Моритур - Алиса Медовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Друзья только приступили к завтраку, как на свободном стуле материализовался Мэшер. Он также прибыл в необычный город не ради того, чтобы воспевать любовь, потому устроился поудобнее и подозвал официанта.
— Ну что, святоши, ложная тревога? Никаких трупов не видно. — начал вместо приветствия съязвил малум. — Хотел полюбоваться веселеньким шоу, а тут такой облом.
— Ты находишь смерти людей веселыми?! — поперхнулся чаем Ингвар.
— А почему нет? Мы же с вами давным-давно того… мертвы. — напомнил Мэш. — Так что в смерти нет ничего такого, из-за стоит чаем плеваться. Лучше в него своего друга Сухаря помакай, вдруг размякнет и подобрее станет.
— Раз ты так радуешься смерти, я сейчас организую одну. Твою. — предложил Гадриэль. — Обещаю, шоу будет ярким. Как и положено последнему.
— Давайте лучше не о смерти подумаем, а о том, как спасти людей из ведения Селены. — Вар решил избежать очередной перепалки заклятых врагов и сменил тему. — С местом мы не ошиблись, а вот со временем могли.
На это счет у Мэша имелось свое мнение, и он им поделился:
— А вы не думали о том, что телефон в видении Селены как-то слишком любезно засветился? И мы узнали и время, и место прошествия, и даже погоду в нем. Не слишком ли услужливо нам предоставили данные, которые раньше мы по крупицам собирали?
— У тебя параной. — выдал Вар, делая очередной глоток зеленого чая. — Может телефон просто выпал, ударился и потому экран засветился. Глюк техники, а не вселенский заговор. Видения Селены всегда точны. Она дает нам проверенные сведения.
— Сведения-то она дает, а тебе, Вареничек, может и не только сведения, но я не вижу, чтобы их пускали в ход. Вы даже своего малыша-бонума не спасли. Все, лежит в земле парнишка. А про миссию в поезде, где ты, Гадриэлюшка, собирался на костях темных тварей возлюбить Лизу, я вообще молчу. Так по-хамски претендовать на чужих женщин, это ж надо! — подначивал Мэш. — Но больше всего меня забавляет то, что вы не ищете того, кто стоит за всеми преступлениями. Куча убийств, расследования уже какую неделю, а даже претендентов на звание Вселенского зла до сих пор нет. Ваш хваленый Михаил лишь печально вздыхает в своем кабинете и жалуется, что Дарк его круче, вместе того, чтобы оторвать жопу от удобного кресла и разобраться во всем лично. Как ему только доверили руководить бонумами?! Хотя… Немощный глава немощных бонумов… Есть в этом что-то.
— А у вас, значит, паршивый глава таких же паршивых малумов? — последовал той же логике Гадриэль.
— Ой, как же я мог забыть! — театрально хлопнул себя по лбу Мэшер. — У Михаила же есть любимый питомец Гадри, который сам себе лоточек чистит и за хозяина все дерьмо разгребает. Ты своему немощному владельцу наверно и подтираться помогаешь?
— Просто напоминаю: защита Дарка не вечна. — Гадриэль улыбнулся, но улыбка эта больше походила на оскал. — Скоро станешь рядовой шавкой, и я за тобой приду.
— А чего откладывать?! Давай прямо сейчас. — встал со стула Мэшер. — Вечером по вашему озеру поплывет веночек, а мы с Лизонькой жарко отметим твою кончину.
— Давайте хотя бы сегодня без этого! — попросил Вар. — Я же завтрак еще не доел!
— Традиции надо чтить. — констатировал Гадриэль. — Если малум хочет в лазарет, он попадёт в лазарет. Кто ж откажет себе в удовольствии?!
Гадриэль схватил Мэша за руку и переместил во двор за кафе. Туда же отправился и Вар, еще надеющийся разрешить очередной конфликт словами. Но конфликт был уже на стадии битья по морде, так что Ингвар со своей миротворческой миссией снова опоздал.
Мэш получал от заранее оговорённого представления огромное удовольствие и продолжать поддевать своего не эмоционального «оппонента»:
— И как же ты убьешь меня, бом-бом? Забьешь до смерти ругательствами? Или ножичек светящий снова призовёшь?
— Без них справлюсь! — предупредил Гадриэль и бросился на противника.
Мэшер его уже заждался и встретил ударом в солнечное сплетение, а потом боковым в голову. Гадриэль, ожидавший классическую двоечку, был дезориентирован и пропустил несколько ударов в корпус, но быстро собрался и нанес ответные удары. Вар пытался следить за происходящим, но скорость бойцов была стремительной. Все, что видел бонум, это двух равных противников, которые с удовольствием наносили друг другу многочисленные травмы. Причем с большим удовольствием и каким-то остервенением, словно выплескивая на противника всю накопившуюся боль. Удары сыпались один за другим и единственное, что Ингвар смог разглядеть четко — окончание драки и малума, влетающего в стену здания.
Болевой шок после знакомства позвоночника со стеной вернул Мэшера к реальности. В ушах у малума гудело, во рту был привкус крови и металла, что в купе с головокружением указывало на сотрясение где-то средней тяжести. А расплывавшийся под глазом синяк и сломанная честь намекали на то, что есть в ближайшие дни он будет бульончики и овсянку.
С трудом восстанавливающий дыхание Гадриэль, держащийся за сломанные ребра и выплевывающий кровь через выбитые зубы, выглядел не лучше. Он привык к тому, что среди бонумов ему равных не было, но Мэш был одним из тех немногих, кто мог дать ему отпор. Это бесило вдвойне, потому что малум даже не был верум беллатором, но при этом дрался ничуть не хуже. Гадриэль знал, что в случае с Мэшером речь шла не о даре из Колодца Истине, а об опыте и стойкости, выкованной литрами крови и кучей сломанных Дарком конечностей.
Вар попытался помочь лучшему другу, но тот его оттолкнул. Шатающейся походкой Гадриэль добрел до стены, недавно принявшей Мэшера, и оперся на нее.
— Защита Дарка на удары по морде не распространяется, как видно. — заметил беллатор, с наслаждением разглядывающий лицо противника.
— Ммммм мм ммм… — только и смог промычать задыхающийся Мэш.
— Только после тебя. — Гадриэлю не составило труда угадать, куда послал его малум.
Мэш снова что-то промычал, но Вар его не понял. Зато очень хорошо понял его лучший друг.
— Возомнил, что сможешь сломить меня? Ты ошибся. Мне терять нечего. — Гадриэль неплохо знал намерения противника. — А у тебя в запасе осталась жизнь. Но я заберу и ее.
Оторвавшись от стены, беллатор побрел к выходу с внутреннего двора и поманил друга за собой.
— Может поможем ему? — совесть не позволяла Вару оставлять в таком состоянии того, кто жил с
