Булгаков и княгиня - Владимир Алексеевич Колганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В январе 1875 года Лонгинов умер, и его замечательная библиотека (единственное, что у него было замечательного!) в настоящее время находится в Пушкинском доме».
Считаю своим долгом присоединиться к мнению Смирнова-Сокольского. Не будь этой библиотеки, не будь собрания редких документов и рукописей, переданных в музей, скорее всего, не сохранились бы письма к Кире Алексеевне Козловской. И не было бы тогда у меня возможности рассказать более подробно об этой женщине.
Однако возвратимся к биографии Михаила Ионовича. Основным занятием отставного кавалериста уже в более преклонные года стало членство в Обществе вспомоществования учащимся в средних учебных заведениях города Москвы. Числился он и членом Английского клуба, располагавшегося на Тверской. Словом, весьма достойное и образованное было семейство.
Впрочем, среди князей Козловских встречались и такие люди, о которых при иных обстоятельствах не стоило бы и вспоминать. Широкую известность получила троюродная прапрабабка Юрия Михайловича, княгиня Александра Владимировна Козловская, дочь генерал-поручика князя Долгорукова. Вот как описывал её внешность современник в 1799 году:
«Она сорока лет от роду, громадных размеров по росту и тучности и похожа на одного из сфинксов, находимых среди гигантских памятников Египта».
Стоит ли удивляться, что её муж, князь Яков Алексеевич, оказался в объятьях француженки-гувернантки и даже имел от неё четверых незаконнорожденных детей – они-то и стали основателями рода дворян Козловских, лишённых княжеского титула. А после этого становится вполне понятным происхождение длиннейшего перечня «гнусностей и неистовств», приписываемых отвергнутой супруге Якова Алексеевича. Вот только малая толика из них:
«Не раз видали, как она велит раздевать мужчин и сечь их при себе розгами… сама бьёт истязуемого по самым чувствительным частям тела, либо зажжённою свечой опаливает волосы…»
Не подкачал и двоюродный прапрадед Юрия Михайловича – за жестокое отношение к солдатам был отставлен от службы по решению суда и предан церковному покаянию.
Дед Юрия Михайловича то и дело оказывался в долгах как в шелках – на родовое имение в Одоевском уезде Тульской губернии не раз накладывалось «запрещение». Надо полагать, немалые средства понадобились для того, чтобы помочь встать на ноги сыновьям, выбравшим военную карьеру. Но вот к моменту свадьбы внука финансовые проблемы были решены, удалось даже прикупить бывшее имение Меншиковых в Клинском уезде неподалеку от первопрестольной, известное ныне как Ивановское-Козловское.
Венчались молодые за два года до войны 1914 года. Осталось только выяснить, при каких обстоятельствах состоялось знакомство Киры Алексеевны с будущим супругом.
Есть версия, основанная на известной поговорке – нет худа без добра. В апреле 1911 года умер дядя Юрия Михайловича, тот самый, что занимал высокую должность шталмейстера при дворе Их Императорских Величеств. Как полагается, всё семейство отправилось из Москвы на похороны в Петербург. Не исключено, что именно в апреле Кира Алексеевна и познакомилась с будущим супругом. Как это могло быть?
В середине марта того же года в петербургской светской хронике сообщалось о репетициях любительского спектакля в домашнем театре графини Шуваловой на Фонтанке. Играть собирались комическую пьесу Михаила Загоскина «Урок матушкам», впервые поставленную московским Малым театром ещё в 1836 году. Наиболее вероятно, что премьера спектакля состоялась в следующем месяце, в апреле. Приехавший на похороны дяди князь Юрий Михайлович, несомненно, обязан был посетить это представление. Как можно отказаться, если среди исполнителей упоминались княжна Голицына, баронесса и барон Мейендорфы, княжна и князь Оболенские! Участвовала в этом спектакле и некая мадемуазель Блохина. А между тем замечу, что в это время в Петербурге проживал только один Блохин, причисленный к столичной знати – действительный статский советник, камергер, отец Киры Алексеевны.
Кстати, успех спектаклю и массовый интерес у публики гарантировало участие в нём барона Николая Врангеля, сыгравшего роль предводителя дворянства в этой пьесе. Брат последнего командующего Белой армией, признанный авторитет в области искусствоведения, один из соучредителей и секретарь Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины. И в то же время – «Кока» Врангель, завсегдатай великосветских раутов, столичный денди. Вот как описывали его внешность современники: гладкие волосы с безукоризненным пробором, аккуратные усики, монокль в глазу… Не правда ли, напоминает известный портрет Булгакова с моноклем. «Как же о Коке Врангеле говорить без парадокса, когда он сам был парадокс?» – так писал о бароне князь Волконский.
Итак, Кира Алексеевна и Юрий Михайлович могли впервые встретиться в доме графини Шуваловой, после спектакля. В пользу этого предположения говорит то, что молодые поженились через год после этой поездки князя в Петербург. Впрочем, молодыми их было бы неловко называть – Кира немного засиделась в девках, ну, а мужу и вовсе было тридцать два.
После того, как я увидел фотографию, уже невозможно было сомневаться в том, что это и есть та самая, таинственная К. Удивительно красивое лицо, нежный взгляд и странная грусть в глазах. Впрочем, снимок сделан был, когда уже шла война. Если коротко – в такую женщину просто невозможно было не влюбиться. Наверное, и я бы стоял под её окнами, как Михаил Афанасьевич когда-то…
Перед войной у Киры Алексеевны родились две дочери. Но было это уже в Москве, поскольку сразу же после свадьбы она вместе с мужем поселилась поблизости от старого князя и княгини, в доме № 15 по Никитскому бульвару.
В доме на Никитском Кира Алексеевна прожила вместе с князем около двух лет. Здесь же родилась одна из двух дочерей – Марина. Но вскоре у владельца земельного участка, архитектора Гребенщикова, возникло желание построить новый дом на том же месте, и князю пришлось подыскивать новое жильё. И вот Кира Алексеевна вместе с мужем и дочерью перебралась в Обухов переулок.
Догадывалась ли Кира Алексеевна, что дом на Никитском, то есть вновь отстроенный на этом месте дом, вскоре станет пристанищем «Зойкиной квартиры»? Конечно, нет. А между тем именно здесь, на последнем этаже к началу двадцатых годов обосновался то ли салон интимных встреч, то ли явочная контора заговорщиков. Вот что писали об этом заведении в журнале «Огонёк»:
«У Никитских ворот, в большом красного кирпича доме на седьмом этаже посещали квартиру небезызвестной по тому времени содержательницы популярного среди преступного мира, литературной богемы, спекулянтов, растратчиков, контрреволюционеров специального салона для интимных встреч Зои Шатовой. Квартиру Зои Петровны Шатовой мог посетить не всякий. Она не для всех была открыта и доступна. Свои попадали в Зойкину квартиру конспиративно, по рекомендации, паролям,
