Жук. Таинственная история - Ричард Марш

– Я не исключаю, что внутри находилось нечто, что араб очень не хотел показывать, но вряд ли он прятал в нем ту, о ком вы говорите.

– Марджори остается в доме одна… с тех пор ее не видят… ее одежда и волосы спрятаны под досками пола. Негодяй ускользает с места преступления с огромным тюком на голове… полицейский утверждает, что длина тюка примерно с человеческий рост… араб беспокоится и не хочет упускать груз из вида, даже на мгновение. Что там внутри? Не указывает ли, к несчастью, все вышеперечисленное на определенные обстоятельства?

Мистер Лессинхэм закрыл лицо руками и простонал:

– Боюсь, мистер Атертон прав.

– Не согласен с вами обоими.

Сидней сразу принялся горячиться:

– Ну же, давай, сам скажи, что было в тюке?

– Полагаю, что способен угадать его содержимое.

– Да ладно; тогда, ради всего святого, не томи – и не стоит разыгрывать из себя прорицателя! – в конце концов, у нас с Лессинхэмом в этом деле интерес.

– В тюке были личные вещи араба – только и всего. Погодите! Прежде чем осмеять мою версию, дослушайте ее. Если я правильно понял, кем является человек, описанный констеблем как Араб – то содержимое тюка, как я полагаю, для него гораздо важнее, чем мисс Линдон, живая или мертвая. Скажу больше. Я склонен подозревать, что если бы Араб положил тюк на крышу кэба, а извозчик в него заглянул и понял, что внутри, то это мгновенно привело бы несчастного к буйному помешательству.

Сидней молчал, будто обдумывая мою версию. Кажется, он увидел в ней здравое зерно.

– Что же, в таком случае, произошло с мисс Линдон?

– Думаю, в данный момент она… где-то там; я пока не знаю, где именно, но надеюсь, что вскоре буду способен сказать точнее, а не просто упомянуть о дырявой и запыленной паре сапог, или о грязных потрепанных штанах, или лоскутах нестиранного подобия рубахи, или о засаленном и бесформенном старом пальто и замусоленной фуражке.

Выпучив глаза, они уставились на меня. Атертон заговорил первым:

– Что ты там такое сказал?

– Я сказал, что, по-моему, факты указывают скорее на мое предположение, а не на ваше; мало того, они вопиют об этом. Мисс Коулман уверяет, что видела, как мисс Линдон вернулась в дом, а через несколько минут на окно повесили штору, после чего из передней двери вышел молодой человек, одетый в описанный мной костюм. Полагаю, это и была мисс Марджори Линдон.

Лессинхэм с Атертоном принялись забрасывать меня вопросами. Сидней, как обычно, кричал громче всех:

– Но, боже ты мой, что могло заставить ее так поступить? Скромней и застенчивей Марджори во всем свете не сыщешь, и тут она, среди бела дня, ни с того ни с сего разгуливает в таком облачении! Чэмпнелл, голубчик, для этого ей надо было перво-наперво сойти с ума.

– Ее загипнотизировали.

– Господи!.. Чэмпнелл!

– Что?

– Ты думаешь, тот… проклятый мошенник заполучил ее в свои сети?

– Несомненно. Я понимаю дело именно таким образом, но не забывайте, что это всего лишь гипотеза, и к ней не следует относиться иначе. Мне представляется очевидным, что Араб – будем называть его так – находился где-то в доме, пока вы считали, что его там нет.

– Но… где? Мы осмотрели первый этаж, потом второй, обыскали все… где он мог прятаться?

– Пока, что-то мне подсказывает, об этом рано говорить, но предлагаю принять мое утверждение за аксиому. Он загипнотизировал этого вашего Холта и отослал прочь, думая, что вы отправитесь вслед за ним; таким способом он собирался избавиться от вас обоих…

– Черт возьми, этого он и хотел, Чэмпнелл! Можешь записывать меня в болваны!

– Стоило горизонту очиститься, как Араб предстал перед мисс Линдон, тем самым, вероятно, неприятно ее поразив, и погрузил ее в гипнотическое состояние.

– Негодяй!

– Дьявол!

Первое восклицание вырвалось у Лессинхэма, второе – у Сиднея.

– Затем он принудил ее раздеться донага…

– Скотина!

– Сатана!

– Он отрезал ей волосы, спрятал их и одежду под досками пола, туда, где мы их обнаружили и где он сам, вероятно, прятал те лохмотья мужского костюма…

– Господи! Не удивлюсь, если они принадлежали Холту. Припоминаю, что тот рассказывал, как этот милый шутник снял с него последние тряпки… и точно, когда я увидел его впервые – и когда Марджори подобрала его на улице! – на нем не было ничего, кроме странного плаща. Неужели наш озорной профессор надувательских наук – да обрушатся на его главу все кары небесные! – действительно послал Марджори Линдон, нежнейшую девушку на земле, разгуливать по улицам Лондона в обносках Холта?

– Ответ на этот вопрос представляется мне затруднительным, но, если я понял тебя верно, это вполне вероятно. Как бы то ни было, я предпочитаю думать, что он послал мисс Линдон вслед за Холтом, естественно, полагая, что ты его упустил…

– Именно. И опять я в списке болванов!

– Просто ты сам сказал, что он от тебя ускользнул.

– А все из-за того, что я остановился поговорить с тем тупоголовым констеблем… да я бы за Холтом на край света пошел, если б не та оказия.

– Точно; причина несущественна, но факт остается фактом. Ему удалось от тебя скрыться. И я думаю, что сейчас мисс Линдон и мистер Холт находятся в одном и том же месте.

– Оба одеты как мужчины?

– Оба в мужских костюмах, хотя мисс Линдон скорее в мужских лохмотьях.

– Великий Потифар! Представить, что с Марджори происходит такое!

– Араб в данный момент тоже недалеко от них.

Лессинхэм поймал меня за руку.

– Как вы считаете, что за дьявольскую мерзость он намерен совершить?

Я уклонился от прямого ответа:

– Что бы он ни задумал, наша задача не допустить этого.

– А куда, по-вашему, он их отослал?

– Выяснить это – задача первостепенной важности, и ею мы сейчас займемся. Как видите, мы уже добрались до вокзала Ватерлоо.

Глава 42. Дело осложняется

Я направился к кассе на главной платформе. Пока я шел туда, из своего кабинета появился главный инспектор Джордж Беллинхэм, ответственный за порядок на вокзале. Мы с ним были знакомы, поэтому я смело остановил его:

– Мистер Беллинхэм, не будете ли вы столь любезны проводить меня к кассе? Я хотел бы попросить клерка ответить на один или два вопроса, которые мне необходимо ему задать. Чуть позже я объясню вам, с какой целью, но вы и так достаточно хорошо меня знаете и вряд ли усомнитесь, если я скажу, что дело крайне важное.

Он прошел вместе с нами в служебное помещение зала