Оперативные будни - Маргарита Гришаева

Больше я не сомневаюсь. Я хватаю из шкафа ночной плащ и лечу в лабораторию. В конце концов, я же не бесполезное существо! Сколько всего мы сделали с Храном, неужели я не смогу постоять за себя и близких мне людей? Распихиваю по карманам горсти монет с заклинанием и несколько экспериментальных амулетов, на которые я в минуты злости накрутила непонятно что, сама не зная, как это подействует. Глоток зелья со стола, последний эксперимент Храна, позволяющий мне видеть потоки, не портя при этом общую видимость. Вылила на голову флакончик проявителя, не заботясь ни о расплетании волос, ни о том, что на улицу сунусь теперь мокрая. Что бы там ни произошло, кого бы я ни встретила, адептка Серас должна остаться тихой, примерной девочкой, сидящей ночью в корпусе. Прикрыла глаза на секунду. Вдох-выдох.

«Я не беспомощна! Я взрослая и самостоятельная».

С таким напутствием я бросилась из лаборатории.

Как мне удалось выбраться за территорию без привычной помощи Храна, сама не понимаю. Наверное, адреналин в крови помог, или новое зелье Храна обладало еще какими-то неизвестными мне действиями. Я просто нашла ближайший просвет и, взявшись за него руками, растянула на достаточное расстояние, чтобы пролезь. По городу тоже бежала на инстинктах, вслепую поворачивая в темных улочках. Подгоняли воспоминания о бесконечных вечерах в библиотеке, еще в период моего обитания в приюте. Все знали: если Серас вечером не могут найти, значит, она сбежала в библиотеку (что я проделывала с завидным постоянством, доводя до бешенства некоторых воспитателей). Сколько времени я провела там за учебниками, советуясь со старым Фроном или подтягивая по учебе Миру! А еще была госпожа Ветрон, сухонькая пожилая женщина, сменщица Фрона. Строгая, не терпящая беспорядка, крайне вредная, но потрясающе ориентирующаяся в огромном пространстве книг. Ей не нужен был никакой каталог, она не только прекрасно могла указать месторасположение любого интересующего документа по памяти, но даже посвятить в его содержание. Несмотря на нетерпеливость к людям вообще, ко мне она, кажется, испытывала нечто вроде привязанности. Видимо, нас сблизила общая любовь к знаниям. Так что, когда я засиживалась за книгами до позднего вечера, она всегда угощала меня большой кружкой ароматного травяного чая и интересной историей. За несколько лет эти трое стали не то чтобы моей семьей, но людьми, которые имеют для меня значение, а таких в моей жизни немного. Ночью один из них часто остается в библиотеке. Сердце замирает от мысли, что кого-то могут убить. Потому что для какого-то непонятного ритуала нужна очередная жертва.

Я бежала что было сил. А вот и величественное гордое здание Центральной, самой старой, библиотеки столицы. На окнах и дверях слабо переливалось защитное плетение, но оно было гораздо проще, чем на заборе академии, поэтому, слегка потянув за одну из лент, я распустила охрану задней двери, а с замком справиться и того проще, верные отмычки всегда при мне.

Зайдя в здание, аккуратно затворила за собой дверь. Царили темнота и пыльный, немного затхлый запах старых книг. Свет уже давно был погашен, но это здание я знала наизусть, путь до комнаты библиотекаря найду по памяти. Если тут кто и остался, он там. Зал за залом. История, политика, география, экономика. Лишь тихий шорох плаща по полу нарушал почти священную тишину читальных залов. Осталось еще два до нужной комнаты, когда мое внимание зацепил красный отсвет за самым дальним стеллажом медицинского зала. Практически не дыша, я проскользнула в ту сторону. Странные мерцающие отблески переливались на старом, сохранившем остатки лака паркете. Взгляд наткнулся на более темное пятно на полу. В нем красноватый свет непонятного мне происхождения принимал особенно жуткий багровый отблеск. Кажется, это жидкость? Пятно неторопливо расползалось все дальше. На языке появился привкус соли и железа, и я поняла, что это. Последний стеллаж… Именно к нему я подбиралась, и из-под него расползалось зловещее пятно. Послышался тихий шорох, и я рванула в ту сторону.

— Мира! — гулко разнесся крик по пустынному залу.

Там, в разрастающейся луже крови, сломанной куклой лежало тело моей маленькой ученицы.

— Мирочка! — Я бухнулась на колени прямо в кровь, пытаясь заглянуть ей в глаза. Полные ужаса и боли, они поймали мой взгляд, и рот раскрылся в беззвучном крике.

Живая!

— Тихо, тихо, — прошептала я, легко ощупывая девушку, находя на животе большую рваную рану и зажимая ее пальцами, чтобы остановить кровотечение. По лицу Миры струились слезы, губы открывались, силясь донести до меня что-то, но не доносилось ни звука. — Потом, все потом, Мирочка, — шептала я, стараясь крепче надавить на рану. — Мира, ты только держись, не теряй сознание, сейчас я тебя подлечу, и все будет хорошо.

А про себя понимала, что мне не хватает рук! Нужно освободить свои, чтобы плести заклинание, но если я их уберу, то снова хлынет кровь. Мира умрет раньше, чем я помогу ей.

Мне нужен хоть кто-нибудь. Уже на все наплевать, главное — спасти ей жизнь.

— Помогите! — закричала я что было сил, и мой голос эхом пронесся по пустынным залам. — Помогите!

Рядом раздался гулкий звук шагов.

— Кастодия? — послышался знакомый голос.

Надо мной зажегся огонек света, и я смогла разглядеть того, кто откликнулся на мой зов.

Дамиан Бриар.

— Помоги, — прошептала я, чувствуя, как слезы заливают мне лицо. Я дернула его за кисть, заставив опуститься на колени рядом со мной. — Вот так вот, — бормотала я, укладывая его руки так, чтобы перекрыть уже слабый поток крови, и надавливая, чтобы показать, с какой силой надо держать. — Держи и не отпускай, пока я не скажу. Старайся жать не очень сильно. Если у нее повреждены жизненно важные органы, то ей может стать хуже.

Я распростерла сверху свои ладони, мысленно выстраивая матрицу заживляющего заклинания. Пальцы легко порхали, помогая выплетать сложный узор. Скорее, скорее, нужно рассчитать все возможные повреждения и вплести в формулу заживление всех внутренних разрывов.

— Мирочка, все будет хорошо, ты только держись, ты же сильная, — шептала я.

— Касс, — тихо позвал меня Бриар.

— Не мешай! — рявкнула я, боясь ошибиться в плетении. — Держи рану, не отпускай!

Я сосредоточилась: еще чуть-чуть, почти закончила. Но из-под ладоней магистра вдруг медленно начали расползаться черные ленты, опутывая девушку, словно щупальца.

— Стой! — закричала я. — Перестань! Что ты делаешь?! — Отбросила его руки, думая, что это опять какие-то некромантские штучки. Лучше сама буду держать рану, сейчас обязательно еще кто-то придет. Если появился Бриар, наверняка придут другие, они мне помогут! И тут я поняла, что ленты расползаются не из рук магистра, а из раны. — Нет!