Ведомые Духом - Катти Шегге

— Пока ещё я ни в чем не виновата, и неясно останусь ли я в 19-м, — наконец, произнесла Лисса. — Поэтому я даже не задумываюсь о семье. Я вернусь домой, и там буду создавать её.

— На все воля богов, дочь моя, — засмеялась Санда. — А сейчас, тем более, от тебя мало что зависит. За незаконное пересечение границы тебя в любом случае ожидает двухгодовая ссылка.

— Два года пройдут очень быстро.

— Через два года на такой еде, — Санда поглядела на принесенный ею поднос, — от тебя останутся кожа и кости. На тебя не позарится и беззубый старик. У тебя есть шанс устроиться в Истаре как в богатом ларце сейчас, пока твои руки ещё не огрубели от тяжелой работы, кожа не покрылась морщинами от ветра и пыли.

— Тебе надо соглашаться, — забормотал Ланс. — А там наверху уже будешь тянуть лямку с выбором мужа. Лисса, это для тебя не ново!

— Я сама найду себе мужа, когда выйду из подвала, — проговорила тайя. — Ваша помощь мне будет не нужна. Спасибо за заботу, но я действительно пока ещё здорова и смогу заработать себе пропитание. Доброго вам дня! — она поднялась на ноги. Санда встала следом, внимательно поглядев на пленницу:

— Тебе остается лишь молить Тайру о хлебе насущном, — злобно проговорила истарка на прощание, — в моем доме ты будешь убирать за самыми грязными девками и носить помои, но я не разрешу тебе даже приблизиться к мужчине!

Дверь захлопнулась, раздались удалявшиеся шаги, и темница опять погрузилась в тишину и мглу. Лисса на ощупь нашла оставленный на полу поднос и принялась есть. Она хотела поговорить с Лансом, но дух испарился вместе с Сандой.

— В этом доме обсуждаются лишь хозяйские проблемы, да сплетни, которые ходят по поселку, — по возвращению недовольно бурчал Ланс. — Варис весь день пропадает на мельнице, лишь вечером заявляется домой, если не надо разрешать дела осужденных, а Килита только и ищет к чему придраться на кухне или в доме. Она вечно недовольна работой кухарки и служанок. Вчера видел её приятельниц, с которыми она обсуждала разные любовные дела…

— А Санда тоже её приятельница?

— Да. Комендантша подробно расспросила её о вашей беседе. Она очень долго смеялась над твоим упрямством. Вместе они порешили, что скоро ты будешь умолять выпустить тебя из подвала.

— О чем ещё они говорили?

— К чему такое любопытство, Лисса?

— Теперь только ты связываешь меня с другими людьми. И надо подумать, как превратить эту ниточку в крепкий канат.

— Я, к сожалению, уже который день могу облетать только этот дом и тоже хочу вырваться на свободу, — Ланс опять зажег в темнице огонек. — Я бы сломал двери или открыл замки, но что мы будем делать дальше? Тебя запрут в ещё более тесном и мрачном помещении под неусыпной охраной! А в болтовне двух женщин я не нахожу ничего интересного. Килита ещё раз показала свою ревность к мужу. Она интересовалась, не появляется ли Варис в доме Санды, которая в ответ уверила подругу в верности коменданта своей жене. Хотя это совсем не так, — лукаво добавил Ланс.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась девушка.

— А то, что Варис обманывает свою жену прямо у неё под носом с молодой Марисой. И, как я подозреваю, ребеночка она ждет от него, а не от своего мужа, поэтому ей и хочется избавиться от дитя. Богиня лучше позаботится о нежеланном чаде, чем мать — так рассуждает служанка.

— Это, наверное, лишь сплетни, которые ты подслушал на кухне? — не верила Лисса.

— Ночью Мариса уходит к себе домой, иногда за ней заходит муж, а вечером перед ужином, когда хозяйка следит на кухне за приготовлением блюд, служанка убирается в кабинете коменданта…

— Ты видел все своими глазами?

— Я не имею привычку подглядывать за людьми, я просто наблюдаю за происшествиями в доме, где живу, — обиженно произнес Ланс.

— Так вот, — поучительным строгим голосом сказала Лисса, — чтобы мы действительно жили в доме, а не в подвале, ты должен не спускать глаз с коменданта и рассказывать мне о всех его делах.

— И что ты уже надумала? Не хочешь же ты угрожать коменданту — он быстро лишит тебя и этой скромной пищи, и крыши.

— Ланс, — Лисса прошептала таинственным голосом, — когда моими устами заговорит богиня, Варис не посмеет и пальцем меня тронуть, иначе ему попадет от жены, капитана Алкара и самой Тайры.

На следующее утро, когда Ланс доложил Лиссе, что в доме все уже поднялись и принялись за обычные дела, девушка забарабанила в дверь темницы.

— Выпустите меня, — кричала она через маленькое окошко, пока не услышала приближавшиеся к камере шаги охранника.

— Я хочу поговорить с комендантом, — требовательно заявила она через отверстие в двери. — И передайте ему, что я хочу говорить с ним лично.

Скоро она уже поднималась по лестнице из подземелья. Стражник провел её по коридору, и Лисса вошла в комнату, где уже бывала во время прежних допросов. На низком диване развалился Варис. Перед ним была разложена доска с военными фигурами. Комендант сам с собой разыгрывал кампании. Он указал девушке на стул, после того как охранник вышел и запер за собой дверь.

— Зачем ты хотела меня видеть? — спросил он, не поднимая взгляда от доски. — За нападение на охранника я наказал тебя недельным пребыванием в подвале. После этого ты снова окажешься на свободе. — Комендант взглянул на девушку: — Или ты решила добавить что-то в свою историю?

— Сегодня ночью у меня было видение, — Лисса выпрямилась на стуле, её глаза были устремлены вверх. — Мне явилась Тайра в своем красном облачении, на её голове был венец из молодых побегов, в волосах цветы раг, а на губах застыли капельки крови, — тайя замолчала и свысока посмотрела на коменданта, который не отрывал от неё глаз. На его лице было написано удивление, но вдруг оно сменилось насмешкой.

— С голоду тебе может явиться и подводное чудовище, истязающее души, преступившие законы Моря, — засмеялся Варис.

— Тайра истекала кровью от того, что презренный раб нарушает её заветы. Она назвала мне его имя и приказала послать ему предупреждение, — Лисса возвысила голос. — Он встал утром с постели, где лежала его верная жена, поцеловал её своими грязными губами, оделся в полосатый халат, украшенный бахромой, и вышел в столовую, где уже был накрыт стол. Вчера за завтраком он съел лишь две дольки яблока и свежую булочку с творогом. Раб занимался делами никчемными и бесполезными, но после обеда он задумал вдобавок грехопадение, которым занимался уже долгое время.

— Что за слова? — Варис поднялся с дивана, его лицо покраснело от гнева, на лбу вздулась вена, а рот скривился в мучительной гримасе. — О ком это ты говоришь?