Вишенки в огне - Виктор Бычков

– Да-а, так, накатило что-то, – пожал плечами парень, и снова привлёк к себе девушку, потом вдруг встал, помог подняться Ольге. Обнял, прижал, пошел, повёл её, увлекая в кусты, подальше от реки, от этого страшного места. И делал всё это с некой долей страха, в то же время обречённо и одновременно с остервенением, с дрожью не только в голосе, но и во всём теле.

Его состояние тут же передалось и ей, она безропотно подчинилась, не могла не подчиниться, пошла за ним, не отрывая глаз с его побледневшего вдруг лица.

– Ты. помни… помни… родная моя… – исступленно шептал Володя, целуя её.

– Дурак… дурачок… любимый… – успевала выдыхать из себя Ольга. – Да я… дурачок… любимый мой… ненаглядный… нельзя… нельзя… любимый… любимый… родной…

Караван навьюченных лошадей сопровождали немцы. Десять человек во главе всё с тем же унтерфельдвебелем. И вооружены сегодня не винтовками, а автоматами. Распределены солдаты равномерно: есть боевое охранение из двух человек, что идут метрах в пятидесяти впереди; по одному солдату в боковых охранениях, два человека замыкают, остальные четверо идут не толпой, как румыны, а распределились вдоль всего каравана. Притом, два человека идут справа, а два – слева. Видимо, прошлый поход заставил фрицев усилить охрану каравана, изменить тактику.

– Ну что, командир? – Илья Сёмкин дышал под ухом, напряжённо вглядываясь в даль, туда, откуда только что появился немецкий караван. – Рискнём?

Немцы прошли пристань, вытянулись в сторону Руни, но не пошли по дороге, а свернули в поле, почти на его середину, подальше от лесопосадок, что стоят вдоль дороги. Сейчас они были видны как на ладони, но подойти к ним ближе не было никакой возможности: сами разведчики тут же обнаружат себя. Атаковать с такого расстояния – безумство. Засада сорвалась – это стало сразу и всем понятно.

– Не просто придётся, – Василий Бокач лежал рядом, гоняя во рту травинку. – Жаль, «мамалыжников» нет.

– Нашей жалостью отряд не накормишь и не вооружишь, – грубо ответил командир. – Давайте вместе думать: что делать будем?

Как приказ выполнять?

– Давайте за ними следом, – кивнул в сторону немцев Вася Кольцов. – А как только втянутся в лес – атакуем. Если сейчас рвануть вдоль посадок, то мы их опередим.

– Лес отпадает, – за командира ответил Бокач. – В лесу за деревьями у них будет преимущество. Да и автоматы у них, видел? Решето из нас сделают.

– Может, в Борки ночью зайти, попросить у местных? Давали продукты до этого, дадут ещё раз, – посоветовал Илья Сёмкин. – И риска почти никакого.

– Только просить у людей ты будешь. Хорошо? Лично я уже не могу смотреть спокойно в глаза людям, – зло огрызнулся Бокач. – Мы же не «мамалыжники» последнее забирать.

– Всё! Прекратили разговоры! – приказал командир. – За мной!

Вытянувшись цепочкой, группа партизан устремилась вдоль посадок в сторону леса, туда, где среди бурьяна и молодых зарослей березняка и хвои еле виднелась крыша старой колхозной лесопилки.

Караван не успел втянуться в лес, только-только подходил к опушке, до самого леса оставалось каких-то полсотни метров.

Кольцов и Бокач одновременно бросились на «своих» немцев, что замыкали колонну. Василий сразу же вогнал нож в спину солдату, тот беззвучно обмяк, свалился замертво к ногам разведчика. А Володя чуть-чуть то ли промешкал, то ли немец почуял опасность, успел обернуться. И хотя нож командира достиг цели, однако солдат успел закричать. Тотчас немцы открыли огонь, заняли оборону. Одна за другой над лесом загорелись три красные ракеты: фашисты вызывали подмогу.

Несколько немцев сделали попытку пробиться к лесу, но партизаны успели оказаться там чуть-чуть раньше. Огонь из опушки леса остановил фрицев, они заметались.

Лошади, оставленные без присмотра, стояли у кустов лозы, пытались щипать траву. Но короткие поводки не давали такой возможности, и битюги принялись за листья лозы, совершенно безразличные к стрельбе, к взрывам гранат, что уже стали раздаваться на опушке.

Васька Кольцов ужом скользнул между кустов, перерезал поводок, освободив первую лошадь от каравана, ухватил её за уздечку, попытался, было, увести подальше. Но не тут-то было! Битюг встал, как вкопанный, и не сдвинулся с места. На помощь Ваське кинулся Илья Сёмкин. Кольцов за уздечку, Илья – покалывая в круп лошади штыком сзади, заставили коня сдвинуться, пойти. С трудом, нехотя, еле переставляя ноги, битюг уходил в сторону старой лесопилки в заросли березняка и ельника.

