Бей первым! Главная загадка Второй мировой - Александр Никонов

Не могу с ним не согласиться.

Нюрнбергский процесс требует продолжения.

ЧИТАБЕЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

ПОЛЕЗНЫЕ СВЕДЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ

В последнее время стало модно оснащать исторические книжки приложениями – для солидности и нагнетания объема. Особенно этим увлекается небезызвестный Бушков: у него приложения занимают бол ьшую часть объема книги. Я считаю это разновидностью обмана, торговлей с нагрузкой (кто помнит Совок, тот поймет, о чем речь). Потому что деньги за эту макулатуру читатель отдает, лишний вес таскает, но купленным воспользоваться не может: приложения эти совершенно нечитабельны в силу их необыкновенной суконности.

Я от моды отставать не хочу. Но я хороший, честный автор. Поэтому те довески, которые прикладываются к моему эпохальному труду, читать легко и приятно, ибо они – естественное продолжение той увлекательной книжки, которую вы только что одолели. В путь!

Агрессивная политика СССР и Германии. 1936–1945 гг

Сводная таблица

словарик избранных сталинских эвфемизмов

(перевод с пропагандистского на русский)

В сталинском СССР, как в стране тотальной лжи, уголовной сентиментальности, всеобщего ханжества и деревенской стыдливости в официальной понятийной сфере были в ходу самые разные эвфемизмы – вербальные и символические. Говорилось одно, а подразумевалось другое. Показывалось одно, а за ним пряталось нечто иное.

Вот например, Сталин придумал дополнить оружием парадную форму людей самой мирной профессии – дипломатов. Но на ножнах у этих рыцарей кителя и кинжала скромно красовался символ миролюбия – две перекрещенные пальмовые ветви, трогательно перевязанные ленточкой. Разве не прелесть?

Это Гитлер был наивен и прост как правда, поэтому его каратели честно носили на униформе череп и скрещенные кости. А сталинские костоломы, работавшие в аналогичной конторе, никаких черепов не носили. Их форму украшал венок из золотых колосьев! Очень мирные были палачи.

Что было бы, если бы Сталин ударил первым?

Он, конечно, захватил бы Европу. Сразу после этого (или незадолго до окончания «освободительного» европохода) Турция также подверглась бы нападению и была разбита двойным ударом – через Кавказ и Болгарию. Европа покрылась бы густой сетью концентрационных лагерей, часть из которых даже строить не пришлось: воспользовались бы уже построенными немецкими.

Иран достался бы Сталину весь, а не половинкой. Далее – путь к Персидскому заливу, в Тибет, Корею и Индию. Еще через год из Китая была бы в два счета выброшена Япония, как это случилось в 1945-м, а Юго-Восточная Азия (все эти вьетнамы и прочие бирмы) ощутили бы радостное дыхание социализма гораздо раньше, чем это случилось в реальной истории.

После оккупации и советизации Европы в Кремле задумались бы о судьбе Америки. Любопытно, что в реальной истории уже в 1946 году Воениздат начал публиковать художественные книжки о том, что вообще-то, Аляска – эта наша земля, русскими открытая, освоенная и неосмотрительно проданная Америке. Позже на Чукотке появились танки.

Но изобретение ядерного оружия и смерть Сталина приостановили бы военную экспансию. Далее советизация продолжалась бы в том виде, в каком она шла в реальной истории: через Третий мир, в нашем случае – через Южную и Центральную Америку. Сколько в таком режиме продержались бы на карте мира США, окруженные красным цветом, неясно. Но совершенно ясно другое: полное завоевание мира коммунизмом привело бы планету на грань термоядерной войны с еще большим успехом, нежели это случилось в реальном мире (см. «Карибский кризис»). И история взаимоотношений двух коммунистических держав – СССР и Китая – это наглядно подтверждает. Равно как и наука этология, которая гласит, что самая острая конкуренция всегда идет между близкими видами.

Мог ли Гитлер победить?

Мы уже знаем, что шансов на чисто военное разрешение конфликта в пользу Германии у Гитлера не было. Гитлер делал ставку на две вещи – внезапность и внутреннюю гнилость сталинского режима. Внезапность сработала великолепно – практически вся кадровая Красная Армия, стоявшая в первом стратегическом эшелоне, была уничтожена. Сталин, который уважал только силу и боялся только силы, после катастрофического разгрома 1941 года через болгарского посла пытался наладить с Берлином связь, чтобы заключить с Германией позорный мир, отдав Гитлеру значительные территории СССР на западе. Этот «Брестский мир-2» так и не состоялся. А между тем он был бы для Гитлера если и не спасением, то долговременной передышкой.

