сказал!!

…Как много крови… Она повсюду. Этот взгляд, полный ужаса. Она надеется на меня, что я помогу ей. А я ничего не могу. Как и тогда. Я беспомощное, бесполезное существо. Я ничего не могу сделать. Прошло столько лет, я так старалась стать сильнее, не зависеть ни от кого, быть сильной, чтобы суметь спасти других и спастись самой. Столько лет прошло… А я все такая же никчемная.

Я помню такой же пустой взгляд и протянутую ко мне руку. Ее глаза тоже полны страха, но не за себя. Она умирает, я вижу, как гаснет искра жизни в ее глазах, но она безмолвно шепчет: «Молчи, маленькая, тебя не должны найти».

Вокруг нее растекается большая лужа крови. Она стремится ко мне, и вот первое багровое пятно расползается по белым чулочкам. Еще чуть-чуть, и оно подберется к подолу нарядного кружевного платьица. У нас был праздник. Я закусываю ладонь зубами, чтобы не закричать от ужаса. Она лежит там, в ворохе голубого кружева, кажется, стоит протянуть руку, и я дотянусь до ее ладони. Ее когда-то белоснежные волосы ореолом рассыпаны вокруг мертвенно-бледного лица. Сейчас легкие пряди тяжелели, быстро напитываясь темной бордовой кровью.

Моя мама, моя бесконечно прекрасная и нежная мама. Она терпеть не могла этот оттенок, который так обожали приходящие к нам в гости дамы. Мама считала его слишком грубым и вульгарным, во всяком случае, для холодной блондинки, которой была она. И сейчас этот ненавистный ей цвет постепенно покрывал все. Длинные пряди волос, нежное кружево платья, паркет, даже моя кукла постепенно окрашивалась в отвратительный алый. Я смотрю на собственные руки.

Я тоже вся в крови. Мама не любит этот цвет. Она разлюбит меня теперь?

…— Дия, посмотри на меня! Ты слышишь? Очнись, милая!

— Дейм, она уже второй час словно в трансе! Нужно звать целителя! Она ни на что не реагирует, только сидит и бормочет что-то про кровеносную систему!

— Ты сам не понимаешь, что звать никого нельзя?!

— Да все я понимаю!!! Но мы же не можем оставить ее в таком состоянии… Черт, я взрослый мужик, но меня трясет, когда я ее такую вижу. Она выглядит не лучше той девушки.

— Кому ты это говоришь…

…По всей бесконечно длинной сосудистой системе циркулирует всего пять-шесть литров крови. Почему, когда она на полу, а не в человеческом организме, кажется, что ее там целое море?

Сколько раз уже я видела мертвые тела? Сколько раз была на вскрытии? А сколько проводила его сама? Загадка психологии, почему все годы моей учебы я совершенно спокойно откачивала кровь из мертвых тел, но сейчас от мысли, что на моих руках кровь существа, еще недавно бывшего живым, все во мне цепенеет? Хотя, кажется, там не только чужая кровь. Точно, я отчетливо вижу на ладонях длинные глубокие царапины, слабо сочащиеся кровью. Странно, но наблюдение, что на мне не чужая кровь, а моя собственная, приносит странное удовлетворение и успокоение. Пусть лучше будет моя. Я знаю, что моя жизнь только в моих руках. Но отвечать за чужие не хочу. Именно поэтому не пошла на целителя, несмотря на неплохой дар. Я боюсь отвечать за других. Я слишком слабая, чтобы нести такой груз.

Как же много в моей жизни крови. Я так устала от нее. Не хочу больше видеть ее на моих руках. И, словно повинуясь моему желанию, она тонкими струйками потекла с моих ладоней, постепенно становясь все розовее и прозрачнее. В поле зрения возникли чьи-то большие ладони, которые старательно стирали с моих рук чужую и мою кровь. Холодно. И мокро.

Пропутешествовала взглядом вверх вдоль рук и наткнулась на темные, практически черные обеспокоенные глаза.

— Холодно, — пробормотала я дрожащими губами, и вода вокруг тут же стала теплее. Дамиан погладил меня по щеке, откинул с лица мокрые пряди. Затем развернул спиной, и я почувствовала, как он начал расшнуровывать платье. Оно влажной кучей соскользнуло к моим ногам. Горячие пальцы начали аккуратно расплетать влажную запутанную косу, иногда случайно касаясь спины. Он перекинул волосы мне через плечо, и я начала медленно расчесывать их пальцами, постепенно опускаясь ниже. Красивые, как у мамы. Длинные, белоснежно-белые. Я вздрогнула, наткнувшись взглядом на бордовые концы, с которых розовыми каплями стекали остатки крови. Дамиан, по-своему истолковав мою дрожь, сделал воду еще горячее. Все вокруг постепенно обволакивало паром. Я, не обращая внимания на все вокруг, лишь старательно вымывала из волос любое присутствие бордового цвета.

Вдруг вода перестала литься, и снова стало холодать. Только спине очень тепло. Кажется, меня кто-то обнимает… Точно, животу тоже очень тепло. Опустила взгляд вниз. Чьи-то руки, такие загорелые в сравнении с моей светлой кожей. Потом до сознания доползла мысль, что я стою в одном мокром нижнем белье. Аккуратно отстранилась и обернулась. Бриар, тоже мокрый, только одетый. Откуда он здесь? А где это «здесь»? Я обняла себя, пытаясь прикрыться.

— Дальше сама справишься? — хрипло спросил Бриар.