Следом за ним потянулись и другие лошади, привыкшие следовать за вожаком. На удивление, немцы не стали преследовать их, даже не сделали попытки отбить караван. Лишь над лесом вновь зависли три красные ракеты.

Отстреливаясь, партизаны отходили за лесопилку. Почувствовав свободу, кони снова приникли к кустам. А Васька с Ильёй уводили всё дальше и дальше пленённую лошадь, пока не скрылись с ней на Матрёниным носу, так называют жители Руни длинный, узкий, уходящий далеко в болото мыс.

– Неужели оторвались? – разведчики остановились вначале мыса, с недоумением прислушиваясь к неожиданно наступившей тишине.

– Странно.

– Тихо! – потребовал командир.

Все замерли, и вдруг отчётливо услышали таканье мотоциклов, что стремительно приближалось со стороны Борков.

– Во – о – от оно что, – взволнованно произнёс Бокач. – Это подкрепление фрицам. Быстро же они, сволочи. Что делать будем, командир?

Сразу Кольцов ничего не ответил. Ещё с мгновение сидел на корточках, прижавшись к сосне, молчал. А что было говорить? Минут пять, и немцы будут здесь. Сколько их? Неведомо, но уж в любом случае больше, чем партизан, чем горсточка разведчиков. Хорошо, если они не станут преследовать, ограничатся, смирятся с потерей одной лошади с грузом. А если увяжутся, решатся на погоню, преследование, тогда что?

В подтверждение мыслей командира, Вася Бокач вскинул винтовку, выстрелил куда-то в лес.

– Немцы!

Володя и сам заметил их: цепью, осторожно, от дерева к дереву немецкие солдаты прочёсывали местность за лесопилкой, шли следом за партизанами, не упуская их из вида, охватывая разведчиков, хотя в открытый бой и не вступали. Быстрее всего, это была охрана каравана. Мотоциклы ещё не успели доехать, но их звуки уже раздавались достаточно близко, на подходе.

– Принимаешь командование на себя, – Кольцов, Бокач и ещё двое разведчиков бежали к мысу, и потому Володя команды отдавал на ходу. – Распредели груз, что на лошади, между разведчиками, и уходите к нашим. А задержу немцев. Попытаюсь задержать, – тут же поправил себя, тяжело дыша.

– Нет, командир! Ты не прав, – Василий остановился, ухватил за грудь товарища. – Я останусь! И не спорь! Кроме тебя никто хорошо дорогу к нашим не знаем. Утопнем все. Веди сам, Вовка, а я прикрою, поиграюсь с ними в кошки-мышки. Только автомат мне свой оставь.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, не произнеся и слова, потом Кольцов снял с себя автомат, подсумок с двумя снаряжёнными магазинами, достал из кармана гранату, передал Бокачу. Ещё двое разведчиков протянули Васе по гранате. Тот принял всё, растолкал по карманам, повесил автомат на шею, закрепил подсумок с магазинами на ремне.

– Спасибо, ребята. Уходите!

– Вася?! – Володя остановился, обернулся к другу. – Дай знак, и я вернусь за тобой. А не то – жди меня завтра по полудни здесь же, вот на этом месте! – Кольцов похлопал по старой сосне, что росла рядом, где стояли разведчики. – Понял? Вот здесь! У сосны!

– Понял! До встречи! – Бокач, пригнувшись, бросился на звуки мотоциклов, что, казалось, уже заполнили все окрестности в районе старой колхозной лесопилки.

Начавшаяся стрельба смещалась куда-то в сторону Руни, всё дальше и дальше от Матрёниного носа. Несколько раз долетали до партизан взрывы гранат.

Володя с разведчиками догнали младшего брата, Илью Сёмкина с лошадью уже на краю мыса: дальше – топь, болото.

– Быстро снимайте груз! – приказал подчинённым, а сам прислушивался ко всё удаляющей стрельбе на краю леса, от нетерпения пританцовывая. – Быстрее, быстрее!

– Всё, командир, – доложил Илья, когда груз уже был снят и распредёлён среди разведчиков.

– Нет, ещё не всё, – с этими словами Кольцов взял коня под уздцы, достал пистолет, приставил в ухо битюгу.

Раздался приглушенный сыростью и лесом выстрел, и лошадь пала со всех четырёх.

– Быстро разделываем тушу, берём каждый по куску как поднять, и уходим, – приказал резко, зло подчинённым, приказом ответил на их недоумённые взгляды.

К тому времени, когда партизаны загрузились кониной, сделали первые шаги в сторону болота, стрельбы уже не было слышно. В лесу стояла тишина, осенний ветер шумел вершинами деревьев, даже чавканье болотной жижи под ногами разведчиков, их тяжёлое дыхание не нарушали её, а скорее дополняли тишину, делали вязкой, липкой, тяжёлой, больно бьющей по нервам.