Что же касается гнилости сталинского режима, то здесь Гитлер ничуть не ошибся. Да, советские люди очень любили Сталина! Но эта пышная восторженная пена, самовнушенная самосохранением, легко сдувалась и быстро могла освободить место для самой лютой ненависти – даже быстрее, чем любовь россиян к царю-батюшке: едва прозвучал выстрел «Авроры», как вся эта пасхально-поцелуйная любовь мгновенно сменилась озверением, виселицами для попов, помещиков, офицерья и расстрельным подвалом для самого государя. Любовь народа к Сталину была истерична и легка, как эфир. Она легко возгонялась и обращалась в свою противоположность при изменении внешних условий.

И неудивительно. В СССР никто, кроме одного человека, не был защищен от карающего меча, который мог обрушиться на любую голову, словно повинуясь генератору случайных чисел. В стране торжествовал кровавый абсурд. Человеческое достоинство в таких условиях угнеталось максимально, а наружу выползали, поскольку всячески культивировались властью, худшие человеческие качества. В армии процветало рукоприкладство, генерал запросто мог получить по морде от высокого проверяющего из Москвы. Один из таких проверяющих – генерал Еременко – хвастался, что с одобрения Сталина лично «избил нескольких командиров корпусов, а одному разбил голову». Надо ли удивляться описанным ниже настроениям высшего генералитета?..

В январе 1940 года один из самых грамотных сталинских генералов – Павлов (позже ни за что ни про что расстрелянный) за рюмкой водки имел с генералом Мерецковым беседу, в которой (что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!) признался коллеге, что в случае победы Гитлера над СССР «хуже нам не будет». Вот так вот чувствовали себя генералы в сталинской армии – как на сковородке. А простой народ прекрасно помнил раскулачивание, массовые казни и жил в постоянном страхе сболтнуть лишнее и оказаться в концлагере.

Немудрено, что гитлеровские войска во многих местах СССР встречали как освободителей. Послевоенное советское искусство рассказывало нам сказки о том, что народ на оккупированных территориях повсеместно уходил в партизаны, ибо не представлял себе жизни без колхозного строя и плетки товарища Сталина. Но это легенды. Фактически же большинство партизанских отрядов, созданных, например, к сентябрю 1941 года в Белоруссии, целиком и полностью состояли из сотрудников НКВД. Местных жителей в них просто не было! В 1942 году основой для формирования партизанских отрядов в немецких тылах по-прежнему были чекисты, местные партийные и советские работники, а также агенты госбезопасности.

Как пишет доктор исторических наук В. Боярский, «на февраль 1942 года органы НКВД совместно с партийными органами подготовили и перебросили в тыл врага 1798 партизанских отрядов и 1533 диверсионные группы общей численностью 77 939 человек. Если исходить из того, что в 1941 году общее число партизан на оккупированной территории составило около 90 тысяч человек, а число партизанских отрядов – 2 тысячи, то получается, что 90 % было подготовлено органами НКВД. Они же и руководили ими».

Вот так советский народ стремился защитить свой режим. Как видите, защищали этот режим от немцев те же палачи, что защищали его от собственного народа…

И если бы Гитлер повел себя по-умному, если бы он, повинуясь бесноватым идеологическим чертикам в своей голове, не развернул террор на оккупированных территориях, а пришел туда как настоящий освободитель русского народа от ига большевизма, его шансы на победу изрядно возросли бы. Но у Гитлера психотип Жириновского, а это тот тип истерического фантазера, которому его безумные припадки застилают реальность. Какое-то время Гитлеру его неадекватность даже помогала. Когда по приказу Гитлера слабенькая тогда еще Германия ввела свои войска в демилитаризованную зону и генералы вермахта схватились за голову, опасаясь удара Франции, Гитлер оказался прав: Франция не ударила. Когда гитлеровские генералы хватались за головы, опасаясь авантюры с Чехословакией, Гитлер их успокаивал. И опять оказался прав. Он делал вещи, которые все считали невозможными, и выигрывал. Фюрер поверил в свою удачу, в свою звезду, в провидение, которое его вело. Это была ошибка. Долго подобное везение новичка продолжаться не могло. После нападения на Польшу союзники объявили-таки Германии войну. Удача изменила Гитлеру. Невозможно всю жизнь ставить на «зеро» и выигрывать.