Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вслед за тем самую видную роль в разработке сибирских богатств, конечно, играло золото. При истреблении звероловных богатств, при неудавшейся горнозаводской промышленности, не выходившей из состояния прозябания, мы обратили внимание на золото. Слухи о баснословных богатствах привели сюда толпы искателей приключений. Во времена золотопромышленности воскресла прежняя, давно уснувшая предприимчивость, и началась алчная погоня за наживой разных промышленников, каковы были Попов, Мошаров и другие. Неведомые моря и пустыни заменяет теперь сибирская тайга, то есть девственные леса, раскинутые на тысячи верст. Сибирь начинает играть для России роль Калифорнии; все гонятся за золотом, и большинство капиталов сосредоточивается только на этой промышленности. Открытие этих новых богатств, как ни было выгодно оно для государства, в деле культуры Сибири, однако ж, произвело совершенно обратное влияние. До золотой горячки край, оставленный в покое, начал было отдаваться своим мирным занятиям; население от звероловства начинало переходить к земледелию, понемногу зарождалась и местная заводская промышленность — словом, какая ни на есть культура начала было формировать привычки и нравы местных жителей. Золотопромышленная горячка разом остановила это движение, повернув его в другую сторону. Все капиталы, все силы населения устремились к ней; земледелие и промышленность были забыты, и на Сибирь стали исключительно смотреть, как на золотой рудник. Но что же дало ей золото, чем вознаградились эти страшные жертвы, принесенные его добыче? Тайга была исхожена вдоль и поперек, увлечение достигло высшей степени. Между тем, как это увлечение продолжается несколько лет, вдруг доносятся вести об оскудении золота и истощении прежних богатств. В самом деле, сначала шло постепенное возвышение добычи золота: в 1830 году частная золотопромышленность вырабатывала только 4 пуда 22 фунта драгоценного металла; в 1836 году она достигла 84 пудов; в 1837 году — 106 пудов; в 1842 году — 575 пудов; в 1846 году — 1238 пудов; в 1847 году — 1370 пудов. Затем добыча стала падать на 1200 п., на 1100 п., а в 1852 году было извлечено только 900 пудов[105]. В пятидесятых и шестидесятых годах слышатся уже жалобы и плач на истощение золота; оказалось, что приемы нашей разработки золотых руд были такие же хищнические, как и в других отраслях промышленности. Гоняясь за фунтом лишнего содержания, мы снимали золото только сверху, а остальное погребали в отвалах. Сама обстановка труда на золотых приисках была в высшей степени безобразная, действительно каторжная; все предоставлялось простой случайности и произволу эксплуататора, где не было ничего похожего на человеческие отношения к труду и положению рабочего. Таким образом, золотопромышленность прошла каким-то мертвящим ураганом по Томской и Енисейской губерниям и теперь совершает последние подвиги на Олекме, за Байкалом и на Амуре. Там, где прошла эта промысловая чума, не осталось никаких культурных следов. На местах брошенных приисков шумят леса и нет даже признаков человеческого жилья. В сибирских городах золотопромышленность не оставила никаких заметных памятников, кроме запущенных увеселительных садов и нескольких конкурсов, пустивших по миру кредиторов. Кроме того, золотопромышленность имела те невыгодные последствия, что породила абсентеизм. Многие являлись в Сибирь временно, наездом и, разбогатев в ней, увозили из нее свои богатства и бежали сами. Точно так же золотопромышленность не оставила и следа благосостояния в местном крестьянстве. При прежней системе золотопромышленности население обольщалось задатками, а рабочие спаивались при входе и выходе с приисков; от этого явилось не лишенное основания мнение, что золотопромышленность только развратила коренного сибиряка. Говорят, что золотопромышленность подняла заработки и дала возможность крестьянину возвысить цены на земледельческие продукты, но если допустим даже, что цены на земледельческие произведения и повысились, то не надо забывать и того, что крестьянин платит теперь за все покупаемое гораздо дороже; что он прежде находил у себя дома, то теперь приобретает из вторых и третьих рук кулака. Золотопромышленность подавила все мелкие ремесла и отвлекла занимавшихся ими прежде поселенцев на прииски; она же отвлекла руки от земледелия и стеснила его. А между тем вслед за развитием золотопромышленности везде раскинули свои сети винокуренные заводы и увеличилось пьянство.
Вслед за эксплуатацией зверей, руд и золота мы обратились к эксплуатации скотоводческих и земледельческих продуктов Сибири. Сибирь ныне представляется вполне земледельческою страною, земледелие существует повсеместно, кроме северных окраин до 57,25° с. м. Количество пахотных земель громадно. В одной Западной Сибири считается под обработкой minimum 3741753 десятин. По официальным сведениям 1879 года:
Но казенные цифры эти далеко не указывают всю производительность девственных полей. Сибирское скотоводство измеряется следующими цифрами в Западной Сибири:
Половина, если не столько же, приходится на Восточную Сибирь. Несмотря на это изобилие, нельзя не видеть, что земледелие и скотоводство стоят далеко не на высокой степени. Способ хозяйства тот же, хищнический, как и в других отраслях хозяйства. Богатые скотоводческие степи были для нас мертвым капиталом. Целые стада лошадей и овец на привольных степях пропадали для нас и часто гибли от случайностей, болезней и действия стихий, как гибнут буйволы в Америке и Африке. На барабинской степи сыздавна падает скот от сибирской язвы, в киргизских степях гибнут сотни тысяч голов от бескормиц и «джута»[106]. Недавно на Туркестанском тракте не было лошадей для сообщения. В иных местах Сибири скотоводство
